Разговаривать с ним дальше было просто бесполезно. Потому Атайр встал и, поклонившись отцу на прощание, вышел из кабинета. Стойкая прохлада замка объяла его в темноватом коридоре. Она предвестница скорого наступления осени. Уже сейчас ночи не столь тёплые, как ещё пару недель назад. Скоро, пожалуй, придётся начинать топить печи.
Атайр спустился во двор, пытаясь привести в порядок спутанные разговором с отцом мысли. Даже если придётся жениться на Тавиане де ла Исла, ему нужно сторониться её и дальше — чтобы оградить от незавидной участи. Но он никогда не думал, что это будет так сложно, потому что никогда ещё он не встречал столь притягательных и шустрых девиц. Она, словно назло, едва появившись в Сеохе, постоянно попадалась на глаза.
Атайр прошёл ещё дальше от замка, по неровным каменным ступеням через заросли можжевельника вниз. Вокруг тихо шелестела кленовая роща, словно кто-то шевелил кроны мягкой рукой. Её высадили в незапамятные времена сразу после возведения замка Сеох далёкие предки рода Мак Набинов, стараясь не срубить ни одного лишнего дерева Старого леса, храня спокойствие здешних духов. Наверное, поэтому здесь по-прежнему было так умиротворённо, словно очищалась душа.
Где-то впереди вдруг раздалось тихое пение, приятное, мелодичное и звонкое. Женский голос заметался между деревьями, но звучал он странно, словно кто-то повторял один и тот же куплет раз за разом. Ноги сами понесли Атайра в ту сторону, точно зачарованного. Он даже видел, как мелькает светлая женская фигурка впереди, маня к себе и ускользая.
Атайр, широко шагая по высокой траве в глубине рощи, скоро вышел к небольшому прудику, густо поросшему кувшинками и ряской. От воды несло тиной, солнце переливалось на поверхности сотнями бликов.
Но ослепительнее их казались серебристые волосы девушки, что сидела у самой воды, подтянув колени к груди. И от вида её тревожно заходилось сердце.
— Тавиана? — окликнул её Атайр. — Как вы отыскали это место?
И только в следующий миг он понял, что ошибся: это была не вархасска.
— Как жаль, что ты перепутал меня со своей новой знакомой, Атайр, — не поворачивая головы, проговорила девушка. — Я ведь могу и обидеться. А ты знаешь, что бывает, когда обижаются боиреннахи.
Конечно, он знал. Духи леса, что охраняют окрестности Сеоха, могут как помогать, так и карать за большие обиды. За недостойное поведение людей, за оскорбления тех чертогов, которыми тем позволено владеть наравне с ними.
— Думаю, вряд ли ты можешь испортить мне жизнь больше, чем это уже случилось. — Атайр подошёл и остановился рядом с боиреннах.
Она плавно встала и отряхнула безупречно чистое дымчато-зелёное платье. Как он мог спутать её с Тавианой, в самом-то деле? Похоже, вархасска в этот миг так прочно занимала его мысли, что иное и в голову не пришло. В зеленоватых глазах лесного духа и правда теперь стояла обида — конечно, он ведь уязвил саму её женскую сущность, в глубине которой любая девушка уверена в своей неповторимости.
— Тебе я вряд ли могу испортить жизнь, правда, — согласилась боиреннах, красующимся жестом откидывая длинные волосы за спину. — А вот одной вархасской девице очень даже.
— Не трогай её! — Атайр и хотел удержаться от угрозы в голосе, но не смог. — Она ничего не знает о том, что здесь происходило и происходит теперь.
— А мне кажется, немного проучить её, чтобы не совала нос, куда не следует, будет полезно. — Девушка дёрнула плечом. — Разве не об этом ты предупреждал её сам?
— Ты ещё и подслушиваешь. — Он слегка отступил в сторону, заметив, что боиреннах придвинулась к нему почти вплотную.
Глазом не успеешь моргнуть, как окажешься в дурмане — однажды она уже проделала это с ним, в одну из первых встреч. После Атайр почти два дня ходил разбитый, с полным ощущением того, что его выпили досуха. К счастью, он почти ничего не помнил. Но повторять не хотел, решив, что лучше примет это за скверный сон.
— Конечно, — звонко воскликнула девушка. — Ты, как приехал, даже ни разу не наведался ко мне. А с ней… Ещё немного, и эта вархасска отберёт тебя у меня.
Эту песню он слушал в каждую встречу с боиреннах, возомнившей вдруг, что между ними что-то есть. И эта её непоколебимая уверенность грозила только новыми проблемами, которых и без того хоть ведром черпай, как нечистоты в выгребной яме.
— Ты за старое? — Атайр стряхнул со своего локтя лёгкую, как будто полупрозрачную ладошку. — Я не принадлежу тебе. И хочу напомнить: когда Дикая охота заберёт меня, мы и вовсе больше не встретимся. Так что тебе лучше просто, как и раньше, помогать мне.
— Я помогла бы, — заметно помрачнела боиреннах. — Да ты из-за этой чужеземки вернулся домой гораздо раньше, чем должен был. Ты отыскал следы Балора? Там, где я говорила тебе?
Атайр вздохнул. Несмотря на нежданную встречу с Тавианой и необходимость срочно возвращаться в Глиннхайн, он всё же успел наведаться в то заброшенное святилище Домну в Джинарии — и даже вынул там из-за Грани пару прислужников короля фоморов Балора. Но они не рассказали ничего толкового о том, где тот может скрываться и под какой личиной. И он продолжил бы поиски, но, как справедливо заметил лесной дух, из-за одной сереброволосой девушки он вынужден был закончить путь по следам пропавшего меча Нуаду раньше, чем планировал.
— Там, куда ты указала, не было ни Балора, ни его следов, — проговорил он чуть резче, чем собирался. — Тебе придётся поискать отголоски меча снова.
Биреннах тихо фыркнула, а затем помрачнела.
— Мне сложно одной, Атайр.
— Прости. Но мне нужно отыскать меч. А без тебя у меня уйдёт на это слишком много времени. Я даже не знаю, переживу ли этот Самхейн. А Ребека слабеет, почти не растёт…
Прохладные ладони обхватили его плечи. Боиреннах прижалась щекой к его спине — и вдоль позвоночника пополз знакомый лиственный холодок её силы. После похищения Балором меча Нуаду, что издревле хранился в древнейшем роду Мак Набинов, она осталась последней выжившей его хранительницей. Когда погибли её сёстры, в роще вокруг Сеоха тут и там стали засыхать деревья. Сейчас это уже прекратилось. Но потемневшие стволы их до сих пор напоминали о том, что духи тоже смертны против тёмной уничтожающей силы Нижнего мира.
— Мне нужно идти. — Атайр освободился из объятий духа, как только понял, что перестаёт думать, что мысли тонут в заполняющей голову лёгкости и безмятежности Старого леса.
— Останься. Я так скучала… — шелестяще попросила боиреннах.
— Духи не умеют скучать.
— Всё-то ты знаешь! Не смей пренебрегать мной! — её голос из ласкового мгновенно стал твёрже дубовой коры. — Я всё ещё помогаю тебе.
Атайр развернулся к боиреннах — и его словно ветками по лицу хлестнуло её гневным взглядом.
— Это твоя обязанность. Обязанность хранительницы. Ты не сможешь по-другому. — Он помолчал, глядя, как искажается от ярости её безупречное лицо. — Мне нужно идти.
