– Я бы предложила небольшой аксессуар, – продавщица продемонстрировала пару серёжек из серебряного металла.
Гаррет смотрел на Нину и не знал, что сказать. Больше всего ему хотелось всё это сорвать и ощупать то, что внутри.
– Заверните с собой, – заметно охрипшим голосом велел он. – Мне куртку, вот эту цепь… и всё, что на ней.
Пока продавщица колдовала над кассой, Гаррет приблизился к Нине, дёрнул за пристёгнутый к ошейнику поводок и втянул в глубокий поцелуй. Гаррет с упоением трахал партнёршу языком, жалея лишь о том, что на улице нельзя развернуть её задом к себе и отыметь у ближайшей стены.
Продавщица прокашлялась, привлекая к себе внимание:
– Двадцать пять тысяч корров.
Гаррет расплатился и, взявшись за поводок, потянул Нину прочь.
– Имей в виду, – прошептала та ему в ухо, – пока ты держишься за эту штуку, мне будет неудобно тебя «защищать».
– А я начинаю входить во вкус, – отрезал Гаррет и потянул сильней.
– Моя обязанность – предупредить…
Отель Гаррет выбрал сам – решив, что снявши голову по волосам не плачут, он направился на свет самых ярких вывесок и, зайдя внутрь, протянул карточку администратору.
– Нужен номер на несколько дней, – равнодушно распорядился он и назвал своё местное имя: – Гордон Картер.
– С комнатой для рабов?
Гаррет пожал плечами и покосился на Нину. Комната для рабыни была ему абсолютно не нужна, потому что Нину он всё равно собиралась класть в постель рядом с собой. В целях безопасности, конечно.
– Давайте с ней, – Гаррет махнул рукой.
Девушка добрых десять минут ковырялась в компьютере, чтобы, наконец, протянуть ему магнитный ключ.
– Шестнадцатый этаж, номер девятьсот семь. Вас проводить?
– Спасибо, сам найду.
Украдкой оглядываясь по сторонам, Гаррет двинулся к лифтам. Он успел отметить двери, ведущие в ресторан, и бильярдную, и лестницу, спускавшуюся в подвал, над которой сияла вывеска «SPA для самых дорогих гостей». Под надписью красовалась пара полуголых девушек.
– Надо будет заглянуть, – пробормотал Гаррет и уже в лифте добавил: – Может, познакомимся с кем-нибудь.
Нина кивнула. Всю оставшуюся дорогу она молчала, и только когда они оказались в номере и Гаррет закрыл дверь за спиной, схватила его за плечи, развернула к себе и поцеловала. Этот жадный поцелуй длился долгих несколько минут. Потом Нина отстранилась и, с лёгким беспокойством заглянув Гаррету в глаза, спросила:
– Я надеюсь, ты не оставишь меня в комнате для рабов?
– Нет, – Гаррет, слегка поражённый этой неожиданно эмоциональной выходкой, погладил её по спине, пробрался ладонями вверх, вдоль шеи, и приласкал затылок. Нина прикрыла глаза и откинула голову назад, отдаваясь на волю его рук. – Я тебя ни на шаг не отпущу, – прошептал Гаррет в самое ухо Нины и, оттянув мочку, слегка прикусил. – Надеюсь, как господин, я по-прежнему могу позволить себе всё, что хочу? – спросил он.
– Да… – выдохнула Нина, продолжая таять в его руках.
– Тогда в душ, – сказал Гаррет, нехотя отстраняясь, и посмотрел на часы, украсившие его запястье. Стрелки показывали восемь часов вечера. – А потом ужинать.
– В душ… по очереди… или вдвоём?
– Вдвоём, – Гаррет стянул с Нины куртку, следом сбросил свою и, не прекращая целовать её, потащил к двери, ведущей в душ.
Через час или около того они спустились в просторный зал, где стоял с десяток круглых столиков, накрытых белыми скатертями.
Официантка с таким же ошейником, как у Нины, только без серебряных украшений, поспешила к ним.
– Хотите поужинать или просто выпить? – спросила она.
– Полноценный ужин. На двоих.
Официантка проводила их к столику. Гаррет сел и огляделся по сторонам в поисках ответа на вопрос: можно ли усадить Нину рядом с собой. Впрочем, посетителей было пока слишком мало, чтобы судить, и он вопросительно посмотрел на Нину.
Та замерла у него за спиной и кивнула, будто говоря: «Я постою».
Гаррет поманил её пальцем, и, когда Нина наклонилась, сказал:
– Я бы хотел, чтобы ты тоже поела.
– Так не принято, но вы можете покормить меня с рук, господин.
Подозрительная улыбочка промелькнула у Нины на губах, так что Гаррет решил не торопиться следовать её совету.
Так и не получив ответа, Нина собралась было выпрямиться, и на мгновение её рука оказалась у Гаррета на плече. Клеймо промелькнуло у самых глаз Гаррета, и тот перехватил запястье партнёрши, чтобы вглядеться в рисунок.
На белой коже витиеватый рубец начертил переплетённые буквы «Г» и «К».
– Нини… – произнёс Гаррет.
– Это твои инициалы, что же ещё.
«Гаррет Колберт… или Гордон Картер…» – подумал Гаррет и сам не заметил, как выдохнул вслух: – Ты знала!
– Не понимаю, о чём вы, мой господин, – подозрительная улыбка заиграла у Нины на лице.
Гаррет быстро огляделся и на мгновение прижал её руку к губам.
– Болит? – спросил он.
Нина счастливо улыбнулась и покачала головой.
Глава 16
Подали горячее – маленький кусочек мяса на большой и красивой белой тарелке. Отбивная занимала примерно одну пятую её часть, так что Гаррет заподозрил, что при всём желании не получилось бы разделить её на двоих. Он заказал ещё салат и десерт в надежде компенсировать объём и, потихоньку нарезая довольно жёсткое мясо ножом, стал запихивать его в рот.
Гаррет думал о том, что делать теперь. Без официальной поддержки «Инициативы» особо рассчитывать на сотрудничество местных правоохранительных органов не приходилось. Тем более что «Кэри» могла и не нарушить закон. Кто знал о её местонахождении, и каковы были цели самого двойника?
«Можно попытаться завести контакты с кем-то, через кого удастся получить доступ к местным информационным базам. Должно же у них быть наблюдение на улицах… Может, военные или политики… Легенда, которую предложила Нина, не так уж и плоха – здесь моё альтер-эго должно быть вхоже в свет».
Примерно на этом месте мысли Гаррета прервал незнакомец, беззастенчиво опустившийся на диванчик по другую сторону стола. Гаррет задумчиво оглядел его: довольно крупный, хотя и не качок, молодой, но неопрятен и небрит. Неопрятен по-настоящему – волосы, похоже, давно забыли, что такое шампунь, и далеко не из декоративных соображений достигали плеч. В одном ухе виднелась серьга, а на пальцах было несколько перстней. Гаррет почувствовал, как напряглась Нина позади него.
За спиной у мужчины стояли двое. Один, судя по отсутствию ошейника, – свободный. В такой же кожаной куртке и ещё шире в плечах, чем тот, кто сел. Другая – хрупкая, тянувшая на двадцать лет только благодаря ярко накрашенному лицу. На этой был ошейник, из-под которого виднелось уродливое клеймо.
