Легче не становилось.
Ничего, когда-нибудь я все же сумею позабыть прошлое, жаркие объятия Кая и его светлозеленые нечеловеческие глаза. Мама всегда говорила мне, что время лечит. Значит, надо просто подождать. Неделя, месяц, или дольше - неважно, сколько еще пройдет этого самого времени.
Рано или поздно я буду вспоминать обо всем, может и с грустью, но уже без боли.
Нужно просто пережить все это.
Ничего, Варенька, ты сильная, ты справишься. Да и выбора иного у тебя все равно нет.
Месяц.
Четыре недели, тридцать дней и бессчетное количество часов.
Кажется, мама врала мне.
Единственное, на что меня хватило за все прошедшее время, так это дойти до аптеки и купить тест.
Впрочем, задержка говорила сама за себя, а две полоски не оставили и шанса на сомнения. Значит, древние предания нагов не лгали. Все же я была беременна.
Стоило собраться, сходить в больницу. Сдать анализы, или что там делают будущие мамы?
А еще наконец принять решение - оставлять этого ребенка, или нет. Причем, как можно скорее, пока не стало поздно.
Детей я не хотела.
Вот совсем не хотела и прежде думала, что если вдруг случится нежелательная беременность, то я легко пойду на аборт. В конце концов, зачем заставлять мучиться ребенка, которого не станешь любить?
Однако теперь начала сомневаться.
И дело ни в том, что чувствовала что-то особое внутри себя - нет, для этого еще был слишком маленький срок.
Просто одно - предполагать, планировать, размышлять. И совсем другое - знать. Знать, что внутри тебя уже есть маленькая жизнь, и вот ты пойдешь и эту жизнь прервешь не глядя.
Предашь. Потому что морально еще не выросла.
С другой стороны, положение у меня было аховым - мало того, что душа болела, так и средств на существование оставалось не столь много. Кто меня с животом на работу устроит? А на ребенка деньги нужны, как ни крути.
К тому же рожать я боялась. Наслушалась уже, как оно бывает - одна знакомая чуть не умерла, у другой тоже не очень хорошо все прошло, поэтому оптимизма такие истории не внушали.
Ну и помимо всего этого, оставалась еще одна огромная проблема. Все же Кай не был обычным мужчиной. А точнее, был совсем необычным.
Вдруг ребенок родится с хвостом? Или того хуже - вместо ребенка я отложу яйцо. Змеи ведь откладывают яйца, верно?
А я даже не знаю, что делать с этим яйцом дальше. Греть его, оставить, или сидеть сверху точно курица...
Боже, о чем только думаю?
Вздохнув, выключила очередной сериал и поплелась на кухню, наливать себе чай. На самом деле, все эти глупые метания-сомнения были ложью. Попыткой хоть как-то успокоить себя и убедить в том, что я еще смогу жить, как прежде.
Но душа моя уже знала, что как прежде никогда не будет.
Эта жизнь для меня навсегда изменилась, как и я сама.
И может, мое будущее теперь совсем серое и безрадостное, но я не смогу от него отказаться. Я оставлю его, каким бы трудным оно ни было.
Оставлю ребенка.
Проходя мимо двери, услышала какие-то шорохи, остановилась.
Вика что ли пришла? Рановато для нее. Впрочем, если без пробок, то могла бы успеть приехать, да и сегодня у нее вроде короткий день.
- Спасибо, сочтемся, - проговорил с той стороны до боли знакомый голос, а после звонок настойчиво задребезжал.
Щелкнув замком, я открыла, уже зная, кого увижу.
И не ошиблась.
На пороге стоял Йен собственной персоной.
Глава 19.
Кайхоссаншшайнссанаххвейшшаназз
Когда Кай вернулся, он был не в себе. Мало что соображая и почти ничего не чувствуя, кроме боли и жара в груди, султан доплелся до бассейна в надежде, что холодная вода приведет его в чувство.
Нырнул, сменив ноги на хвост.
Перед глазами тут же встала картина их с Варей поцелуя. Тогда она была мокрая от воды, с кружащейся головой и доверчиво приоткрытым ртом. Такая теплая, мягкая, нежная. Тогда она еще верила ему.
Кай вынырнул, выбрался и прямо мокрый поплелся в спальню. Лег на кровать, подскочил, почувствовав пьянящий запах Вари.
Снова лег, уткнулся носом в подушку, глубоко дыша, вздрагивая всем телом.
В голове стучала одна единственная мысль - она ушла. Он больше никогда ее не увидит. Кай сам отпустил Варю, но разве от этого было менее больно? Нет. Скорее наоборот. Одиночество. Сейчас Кай ощущал его остро, как никогда прежде.
И пусть во дворце были наги, змейки и наложницы-человечки, но зато не было его истинной.
Вот и все. Кончилась сказка, даже не начавшись. А ведь сам виноват во всем.
Мог бы сказать правду, да не сказал. Мог бы что-то сделать. Не сделал.
Не исправил. Не удержал. Не остановил.
Через какое-то время - Кай точно не смог бы сказать, сколько его прошло - в дверь постучали.
- Ваше Величество? - это была Ляйсссан. - Вы вернули истинную?
Не дожидаясь ответа, девушка заглянула в покои и вздрогнула. Она привыкла видеть султана сильным, уверенным и непоколебимым. Теперь же наг ничком лежал на своей кровати и это было страшно и так же непривычно, как если бы солнце вдруг потухло. По одному только его виду нагиня догадалась о случившемся прежде, чем Кай ответил ей.
С трудом взяв себя в руки (все же сказывалось его воспитание и статус) султан поднялся, сделав лицо непроницаемым.
- Я отпустил ее, - проговорил он. - Варя больше не вернется сюда.
- Но это значит... вы понимаете, что наделали? - змейка зло сверкнула глазами.
- Не забывайся, - оборвал ее Кай. - Султан здесь я, и ты не вправе мне указывать.
- Хорошо, Ваше Величество, - Ляйсссан чуть опустила голову. - Конечно, вам виднее. И пусть все наги снова станут змеями. Главное - это ведь одна человечка, да? Надеюсь, вы довольны своим решением.
- Молчать, - Кай подскочил к змейке, двумя пальцами взял ее за подбородок.
Холод в его душе на несколько секунд трансформировался в ярость.
- Так лучше, Ваше Величество, - улыбнулась нагиня. - Злитесь. Можете даже ударить меня, только придумайте выход. Я не хочу превращаться в бессловесную гадину.
- Ты и так гадина, - Кай опустил руку, глаза его снова потухли. - А выхода нет. Я даже злиться не могу, потому что для этого нужна искра. Но я пустой. Совсем пустой, как линялая шкура. Я сломался, Ляйсссан.
Сломленным - именно так он себя и ощущал теперь. Половинчатым. Неполноценным. Угасшим.
