- Тебе лучше вообще помолчать, иначе придушу.
Он отпихнул меня от себя, брезгливо стряхивая руку, словно испачкался, и стремительно вышел из дома.
Оставшись одна, я постояла, потирая шею и не зная, что теперь дальше делать. Идти наверх, чтобы ему потом было удобнее меня насиловать не хотелось. Но ничто не помешает и здесь меня домогаться, если пожелает. Это вчера он пошёл на поводу у моей стыдливости, сегодня слушать не станет. Вздохнув, поплелась всё же наверх.
***
Арман Диаль
Дрянь! Будь проклята наша парность. Я как чувствовал, что меня ждёт, абсолютно не желая встретить свою пару. Невыносимо, когда один её аромат выворачивает тебя наизнанку. Когда теряешь контроль над собой, ненавидишь и при этом безумно желаешь. Я сбежал из дома на воздух, чтобы не взять её там же на месте, расписываясь в своей слабости перед ней.
И ведь даже не раскаивается! Попроси она прощение, объясни свой поступок тяжёлым финансовым положением, и я бы понял, простил и перешагнул бы через это, больше не вспоминая.
«Факты таковы, что документы брала я и передавала их я», - передразнил про себя её слова. А ведь как праведно возмущалась ещё недавно. Дрянь!
«А вы меня изнасиловали и не понесли наказания», - жалили её слова. Было противно от того, что она права. Я, который никогда не испытывал трудностей с женщинами, в основном избегал их откровенного внимания, по факту изнасиловал свою пару.
Она даже не скрывает, что не хочет меня, в то время когда у меня рядом с ней крышу рвёт от желания. И то, что она отдаёт своё тело без сопротивления, лишь безумно злит. Этого ничтожно мало! Хочется её всю, без остатка, чтобы принадлежала не только телом, но и мыслями, чувствами, каждым своим дыханием. Всей своей продажной, ничтожной душой.
Что же ей ещё надо? Она больше не бедствует. Лучшие тряпки, салоны к её услугам. Хочешь учиться? Пожалуйста! Драгоценности? Вроде нравятся, но позже свой подарок я нашёл небрежно брошенным на полу. И отдаётся, словно снисходит. Ладно, бери, раз не можешь без этого. Бесит! Как же меня всё это бесит. Я чувствовал себя тигром, запертым в клетке. Она стала для меня клеткой, от которой я не мог далеко уйти.
- Ты чего мечешься здесь, а не в доме?
Взглянул на вышедшую из гостевого домика Мари-Энн тяжёлым взглядом. Воздух донёс исходящий от неё запах пары, заставляя трепетать ноздри, вдыхая вожделенный аромат.
- Что между вами опять произошло? - спросила она, спускаясь по ступенькам и подходя. -Катя вроде была в хорошем настроении, мы прекрасно провели день.
- Где были? - поинтересовался через силу.
- Договорились насчёт учёбы, ей завтра на лекции. Прошлись по магазинам, покупая всё необходимое.
- На лекции? Обойдётся! Она и так слишком умная, пусть дома сидит.
- Да что произошло?!
- Это она.
- Что «она»?
- Это она сливала информацию конкурентам.
- Да ладно? И ты этому веришь?!
- Она призналась, когда я показал ей фотографии передачи документов. Сняли с уличных камер. Сама сказала: «Факты таковы, что документы брала я и передавала их я», - со злостью повторил её слова.
Брови Мари-Энн удивлённо приподнялись вверх, а потом она нахмурилась.
- Хорошо, она их брала и передавала. Тут ничего необычного. Она курьер, это её работа. Ты не думал, что её могли просто подставить?
- Почему-то о том, что её подставили, она ни слова не сказала, - язвительно произнёс я.
- Она гордая.
- И глупая? Разве сложно сказать, что тот то или та попросили передать бумаги? Главное понимали уроды, что информацию переданную через телефон можно отследить и прижать их потом этим.
- А смысл оправдываться, если ты для себя уже всё решил и накинулся на бедную девочку?
- Это она то бедная? - взвился я.
- А что у неё есть? Ты её гардероб видел? Она экономила каждую копейку. Куда девала тридцать сребреников за предательство? И жила девочка в режиме работа-дом, никуда не выбираясь. Работает она не так давно, никого в городе не знает, кроме подруги, когда бы её успели завербовать?
- Подруга? - Мари-Энн вскинула на меня вопросительный взгляд. - Если Катя молчит, может защищать её.
- Она когда брала документы, говорила, что это Марина попросила их принести. Все привыкли, что та её посылает, если необходимы какие-то документы или отчёты.
- Вот видишь!
- Но почему она молчит об этом, если та её подставила? Может, они вообще в сговоре!
- Нет, не такой она человек.
- Это же когда ты успела её так хорошо узнать?
- Будь она продажной и жадной до денег, у тебя бы не было с ней сейчас столько проблем,
- проницательно заметила моя помощница и я не нашёлся с ответом.
- Катя хорошая девочка, не испорченная. Из тех, кто требует ухаживаний. Она не охотница за богатым кошельком, её размерами банковского счёта не завоюешь, -произнесла с явным намёком мне. - Вся её прежняя жизнь разрушена. Она сейчас в стрессе и никому не доверяет. Не нужно запрещать ей учиться. Это поможет ей отвлечься, а ежедневные занятия дадут ощущение стабильности и упорядоченности.
- Ты советовалась с психологом?
- Не сейчас, когда сама посещала, получила несколько дельных советов.
- Ты нашла психолога Кате?
- Да, но...
- Что?
- Сомневаюсь, что она будет говорить о своих проблемах с посторонним человеком. Не тот склад характера.
И когда это моя помощница успела так хорошо изучить мою пару? Для меня Катя пока оставалась загадкой. А может, всё дело в желании, которое охватывает рядом с ней? Тут уже не до высокоинтеллектуальных разговоров и оценки характера.
- Запиши её на приём, а там будет видно, - распорядился я. Пусть сходит, а там посмотрим.
- Хорошо. Может, завтра после занятий? Она будет полна впечатлений и, возможно, станет расположена к разговору.
Меня ненавязчиво пытались склонить к разрешению на учёбу. С одной стороны хорошо, что Мари-Энн прониклась делами Кати и неплохо к ней относится после их неудачного начала общения, но с другой кольнуло, что они сближаются. Проклятая ревность за внимание пары даже здесь подняла голову. Начинаю чувствовать себя больным ублюдком.
- Пусть едет. Ты завтра со мной. Понадобишься в офисе.
- Поняла. Кстати, насчёт убитой сотрудницы из издательства. Катя её знала, сегодня прочитала о ней в новостях. Спрашивала, можно ли ей будет посетить похороны, проститься.
- Если она хочет. Узнай когда.
- Хорошо.
Оставив Мари-Энн, пошёл в дом. Злость прошла и меня опять неудержимо тянуло к паре.
