Поблагорив калемея, мы вышли из приемного зала, держась за руки, и словно боялись отпустить друг друга хоть на мгновение. Улыбались и игриво переглядывались, стараясь не вспоминать обо всем плохом и тревожном.
ГЛАВА 20. Эксперимент
Киарен
Место, где меня заперли, не было тюрьмой-темницей в классическом понимании. В той вообще нет естественного и зачастую отсутствует даже очень слабое искусственное освещение, а на стенах и потолке от повышенной влажности и недостаточной вентиляции размножаются плесневые грибки. В неуютных тесных помещениях предпочитает содержать преступников большинство рас вселенной. Но я оказался в просторной и светлой каюте высшего класса. Передо мной, настороженно замершим у захлопнувшейся за моей спиной и покрывшейся мерцающим слоем силового поля двери, простирались роскошные апартаменты для высокопоставленных гостей. Интерьер был рассчитан на комфортное проживание правителя или премьер-министра близкотипной мне расы. Дизайн большого мягкого дивана и двух кресел учитывал анатомические особенности существ, к группе которых принадлежал и я сам. Напротив дивана размещался широкий и тонкий информационный экран, но, как я вскоре убедился, он управлялся извне, а потому транслировал отсчет времени и ничего более.
За иллюминатором шириной почти во всю стену ярко сияла относительно близкая звезда, поэтому искусственное освещение источало мягкий приглушенный свет. Спальная зона была защищена от солнечных лучей раздвижной перегородкой. При виде поистине королевской кровати с толстой периной и десятком подушек, пахнущими дорогостоящим пухом желтоперого венценосного стратокрыла, мне захотелось с разбега плюхнуться на нее и зарыться носом во все это мягкое великолепие. Но в следующий миг инстинкт самосохранения посоветовал мне держаться подальше от пушистой ловушки, которая может скрывать длинные острые лезвия.
Я пока не понимал, в чем именно тут проявляется коварство Стэлса, но держался настороже. Исторические сведения об извращенной калемейской фантазии в пыточном деле не позволяли мне чувствовать себя в безопасности даже в туалете, где зачем-то непрестанно играла музыка. Вместо моечной кабины в роскошной каюте была установлена глубокая ванна с гидромассажем. Когда я открыл полупрозрачную перегородку, она автоматически наполнилась чуть теплой водой и зажурчала, пуская пузырьки воздуха.
- Все мои системы активно работают для вашего удобства и удовольствия, достопочтенный господин, - прожужжал с потолка механический голос.
Управляющие моей каютой электронные мозги бурно отреагировали на мою длительную по системным расчетам неподвижность. Я стоял у края ванны, напряженно глядя в бурлящую воду, не решаясь раздеться и залезть туда. Из маленького потолочного люка упала в воду резиновая игрушка в виде косточки. Такие продаются для игры с домашними хищными животными. Очередная издевка Стэлса.
Я быстро помылся, не расслабляясь, но снова одеться мне не удалось. Старые кожаные штаны, сшитые с учетом ранних моих габаритов, предательски треснули. Куртку я даже трогать не стал. Вышел из моечной голым, и заботливая система тут же предложила мне черный спальный костюм. Он был сделан из растительного сырья с добавлением шерстяных волокон. Идеально подошел по размеру и приятно прилегал к коже. Мне понравилось и то, что верхняя часть не имела рукавов. От обуви я отказался, по серому ковру с коротким ворсом было удобно ходить босиком. От чего мне действительно хотелось избавиться, так это от наручного индикатора состояния, а еще от ошейника, блокирующего энергетическое воздействие.
Продолжая исследовать место своего заключения, нашел автомат, похожий на поилку для скота. Он разливал в пластиковые стаканы воду различной степени минерализации, безвкусную и соленую, а еще, и это я воспринял как очередное калемейское издевательство, фруктовое и ягодное вино с Мокрокуса. От вина я отказался, настроение было далеко не праздничное. Ограничился слегка подсоленной водой.
В той части каюты, которая предназначалась для дневного отдыха, я увидел нагромождение ненужных мне вещей: картин, статуэток, изящной посуды. На декоративном столике лежала земная книга. Я не стал брать ее в руки, только прочитал надпись на обложке. Эрих Мария Ремарк “Три товарища”.
По моему личному мнению, Стэлс идеально продумал каждую деталь в интерьере комфортабельной камеры временного содержания. Устав бесцельно ходить по каюте, я повалился на диван и устало прикрыл раздраженные глаза, им так же, как и мне, требовался отдых. Старался размышлять спокойно. Не забывал об индикаторе на запястье и об ошейнике. Опыт проведения сложных сделок помогал мне держать эмоции под контролем, но я хотел найти ответ на самый важный пока вопрос. Что Стэлсу надо от меня?
Не понимал истинной цели калемея. Почему он сказал, что мое тело должно пребывать в идеальном состоянии?
В пристрастии к молодым красивым мужчинам Стэлс не был уличен, он и женщин в любовницах не держал. Высоким положением и стремительной карьерой был обязан жене. Избранница Стэлса принадлежала к императорской семье. Ее старшая сестра правила материнской планетой расы и тремя колониями Улара. При таком положении дел интрижка на стороне смерти подобна. Стэлс дорожил репутацией примерного семьянина. Он мог тайно управлять галактическим преступным сообществом, но не мог позволить себе провести хоть мгновение в интимной близости с кем-то, кроме законной супруги.
В таком случае зачем ему понадобилось мое тело? Распотрошить меня на органы в научно-исследовательских целях он мог сразу же после моей поимки. Так и не найдя ответа на необычный вопрос, я уснул, лежа на диване.
Новые сутки прошли для меня тяжелее первого вечера в плену. К долгому бездействию я не привык, и потому не знал, куда себя деть. Хотелось, как зверю в клетке, ходить из угла в угол, но это занятие стало бы бессмысленной тратой энергии. Испытал на безопасность “королевскую” кровать, но быстро устал от ее утопляющей в пуху мягкости. Я был отрезан от мира, лишен поступления свежей информации. Не знал, как обстоят дела у меня на производстве, не мог связаться ни с одним из назначенных заместителей. Беспокоился за друзей и... вспоминал Таниру. Как бы ни старался о ней не думать, сбежавшая с живой едой избранница вновь и вновь представала перед мысленным взором. Я не мог прогнать ее образ из подсознания.
Мозг требовал нагрузки. Чтобы его занять, я начал читать оставленную Стэлсом земную книгу, но не добрался и до середины. Мне хотелось поубивать всех обозначенных там людей, пусть даже не существующих в реальном мире.
Условным космическим вечером у меня появилась еще одна серьезная проблема - голод. Стэлс обманул. Кормить меня травоядный калемей не собирался. За все тридцать лет жизни я ни разу не испытывал настолько сильного голода, подобного тому, что терзал моих диких предков, обитавших в лесах и горах.
На исходе вторых суток без приемов пищи я начал всерьез рассматривать куртку, сделанную из добротной кожи, в качестве пригодного объекта для утоления яростных голодных позывов своего организма. Стоял посреди зоны отдыха, готовый растерзать смятую в руках одежду. Но не успел привести отчаянный план в исполнение. Тройные двери приоткрылись, силовое поле замерцало, ослабевая, и в тюремную каюту вошел неуклюжий бытовой робот. Поставив передо мной металлический бак, он удалился. Я не стал атаковать робота и пытаться сбежать. Понимал, что пока у меня нет шанса на спасение. Открыв бак, увидел плавающие в растворе белого вина нарезанные тонкими пластинками куски мяса желторогого маледа, копытного зверя с одной из планет Алверийской империи.
