Мне показалось или эльф и вправду разочарованно выдохнул. Показалось или нет, но в качестве профилактики я запустила в него подушку. Снаряд попал точно в цель, Дарий даже уворачиваться не стал. Подняв упавшую подушку, эльф замахнулся пуховым оружием. Подушка мягко встретилась с моим лицом. Не на шутку удивившись, я сплюнула попавшую в рот перинку.
— Война так война! — закричала, схватив вторую подушку.
Эльф не ожидал такого поворота событий. Как к родному моя подушка бросилась на эльфа. Дарий выдержал удар, а подушка нет. Перьевым снегом содержимое некогда мягкой подушкой опало нам на головы.
— Ха-ха-ха! — Дарий зловеще засмеялся, вскинув единственную целую подушку на плечо. — Сдавайся, человечка, и ты не пострадаешь!
Даваясь смехом, я вскочила на кровать.
— Живой не дамся врагам государства!
Истошный визг слышал, наверно, весь район. Бросив свое орудие, Дарий погнался за мной по всей квартире. Шокер тоже участвовал в этой игре, радуясь, что с ним, наконец-то, играют.
Закончился этот небольшой забег в гостиной. Меня поймали в прыжке и закружили по всей комнате. Выдохлись мы оба скорее из-за смеха. Уткнувшись мне в плечо, эльф пытался отдышаться. Теплое дыхание щекотало кожу. Сделав пару вздохов, я поняла как сильно устала.
— Давай спать, — я погладила эльфа по щеке.
— Хорошая идея, — Дарий поймал мою руку и поцеловал каждый пальчик, проникновенно глядя в глаза.
От этого взгляда по моей спине пробежал строй мурашек и спустился в подколенную впадину, из-за чего ноги стали ватными.
Высвободишь из сладкого плена, я сбежала в ванную, где утихомирила пылающее лицо холодной водой и переоделась в пижаму.
Эльф уже ждал в кровати, накрывшись одеялом. Выжившую в бою подушку он отдал мне, а сам подпер голову ладонью и следил сквозь полуопущенные ресницы за мной.
— Ты рад, что скоро вернешься домой? — запрыгнув под одеяло и уставившись в потолок, спросила я.
Дарий лег на спину и тоже посмотрел на потухшую лампу.
— Конечно, — голос эльфа мгновенно погрустнел.
— Скучать будешь? — может, я на что-то надеялась?
В темноте Дарий нашел мою руку и крепко ее сжал.
— По этому грязному, громкому, прогнившему миру нет.
Вот это сейчас было обидно. Я попыталась вырвать свою ладонь, но ее держали очень крепко.
— А по тебе — да.
Я замерла, прокручивая в голове его слова.
— Я тоже, остроухий, — смущенно стукнула его кулаком в плечо.
Пожелав друг другу спокойной ночи, мы отрубились стоило закрыть глаза.
Прощай, остроухий… (12.3)
Период экзаменов пролетел как ураган. Счастливая я бегала по университету и собирала документы для туристического похода. Но как это обычно бывает нашей поездке в лес с Илоной Яковлевной воспрепятстовала неожиданная новость о неожиданной практике по окончанию курса.
Весь курс, а именно сорок человек, насел на нашего пожилого куратора в попытках выяснить извечные вопросы: что все это значит, кого бить и что делать? Низенький мужчина за шестьдесят тряс перед нашими носами кипой бумаг и сдавать позиции перед тупым стадом, как он обычно называл всех студентов, не собирался.
— Такое постановление вышестоящих! — просипел Иван Вадимович, когда его, бедного и несчастного человека, зажали в углу необразованные звери.
— Родители уже купили путевку в Грецию! — захныкала наша вечная тусовщица и прогульщица Регина.
Но в этом случае ее можно понять — девушка редко видится с родителями по неизвестным причинам, а тут у нее был шанс побыть с родными.
— А у меня даты практики совпадают с походом Илоны Яковлевны! — это уже я возмущаюсь.
Плакала моя возможность вернуть Дария домой. Хотя он мог бы и без меня отправиться в поход, но мне хотелось проводить его. Посмотреть на него в последний раз, до того как он уйдет восвояси. Запомнить его улыбку, запах. Последний раз обнять, так скажем, на дорожку…
Черт, в какой момент в моей головы все перемешалось с ног на голову. Когда все это началось, я только и мечтала избавиться от остроухого как можно скорее. Но теперь… Я не хочу его отпускать… Это… неправильно?
Из-за громкого гула голосов все мысли слипались в кучу. У каждого находились весомые аргументы, но куратор был непреклонен.
— Рты все позакрывали! — от этого вопля дар речи пропал у всех. — Ни меня, ни, уж тем более, руководства не касаются ваши проблемы! Чтобы сегодня у меня на столе были соглашения руководителя места вашей практики!
— Да где нам их искать? — завопил кто-то с дальних рядов.
— Вы люди взрослые, Анисемов! — повысил голос Иван Вадимович и швырнул на свой стол белую тонкую книжечку с неполным названием "Методические указания…". А что они указывают история, точнее, большое пятно от кофе умалчивает.
— Разбирайтесь сами!
Вот так он с нами и попрощался. В своей манере так сказать…
Кто-то взял брошенную на стол книжечку и перелистнул испачканные в коричневой жиже три листочка.
— Да это вообще не то! — возмутилась Кристина и повела дружную обозленную толпу студентов на поиски правды.
Я бы тоже пошла с ними, но в коридоре меня перехватила Илона Яковлевна. Она тоже сегодня узнала о новой практике. К счастью, у нее был хороший козырь в рукаве.
— Пошли в деканат, — она махнула листом договора о практике в сторону нужной двери.
В просторном светлом кабинете декана нас встретила его тучный секретарь. Сетуя на то, что для студентов сейчас не приемный час, она зло клацала по клавиатуре нарощенными ногтями. Илона Яковлевна мило рассмеялась в кулачек и присела на стул перед секретарем.
— Миленок, — от наглого исковеркования ее имени Мила Аркадьевна заскрежетала зубами и бросила на продолжающую улыбаться преподавательницу злой взгляд, но Илону Яковлевну это ни капельки не смутило, — занеси студентку Алену Ивановну в базу данных на летнюю практику — она будет практиковаться в офисе моего мужа. Помнишь ее?
Лицо секретаря резко смягчилось. Мила Аркадьевна мечтательно закатила глаза и блаженно улыбнулась:
— Как можно забыть такого мужчину?! Иртамон Матвеевич не просто мужчина, а мечта всех девушек!
— Дальше своих больных фантазий заходить не смей! — зло прошипела Илона Яковлевна.
Ни я, ни секретарь не ожидали от нее такого. От испуга Мила Аркадьевна вздрогнула так, что зацепила стол и уронила органайзер с ручками. Пока она собирала канцелярию под столом, я шепотом спросила у преподавательницы:
— Иртамон Матвеевич?
— Ну да, — она нервно дернула плечами, видимо, ее до сих пор выводят из себя слова секретаря. — Было бы странно зарегистрировать человека с именем Ирштын Кровавый Топор, не находите, Алена Ивановна?
