— Спасибо, — тихо прошептала. Может, обычных слов благодарности ему не хватит, но я пообещаю помочь вернуться домой.
Его длинные ресницы затрепетали, словно эльф сейчас откроет свои прекрасные изумрудные глаза. Но скорее всего мне просто показалось.
Я бессильно опустила руку. Кожа на кончиках пальцев покалывало от недавних прикосновений. Сжимаю ладонь, чтобы не потерять остатки тепла в ней.
— Мы на месте, — прорычал орк и выбежал на огромную поляну.
Поставив, наконец, меня на ноги, он с удовольствием размял затекшее плечо. Вместе с ним я тоже совершила маленькую зарядку, потянувшись руками навстречу солнцу. Когда в голове перестало звонить, медленно осматриваюсь.
Бескрайняя полянка с первыми распустившимися цветами, солнечные лучи играли в капельках росы на зелёной траве. Это место резко резонировало с окружающим лесом. Там, за спиной, воздух был напряжённый и тяжёлый. Здесь же, хотелось раскинуть руки в стороны, стянуть белые туфли и, закрыв глаза, босой бежать по холодной и мокрой траве. Легкий прохладный ветерок трепетал листву массивного дуба стоявшего в самом центре поляны.
Орк уже стоял у огромного дерева, постукивал по его коре. Я не удержалась и все таки стянула ненавистные туфли. Молодая трава приятно покалывала ступни. Посмеиваясь от лёгкой щекотки, я приблизилась к дубу. Своими огромными руками орк развернул кору, словно открывал заржавевшую дверь. Яркий свет на миг ослепил.
— Заходи быстрее, — орк легонько толкнул меня прямо в дерево, — кровососы близко.
Ощущения были очень странные. Словно проходишь сквозь огромный мыльный пузырь.
Я не успела опомниться, как оказалась совершенно в другом месте, но в то же время это была та же полянка, только вместо дуба передо мной стояла маленькая деревянная избушка, а мрачного леса за спиной не оказалось.
— Ну что стоишь как громом пораженная? — знакомый голос раздался из глубины избушки. Маленькая деревянная дверца отворилась, словно приглашая во внутрь. — Заходите, Алёна Ивановна, разговор у нас с вами есть.
Я гулко сглотнула, судорожно соображая где могла слышать этот приятный женский голос.
Убранство избушки напоминало избушку Бабы Яги. Той самой, которая хотела съесть Ваньку-пионера. Только в данном случае отсутствовала паутина, гнилого вида доски, обшарпанная печь и мрачный декор. Совсем наоборот, пышные букеты полевых цветов, чистая белая скатерть на длинном столе, настоящая русская печь, возле которой стояла деревянная скамейка и разноцветный рукодельный ковёр. Здесь была ещё одна дверь. Надеюсь, меня за ней не запрут и не приготовят блюдо дня "Алёнка с грибами под нежным чесночный соусом".
— Обувь можешь оставить на том коврике, — мелодичный голос раздался из-за печки.
Я поставила туфли на ковёр к другой обуви. Осторожно ступая, я медл приблизилась к углу, из которого доносился голос. Сказать, что я обомлела — ничего не сказать.
— Илона Яковлевна! — от удивления широко раскрываю рот.
Дриады — миф или реальность (8.2)
Преподаватель экономики права даже ухом не повела на мой удивлённый возглас. Она продолжала вышивать большую картину. Её длинные пальчики ловко орудовали острой иголкой. На её прекрасном лице застыла снисходительная улыбка.
— Присаживайтесь, Алёна Ивановна, — за моей спиной неожиданно оказался стул. — У нас с вами предстоит долгий и серьёзный разговор.
Как учтивая гостья я выполнила просьбу хозяйки дома и сложила руки на коленях, в ожидании этого самого разговора. Чувствую, не самого приятного.
Я нервно теребила запачканную юбку платья, вперив взгляд на свои дрожащие пальцы. Прямо кожей ощущаю немой укор Илоны Яковлевны, от чего по спине пробегает холодок, а за ним рой мурашек. Только не понимаю — в чем я провинилась?
— Ну, рассказывайте, — грустно вздохнула преподаватель, отрезая зелёную нитку и втыкая иголку в пустое пространство ткани.
Она повернулась ко мне, сложив руки на груди в ожидании моих слов.
— А что вы хотите услышать, Илона Яковлевна? — промямлила я, густо заливаясь краской.
Чего, интересно, я стыжусь?
— Как вы встретились с Его Высочеством Эндарилиасом Орланским и бла-бла-бла?! Как же меня бесят их длинные титулы!
Никогда не видела Илону Яковлевну НАСТОЛЬКО злой. У меня аж волосы на затылке зашевелились.
— П-понимаете, — медленно начала я, — это долгая история…
Она тряхнула шикарной гривой смолянисто-черных волос, с которых посыпались мелкие золотистые пылинки. Они осели на пол и потухли. В следующее мгновение в ушах раздался звон колокольчиков, а доски под ногами завибрировали. Ойкая, я схватилась за спинку стула, чтобы ненароком не свалиться с него.
Когда из-под половицы начали вылезать вьюнки, я была готова с криком и визгом залезть на этот стул. Или же отбиваться им. Но быстро растущие растения оказались быстрее и хитрее меня — холодными стеблями они обвили ножки и спинку стула, пригвождая меня к предмету мебели и резко развернули к столу. Илона Яковлевна уже сидела напротив, помешивая ложечкой чай.
— Не ешьте меня, пожалуйста! — горестно взвыла, дергаясь в крепких путах.
Преподаватель мигом мешать чай перестала. Серебряная ложечка выпала из её рук и со звоном упала на пол. Живые вьюнки подобрали ложку и вытерли о белую скатерть и вручили пребывающей в шоке женщине.
— Какая у вас богатая фантазия, Кирова, — она скептически скривила пухлые губы, отпивая горячий чай.
В дверь громко постучались и, не дожидаясь разрешения, кто-то вошёл в избушку. Так как я сидела спиной к двери, то не увидела вошедшего.
— Здравствуй, любимая, — прорычал орк и, судя по звуку, стянул ботинки.
Доски скрипели под его мощными ногами, когда он медленно подошёл к Илоне Яковлевне. На его плече продолжал болтаться бессознательный Дарий. Женщина нежно улыбалась этому орку. Вскочив со стула, она крепко обняла высоченного мужчину за шею, повиснув на нем. Тот обхватил её тоненькую талию своей ручищей. На его фоне она казалась маленькой и хрупкой. Я начинала опасаться, что орк сломает позвоночник нашей любимой преподавательницы.
— Я очень рада, что ты цел и невредим, Ирштын! — она порывисто поцеловала орка в губы.
— То есть ты все таки допускала мысль, что кровососы смогут мне навредить? — насмешливо произнёс он, касаясь своей огромной ладонью щеки Илоны Яковлевны.
Она возмущённо надула губы, толкая орка в грудь, но тот даже с места не сдвинулся. Состроив из себя обиженную на весь мир, Илона Яковлевна бухнулась на стул и отвернулась от орка.
— Женушка моя любимая, — губы Ирштына растянулись в снисходительной улыбке, обнажая острые клыки, — тебе достался самый могучий воин из всех девяти кланов чёрных орков. Какие-то жалкие вампиры не тронут меня и когтем.
