Немного развеивали грусть сладкие сочные поцелуи Зиночки. Неважно, что думал о ней мой отец. Мне нравилась очаровательная жизнерадостная пышечка. Пожалуй, этак через год или два, я был бы готов на ней жениться. И тут... Владлен у Кати... Пророчество.
В моих мыслях научный материализм и средневековая суеверность вели отчаянный спор, подобно двум ученым, работающим над одним проектом, но имеющим разный подход к делу. Впрочем, та увлекательная дискуссия продолжалась ровно то того момента, как мы с Зиной вышли из кинотеатра.
Хорошо, что я уступил девушке свою порцию мороженого, иначе оно неминуемо бы оказалось на новенькой рубашке.
Закат в небе догорал зловеще красный. Черные рваные пятна мелких облаков, похожих на сгустки застывшей крови, протянулись над линией горизонта.
“Она родилась под кровавым небом”, - я застыл как вкопанный, и, не знаю, сколько бы мог так простоять под руку с Зиной, если бы на нас не напирали сзади выходящие из кинотеатра посетители.
Толкающиеся, куда-то спешащие люди вынесли нас на проспект. Зина выбрала тихий уголок у лавочки, чтобы доесть мороженое. Я стоял рядом и смотрел в небо. Глупо, должно быть, выглядел. Этакий пень с глазами.
Кто она? Где она? Мне сейчас двадцать лет, а она еще младенец. Когда ей исполнится двадцать, мне уже будет сорок. Что я буду все эти годы делать до нашей встречи? Жить холостяком? Или не удержусь от женитьбы, наклепаю детей, а потом у пенсии на пороге сбегу к молоденькой? Поступлю как несознательный товарищ. как отец Зиночки. Тот своим побегом свел и без того слабую здоровьем жену в могилу. Молодая мачеха в семье надолго не прижилась, законной супругой стать не успела. Похоже, и не стремилась к тому, чтобы за стариком стирать подштанники. Зацепилась, как говорится, в Москве, вытянула из богатого ухажера ордер на комнату и помахала ручкой. После нее Зинин отец стал менять юных любовниц, как перчатки. Говаривал, что все эти Галочки и Светочки продлевают ему жизнь, заряжают силой молодости. Ничего подобного. Девицы только тянули из него соки, он пережил инфаркт, и, думается, не последний. Я не хотел становиться таким, как он, и сочувствовал Зиночке. Когда твоя квартира напоминает дом терпимости, когда в ней нет семейного уюта, как тут не заедать грусть конфетами?
- Петя! - белокурая пышечка, управившись с мороженым, подскочила ко мне и легонько потянула за рукав. - Скажи мне, о чем ты мечтаешь. Ужасно любопытно. Ты смотришь в небо, как памятник поэту... Ой, хотела сказать, как поэт. Вспомнила большой памятник на площади.
- О чем я мечтаю? - улыбка сама собой появилась на моих губах, вопреки пасмурному настроению. - О всяком разном. К примеру, о космосе. Вот интересно, есть ли во вселенной обитаемые миры. Ведь не может быть такого, чтобы повсюду, кроме нашей маленькой планеты, простиралась сплошная безжизненная пустыня. Как думаешь, живут ли где-то там, на дальних звездах, люди, как и мы. А может, там обитают существа, не похожие на нас. На наш взгляд, страшные: с десятью ногами и пятью глазами. Что скажешь, Зиночка?
- А я подожду говорить, не знаючи, - хитренько усмехнулась девушка, и на ее румяных пухлых щеках появились миленькие ямочки. - Скоро люди освоят космос, и все узнают наверняка. Что там, да как, и кто где живет. А я к тому времени стану ведущей на телевидении. Это моя заветная мечта! Хочу вести музыкальную передачу, и если поручат докладывать новости с полей, тоже не огорчусь. Расскажу про урожаи пшеницы и надои молока. Как принес папа в дом наш первый телевизор, с того дня частенько смотрюсь в неработающий экран, как в зеркало, и представляю, что выступаю на всю нашу славную огромную страну. Так здорово! Кто знает, Петя, может лет через двадцать я буду рассказывать из каждого советского телевизора о первой встрече людей с жителями какой-нибудь Альфы Центавры.
- Замечательная мечта. Научный прогресс не стоит на месте. В наше время он шагает семимильными шагами. Надо стараться успеть за ним, не потеряться в прошлом, которое быстро ускользает.
“Кто бы говорил”, - я вновь упрекнул себя за излишнюю мнительность.
Я пошел провожать Зину до ее дома.
Небо потемнело, заволоклось приятной глазу синевой. Мистические страхи почти позабылись. Мы шутили, смеялись, мечтали. На прощание пылко целовались, спрятавшись от взглядов прохожих за плакучей ивой.
Возвращаясь домой, я провожал взглядом тянущиеся вереницей по шоссе грузовики. У кузовах у них я видел то бревна, то фундаментные плиты, то кирпич, то фонарные столбы, почти в каждой тягловой машине шофера везли что-то нужное для строительства. Москва росла и ввысь, и вширь.
Я представил семьи, которые скоро получат новое жилье, порадовался за них. О себе было лучше не думать. Веселая счастливая молодость с песнями и танцами, солидная зрелость с любимой работой и обожаемой семьей, почтенная старость с газетой, книгами, котом и внуками в гостях. Так я представлял свою жизнь, пока не верил в то, что старые сказки неграмотных крестьян могут воплотиться в судьбе просвещенного современного человека.
Владлен - редкое имя. Кровавое небо - редкое природное явление.
С Катей все понятно, у нее все будет хорошо. Но видение моего будущего перепугало гадалку. “Зло неродное”, “горе лихое”.
Что будет, если я не послушаюсь пророчества? Не стану дожидаться, пока неизвестно где вырастет предсказанная суженая. Возьму и женюсь на Зиночке. Не принесу ли я беду и ей, не только себе одному?
ГЛАВА 2. Рассветный цветок
Планета Нелия, материк Олройме, город Камвелк 738 год от Эпохи Великих Перемен
Танира
Когда я сделала свой первый в жизни шаг на пути к познанию родного мира и впервые раскрыла глаза, то увидела вечернее небо за окном смотровой площадки здания инкубатора. Небо цвета свежей вилорьей крови с темными сгустками мелких облаков. По древнему поверью моего народа тот, кто появился на свет под кровавым небом, станет удачливым охотником.
После заключительного тестирования на соответствие стандарту расы нелиш, прощания с родителями и выпуска в одежде и обуви из инкубатора, я остановилась на тонком мосту через горную реку и долго смотрела в небо.
Думала, а не потеряло ли смысл старинное предание в текущую эпоху технического прогресса. Как я могу стать успешной охотницей, если мне никого не нужно ловить? Диким предкам приходилось гоняться за едой по горам и лесам, да еще и сражаться с ней насмерть. Дряхлый больной вилор, еле переставляющий лапы, и тот почему-то не хотел быть съеденным хищниками. Защищаясь, он пускал в ход острые зубы и когти, мог убить такую, как я, одним ударом, или откусить голову. Молодые сильные звери были еще опаснее. Аликам, хозяин леса... Главный конкурент моих предков в борьбе за добычу. Я представила выходящего из лиловых зарослей огромного пятнистого хищника на высоких лапах, с длинным пушистым хвостом. Присмотрелась к его наморщенной в легком оскале широкой морде, увидела, как шевелятся осязательные усы.
- Вр-р-р-р, - прозвучало так близко, что я вздрогнула и чуть не упала в реку.
