- У тебя нет выбора. Как и у меня, - заговорил Габриэль то ли уговаривая, то ли утешая меня. А может, он просто пытался выговориться. - Отец с королём Рагналлом были друзьями в молодости, потому проблем с поддержанием мира не было. Теперь же в Фаидании грядут смутные времена. Для начала назначение нового короля - Рагналл не оставил наследников. Чего ожидать после этого - продолжения мира или начала войны, -неизвестно. Нам необходимо поймать отравителя не только ради себя, но и ради всего королевства. Перспектива выдачи убийцы королей фаиданцам может стать большим подспорьем в переговорах.
Ясно было, что мне придётся согласиться. Вот только напрягала ещё одна мелочь...
- Почему вы так много рассказываете мне? Не боитесь, что кому-нибудь случайно проболтаюсь?
- Вы не сможете, - сухо оповестил меня дознаватель.
Это почему же ещё?
- Ты под клятвопреступником, его тебе выдали перед нашим приходом, - пояснил Габриэль.
Действительно, Шанилла приносила мне «лекарство» незадолго до этого визита. Не ожидая подвоха, я выпила предложенное без всяких вопросов. Впрочем, разве приказ короля можно оспаривать? Сказали напоить пленницу, значит, хоть насильно, но напоили бы.
Впрочем, одно лишь название мне ничего не сказало, и Габриэлю пришлось пояснять:
- Его действие схоже с настойкой карсхи. Только под ней ты не можешь лгать, а из-за клятвопреступника не сможешь рассказать ничего из услышанного во время его действия.
- Интересно, - оценила меры безопасности я. - И когда же закончится его действие?
- Уже скоро, - ответил дознаватель. - Какое решение вы приняли?
Он заинтересованно уставился на меня, ожидая вроде бы ну совсем не очевидного ответа. Как будто я могла сказать что хочу обратно в темницу - помереть от пневмонии!
Тяжко вздохнув, призналась:
- Я в деле.
Тем более что человека, чьими стараниями оказалась втянута во всё это, действительно хотелось найти. И голову ему открутить!
Глава 12.
Что ж, спустя два месяца единственное, что я узнала - это то, как тяжело быть принцем. Особенно принцем «почти инкогнито». Особенно, если ни для кого не секрет, что Габриэль - важная шишка. В «принцевости» его, вроде, не подозревали, но о том, что он кто-то из детей правящей верхушки, казалось, знали все.
И потому пытались быть поближе.
Габриэль, так же как и его ручные охранники Торвальд и Дартен - в смысле, Пламенный,
- с детства привыкли к такому обращению. Вместо глухого рычащего раздражения, время от времени рождавшегося в моей груди, у парней была лишь привычная усталость. Скорее старая соседская собака, на лай которой бросаешь ленивое «да помолчи ты!», чем дикий опасный зверь, просыпавшийся во мне, внезапно присоединившейся сразу к самому сердцу компании.
Если раньше принц вечно был в сопровождении двух верных спутников-парней, то теперь спутников стало трое. И то, что в самое близкое, ежедневное окружение затесалась девушка, взволновало всех и сразу. Зависть, сплетни и косые взгляды шли к принцевой компании в подарок.
Конечно, была надежда что эти изменения в близком окружении Габриэля ненадолго, но...
Вот уже два месяца я хвостом ходила за принцем всюду, куда бы его величество ни занесло. Меня представляли каждому из тусовки, давали поговорить, но голос из библиотеки всё никак не удавалось уловить.
Снова предположив, что отравитель просто сбежал, получила от Льдинистого фразочку его отца: «после происшествия Эллизиум никто не покидал».
Если в прошлом году мои будни, загруженные учёбой, были насыщенными, но интересными, то в этом их с уверенностью можно было назвать тяжёлыми.
Студенческие ночные тусовки, общение с золотой молодёжью, составление компании принцу - может, это и было чьей-то мечтой, но мне такое давалось очень трудно. Я скучала по учёбе, поглощающей меня с головой, по новым знаниям, по долгим занятиям с наставником, по вопросам, которыми регулярно его закидывала.
Теперь же всё моё время уходило на следование за принцем-королём и, без должного изучения нового учебного материала, вопросов тоже не было.
Единственное, что упорно продолжала делать - это изучать отцовскую книгу. Медленно, конечно, но хоть как-то.
А вот до годового проекта до сих пор не добралась, даже тему не придумала.
Последнюю неделю перед зимним балом я ходила уставшая от безрезультатных поисков, задолбанная вечными тусовками и заскоками - как иначе назовёшь, к примеру, идею среди ночи сбежать из Эллизиума на поиски приключений? - Габриэля, да и просто раздражённая и злая.
К бабушке с дедушкой наведывалась теперь реже, и проводила там намного меньше времени, чувствуя себя работником на адской работе без выходных. Моего пропадания в тюрьме они не заметили, так как всё произошло среди недели. На выходных я уже смогла их навестить и наврать что-то о болезни и своей занятости.
Это вынужденное враньё тоже не повышало моего настроения.
Последней каплей стала стычка с Леоном, каких не было уже очень, очень давно. Мы, как в первые дни знакомства, разругались в пух и прах.
Началось всё с банального замечания о том, что меня давно не было видно в библиотеке -уж не умерила ли я свои научные стремления, раз теперь ограничения по времени и, соответственно, угроза отчисления надо мной не нависает?
Скажи это кто другой, я бы пропустила всё мимо ушей. Но это был э'рин Леон, и он, как мне казалось, знал, насколько наука стала важна мне. И насколько оскорбительным может быть его предположение.
Слово за слово, мы сцепились в словесной пикировке, когда по мне пришёлся фатальный удар:
- Вы разочаровываете меня, ки'рин Мариса!
Это было произнесено так искренне, так действительно разочаровано, что я в испуге отшатнулась, будто от настоящего удара, ударившись бедром об угол стола. Не находя от обиды слов, просто развернулась и сбежала.
Сам не зная того, наставник подлил масла в огонь под адским котлом, в котором я варилась. Боль, причинённая его словами, была, пожалуй, худшим, что мне доводилось испытывать за последнее время. Теперь казалось, что даже темница была не такой уж страшной, как холодный взгляд Леона и его «вы разочаровываете меня!».
Не удивительно, что ночью то и дело просыпалась от кошмаров, сюжеты которых постоянно сменяли друг друга в калейдоскопическом бреду. И лишь одно оставалось неизменным - жёсткие, хлёсткие, как пощёчина, слова наставника.
На следующий день я была как обычно в компании Габриэля и его свиты. Услышав какой-то невнятный шум потревоженной толпы, обернулась и увидела э'рина, прокладывающего себе путь в эпицентр столпотворения.
- Ки'рин Мариса, - позвал он меня, подобравшись достаточно близко для того, чтоб я могла услышать.
