- Постой здесь, - опустил меня на ковёр в гостиной, а сам отошёл и принялся методично задёргивать шторы на окнах.
Ох, что-то у меня это действие вызвало лишь повышение внутреннего напряжения. Хотя, может он о моём спокойствии думает, чтобы я не оглядывалась на окна, опасаясь, что мы на виду.
Закончив, он через телефон подключился к стереосистеме и заиграла музыка. Услышав вальс, под который мы танцевали в ресторане, мысленно застонала.
«Один танец», - успокаивала себя, стараясь подавить волнение.
Арман выключил свет и полумрак комнаты разгоняла лишь радужная подсветка колонок, создавая романтическую атмосферу.
Наконец, он направился ко мне, и сердце предательски забилось быстрее в груди.
- Платье слишком длинное, неудобно будет танцевать, - попыталась увильнуть я. Правда, особо не надеясь на успех.
- Ничего страшного, я придержу юбку.
Его рука легла на моё бедро и сжала ткань, а потом пропутешествовала по телу, занимая место на спине. Юбка поднялась, оголяя с одной стороны ноги. Я вложила свою руку в его, а вторую положила на плечо, чувствуя, как горит кожа в том месте, где прошлась его ладонь. Музыка играла, но мы стояли.
- Ты ведёшь, Катя, - буквально промурлыкал этот хитроумный котяра. Судя по виду, он и шага не сделает первым, но и из рук не выпустит. Обнимал намного крепче, чем в ресторане.
Первый шаг пришлось сделать мне. Как-то не хотелось стоять вот так до утра.
- Ты легко двигаешься. Какие танцы изучала?
- Никакие. Выучила вальс перед выпускным, - ответила, не поднимая глаз. Танец опять запустил химические реакции в моём организме, и мне не хотелось на его лице прочитать подтверждение тому, что ему об этом известно.
- А хотела бы изучить другие? - привёл меня в замешательство его вопрос.
- Думаю, да.
Всегда восхищалась теми, кто умеет хорошо двигаться. Нравились танцевальные шоу. Я ещё фигурное катание очень любила. В детстве неплохо держалась на коньках, выделывая разные пируэты, подсмотренные в телевизоре. Отец говорил, что у меня талант, но в нашей глуши ледового дворца для тренировок поблизости не было, а после его смерти на новые коньки никто для меня тратиться не стал. Именно поэтому, попав в столицу, мне так хотелось выбраться покататься, вспомнить детство.
- Хорошо, я научу тебя, - вернул меня в настоящее голос Армана.
- Вы?!
Соглашаясь, я даже подумать не могла, что моим учителем собирается стать именно он.
- Наша бабушка ещё с детства проследила, чтобы мы с Филиппом изучали танцы.
- Никогда бы не подумала, что вы умеете танцевать. Глядя на вас, кажется, что вы родились уже в галстуке с причёской волосок к волоску и ноутбуком под мышкой, интересуясь лишь биржевыми акциями.
- Так вот каким ты видишь меня?!
Я так и не поняла, его это уязвило, или рассмешило.
- Просто показалось, что танцы слишком легкомысленны для вас. Вы серьёзны и вас интересуют лишь дела, - попыталась я исправить свои первоначальные слова, сказанные откровенно.
- Неправда. Разве ты не видишь, что интересна мне? И волнуешь.
Ну, наши тела находились так тесно, что пробуждение его мужского интереса я не могла не почувствовать. Просто не могла понять, это ответ на волнение моего собственного тела, или реакция гормон на запах пары. Моё желание. Теперь я уже понимала, что происходит с моим телом, и пусть он и отвлекал меня разговором, но я ощущала как увлажняется моё бельё.
Меня это крайне смущало. Лишь поэтому я не заметила сразу, что слишком долго мы танцуем.
- Какой уже раз подряд играет музыка? - возмущённо воскликнула я, останавливаясь.
- Ты согласилась на один танец. Не стоит винить меня за желание, чтобы он длился вечно,
- без всякого смущение признался в мухлеже модифицированный.
- В отличие от музыки, танцевать бесконечно я не могу, - сделала попытку отодвинуться, и невольно отступила назад, когда он повторил движение за мной.
- Послушайте... - возмутилась я, но он перебил.
- Ты чувственная, Катя. Как бы не отрицала и стыдилась этой своей черты. Ты не слушаешь своего тела, отрицаешь его желания, сдерживаешь себя в постели. Но когда ты танцуешь.
Я сглотнула, страшась его слов и желая провалиться сквозь землю.
- Когда ты танцуешь - ты шикарна! Чувственная, отзывчивая. Ты создана для любви! И я понять не могу, почему так стыдишься своего желания. Самое прекрасное, что женщина может дать мужчине - это запах своего желания. Он сводит с ума, Катя. Любого, даже самого сильного мужчину способен поставить на колени, и в этом нет ничего постыдного, Катя. Больше всего на свете мне хочется вдохнуть его полной грудью.
- Позволь мне, Катя.
И он опускается передо мной на колени, утыкаясь лицом в живот. Его бесстыдные слова, сказанные горячим шёпотом, это его раз за разом «Катя», с придыханием, словно одним тем, как произносит моё имя, уже этим ласкает. Я оцепенела, не зная, как реагировать. Как вообще вести себя в подобной ситуации!
Он глубоко дышал, но от его дыхания становилось очень горячо, мурашки бежали по телу. Казалось, вся кровь устремилась туда, где он меня касался, и лоно пульсировало в такт его дыханию.
Край платья так и был зажат в его руке, и он держал её на бедре, даже не лез под юбку. Только жадно вдыхал, словно не мог надышаться, вжимаясь в меня. Вчерашний секс, когда я была нетрезва и расслаблена, не прошёл без следа. Пусть сейчас он ещё ничего такого не делал, но в памяти тела сохранилось испытанное удовольствие, разделённое желание, и я реагировала на его близость. Тело словно знало, что сейчас ему будет опять хорошо.
Только я сегодня не была пьяна, и пусть и была смущена, умом трезво оценивала свои реакции и происходящие со мной изменения. Странное чувство, словно сознание и тело разделились, и действовали независимо друг от друга в этот момент.
И я понимала, к чему всё идёт!
- Вы обещали.
Пальцы на моих бёдрах сжались, впиваясь в кожу, словно в попытке удержать.
- Катя, позволь. - Глухо вырвались у него отрывистые слова, словно каждое давалось с трудом. Или он не хотел выпускать из лёгких воздух, наполненный моим запахом, тратя его на разговор.
Дышал он рвано, и я видела, что едва сдерживается. Его накрывало. Странно наблюдать за тем, что кто-то может настолько сильно нуждаться в другом человеке. Это было вне моего понимания.
Он поднял на меня глаза и на его лице я прочитала неприкрытый голод. Руки, которыми упиралась ему в плечи, в попытке оттолкнуть, бессильно опустились. Стало вдруг всё равно. Какая разница, возьмёт он меня сейчас или утром? Можно пойти на принцип и заставить его сдержать слово, но смысл?
