Глава 18
Оставшись одна, я сделала то, чего не позволяла себе долгое время - набрала ванну с пеной, зажгла свечи, включила расслабляющую музыку и постаралась отрешиться от всего. Правда, получалось плохо.
Внутри всё жгло от понимания, какая же я наивная дурочка, которой все пользуются. Мачеха свалила всё на мои плечи, заставляя отрабатывать каждый потраченный на меня кусок хлеба. Марина мало того, что с помощью моего запаха продвинулась по карьерной лестнице, так ещё и подставила по полной, пользуясь нашей дружбой.
Всем от меня что-то надо. Мачехе - бесплатная, безотказная служанка в моём лице, Марине - козёл отпущения её темных делишек, модифицированному - просто моё тело. И главное каждый из них искренне считает, что я должна быть им благодарна по гроб жизни!
А ведь я могу спокойно обойтись без них. Не пропала, уйдя от мачехи, поработала и поняла, что смогу заработать на кусок хлеба и без помощи Марины, а про модифицированного и говорить нечего - это я ему нужна, а не он мне. При этом никому из них не важны мои желания, мои стремления. Самое ужасное, что я сама чувствовала себя раздавленной и опустошённой, уже ничего не хотя.
В самый разгар моих размышлений хлопнула дверь и в ванную ворвался Арман и замер, словно натолкнувшись на стену, едва увидев меня. Ещё день назад я бы испуганно съежилась, а сейчас дошла до такой степени нервного истощения, что просто смотрела на него. Да и чего дёргаться? Пена скрывает грудь, а из воды торчат лишь мои коленки. Я чуть повела ими и взгляд модифицированного словно приклеенный прикипел к ним.
Я медленно развела ноги, с отстранённым интересом наблюдая, как сильный мужчина на моих глазах теряет контроль. За какие-то секунды его одежда полетела в стороны, и он обнажённый, подняв кучу брызг, нырнул ко мне в ванну, перетаскивая на себя.
- Удивила, - по-хозяйски оглаживая меня руками, выдохнул он. - Не бойся, я больше не злюсь.
И я расхохоталась злым, холодным смехом. Он замер, а я, отсмеявшись, упёрлась ему в грудь руками, отодвигаясь, взглянула в его лицо и спросила:
- А чего мне бояться? Что задушите? Нет, вам нужно моё тело. Изнасилуете? Так уже. В тюрьму отправите? Так я согласна! Мне плевать, верите вы в мою невиновность или нет, я не нуждаюсь в вашем прощении.
- К вашему сведению, - обвела рукой свечи, пену, - всё это я сделала для себя. Себе приятное, не вам. Лежала в этой красоте и думала, а есть мне ради чего жить? Ведь меня на этом свете ничего не держит. Я осталась одна, ни родных, ни близких. Исчезну - никто и не заметит, и горевать не станет.
Руки на моих бёдрах крепко сжались, словно в попытке удержать. Взгляд полыхнул, прожигая своей синевой.
- Ты мне нужна.
Смешно. Покачала головой.
- В роли вашей резиновой куклы, с которой вы сбрасываете напряжение, ничего привлекательного нет. Я живая. У меня есть чувства. Я не игрушка, которую можно душить, отбрасывать в сторону, а потом возвращаться и натягивать на свой член, словно ничего и не было. Вы же за этим пришли? - я чуть изменила положение тела, позволяя себе соскользнуть вниз и упираясь промежностью в каменную эрекцию.
Его взгляд поплыл. Вот правду говорят, что у мужчины две головы, и думать одновременно обеими они не умеют. Пошло звучит, зато жизненно. Было заметно, как весь контроль перетекает к той, что ниже пояса. Я добавила градуса, поёрзав и направляя его в себя. При этом его затрясло от возбуждения, а я ничего не чувствовала, кроме исследовательского интереса.
Может, именно мой холодный взгляд и помог ему перебороть себя.
- Катя! - резко ссадил он меня с себя. - Ты что такое говоришь?!
На меня смотрели с недоумением, и удивлением, словно впервые видя. Ну да, игрушка сломалась и отказывается выполнять свои функции.
- А что не так? Вы же в меня только свой член суете и дали доступ к своему кошельку, откупаясь. Но я же не шлюха, продающая своё тело за деньги и не животное, чтобы сношаться без любви. Меня воротит от всего этого. Ради чего мне жить? Быть вашей игрушкой, которую трахаете при желании, и отодвигаете в сторону, когда его нет? Думаете, я об этом мечтала? Этого хотела от жизни? Или должна быть счастлива от того, что удовлетворяю ваши желания? Ваши. Не мои.
- Даже думать не смей о смерти! - рыкнули мне в лицо, но я не испугалась.
- А то что? - с вызовом подалась ему навстречу. - Я держалась только в память о бабушке. Она верила, что я встану на ноги и добьюсь чего-то в жизни. Только не думаю, что ей бы понравилось, во что превратилась моя жизнь.
На последних словах голос дрогнул. Стало так горько. Наверное, хорошо, что она сейчас всего этого не видит. Мне было бы мучительно стыдно смотреть ей в глаза. Ради чего я тянулась всю жизнь, терпела, берегла себя? Чтобы в итоге прийти к этому?
Всё поплыло перед глазами. Я моргнула раз, два, но пелена не исчезала. Провела по лицу, с удивлением взглянув на влажные пальцы. Я плачу?!
- Та-а-ак... Это просто срыв, - пришёл к выводу модифицированный.
Вместе со мной взволнованно встал и вышел из ванны. С нас на пол ручьём текла вода, но не обращая внимания, он рукой схватил полотенце и укутал в него меня. Вышел из ванной комнаты и сел со мной на постель.
- Тебе нужна помощь психолога.
- Вы меня ещё в комнате с мягкими стенами заприте и навещайте по ночам, - всхлипнула я. - Может, так быстрее сойду с ума.
Стало так жалко себя, что я окончательно разревелась. Никогда ещё не чувствовала себя такой потерянной. Даже после смерти бабушки. Я жила в надежде чего-то добиться, чтобы она гордилась мной, а стала парой этому модифицированному. Так себе достижение, а большее мне не светит. Он полностью контролирует мою жизнь.
- Успокоилась? - спросили у меня, когда я перестала всхлипывать и затихла.
Промолчала, не поднимая глаз. Наверное, у меня действительно случился нервный срыв.
В нормальном состоянии я бы никогда не смогла сказать вслух того, что наговорила ему.
- Хорошо. Тогда я сейчас вызову Мари-Энн, и она поможет тебе собраться.
- Куда? - вскинулась я. На ум почему-то пришла психбольница, но когда услышала его ответ, готова была решить, что уже сошла с ума.
- В ресторан. Я приглашаю тебя на свидание.
Чего?! Какое к чертям свидание! Я зарёванная, настроение ниже плинтуса, мне бы укрыться с головой одеялом и только не трогайте больше меня.
- Если мы останемся наедине, боюсь, я всё же не удержусь, и засуну в тебя ту часть тела, на которую ты так активно недавно насаживалась, но принять в себя всё же не готова.
Кровь прилила к щекам от его слов и стало мучительно стыдно. От недавней смелости не осталось и следа. Я отвела глаза, отворачиваясь, но он не дал мне этого сделать, ухватив за подбородок и поворачивая к себе, заглядывая в лицо.
