В ответ на это кивнула.
- Вот потому и не рассказала. О моих символах знали только ты и бабушка с дедушкой. Прочесть их мог опять же либо ты, либо Людвиг. Логика во мне боролась с внутренним ощущением неправильности, и от этого когнитивного диссонанса я чуть с ума не сошла. Или всё же немного сошла...
- Когнитивного чего? - переспросил Леон, похоже, тоже теперь начавший сомневаться в моей нормальности.
- Диссонанса. Это понятие означает столкновение в сознании двух взаимоисключающих вещей. Либо кто-то из вас меня предал, либо не предавал. Кот или жив, или мёртв. Но вы были двумя котами Шрёдингера в моей голове.
Осознав, что такие объяснения лишь ещё больше путают, тяжко вздохнула.
- Давай после завтрака объясню? Я здесь, я жива, я из плоти и крови. И жутко голодна! Пусти покушать, а? - под конец речи состроила умильно-просительные глазки котика из «Шрека», но жителя Аттеры, не знакомого с каноном, это не проняло.
- Никуда больше не пущу! - безапелляционно заявил Леон, на пару секунд прижимая к себе ещё крепче.
- Ну и ладно, - не обиделась на это я, понимая что ему пришлось пережить из-за моей недо-смерти. - Вот только есть-то мы как будем?
На это мой кот-киллер привычно-хитро, совсем как раньше, улыбнулся. Переместившись к столу, он сел на стул и усадил меня к себе на колени.
- Ты ещё с ложечки покорми, - пошутила я.
После завтрака же чётко осознала, что длинный язык надо вовремя прикусывать, особенно в разговорах с этим хитрющим э'рином. Меня не только с ложечки, меня ещё и с рук, как прирученное домашнее животное покормили!
Впрочем, бурчала лишь для проформы, наслаждаясь нежностью, которую дарил Леон, не меньше, чем он сам.
Ну а после еды пришло время объяснений. И про Землю, и про кота Шрёдингера, и про мои перемещения и отца, и даже про кота-киллера.
- Так вот почему ты смеялась! - воскликнул Леон уже глубокой ночью, когда в затянувшемся рассказе дошла очередь и до этого.
Моё повествование прерывалось короткими перерывами на обед и ужин, и всё равно за весь день так и не рассказала всего, что было необходимо.
Теперь же э'рин рассматривал два плаката, материализованных моим сознанием и желаниями. На одном был Леон-киллер в очках и шапочке, а на втором - кот Базилио.
- А теперь совмести эти образы, только вместо лица представь мордочку настоящего кота,
- улыбаясь, сказала я.
На несколько секунд он подвис, видимо, представляя картину, а затем заливисто рассмеялся.
Да, время для развлечений вообще-то было не самым лучшим, но я не могла отказать Леону и потому отвечала на все-все вопросы, уводящие нас всё дальше от первоначальной темы разговора. После того, что видела вчера, сегодняшний привычный э'рин был почти что чудом.
Впрочем, и я для него, видимо, тоже.
Он постоянно касался меня - то поправляя волосы, то обнимая, то просто мимолётно гладил по рукам. Казалось, он желал удостовериться, что я на самом деле живая, материальная, а не плод его воображения.
Так как было уже поздно, мы отправились спать. Выпускать меня из объятий Леон категорически отказался, а я не стала спорить.
Проснулась же от лёгких поцелуев, скачущих, словно солнечные зайчики, по всему лицу.
- Доброе утро! - хрипло со сна поздоровалась я.
- Ты всё ещё здесь, - с недоверием прошептал Леон, осторожно касаясь моего лица, будто от прикосновений я могу исчезнуть.
- Конечно, - улыбнулась ему и не упустила шанса подколоть: - А ты всё ещё трезв.
Он засмеялся, а потом - впервые на моей памяти! - слегка покраснел.
- Мне жаль, что ты меня таким видела, - сказал он.
- Не жалей. Значит, так было нужно. Как и мне нужно было умереть, чтоб вернуться на Землю и научиться ходить тенями.
- А ты действительно...
- Умерла? - закончила за него я. - Думаю почти что да. Как и при пожаре два с лишним года назад. Только в прошлый раз мне умирать понравилось больше, знаешь ли. Надышалась дымом и всё. А от яда впредь умирать отказываюсь!
- Мариса! - возмутился Леон и покачал головой.
Ну да, ну да, обычно люди о таком не шутят. Но после двух смертей у меня открылся талант к чёрному юмору, особенно, если шутки касались меня самой.
- И от яда, и от дыма, и от чего бы то ни было ещё. Я согласен только на старость.
- И жили они долго и счастливо и умерли в один день? - улыбнулась серьёзному Леону.
- Что?
- Это из сказок, - объяснила я. - Зовётся «счастливый конец».
- Хорошо, на счастливый конец согласен, - улыбнулся он и попытался меня поцеловать. Шустро вывернулась из его рук и вскочила с постели.
- Но нам с тобой его надо ещё заслужить!
Леон выглядел таким возмущённым и обиженным, что я не удержалась и рассмеялась.
- Давай-давай! - поторопила его. - Нам ещё твой бумажный бардак разбирать и сортировать!
- Как будто у тебя в бумагах порядок, - проворчал он, поднимаясь с кровати. - Ты ведь тоже похожие заметки делала, я правильно понял?
- Ага. Вот только писала их последовательно, ещё и на компьютере. И на Аттеру принесла с собой в печатном виде.
- На чём писала? - не понял Леон, затем, не дав мне ответить, сам же и отмахнулся. -Ладно, пока не важно. Потом расскажешь.
И то верно.
Быстро позавтракав, направились в кабинет.
Там э'рин необъяснимо шустро стал собирать разрозненные бумаги в последовательное повествование. Никогда не пойму этого «творческого бардака»: как люди с этим живут и как запоминают что где лежит. У Леона, казалось, была своя немыслимая система, суть которой мне понять было не дано.
Три листа со шкафа, два - из-под стола, пять с кресла, два запрятанные в книге и три с дивана стали первым уловом, так сказать, первой главой.
Пока я читала их, Леон дособирал остальное, складывая в правильную логичную последовательность. Когда же он закончил и не знал, чем ещё помочь, но очень рвался в бой, я выдала ему папку со своими записями.
- Хоть почитаешь как слова правильно пишутся, - пошутила я. - Грамматика у тебя, конечно...
- Не удивительно. Куда ж я без своего учителя!
- Подлиза, - беззлобно ответила ему, зарываясь обратно в бумаги.
Почитать явно было о чём!
Удивительно, но э'рин замечал меня в Эллизиуме куда чаще, чем я его. Судя по записям, я чуть ли не на каждом шагу попадалась ему на глаза. Впрочем, учитывая то, что интересны у нас были схожие, это было не так уж и странно.
Куда страннее было то, что чуть ли не каждый преподаватель заводил с э'рином разговор обо мне. Кому-то я нравилась, кто-то не переносил на дух, но, похоже, равнодушным никого не оставила.
