– Беркут?
– Воевода ваш, да. Скользкий он человек. Давно я это заподозрил, да только сейчас убедился. Захотел, верно, и от вас с братом избавиться, и от меня заодно. А обещал… – Сайфи-бий вздохнул и вдруг закрыл лицо ладонью, словно ударило его вдруг некое тяжёлое осознание. – Много я зла наделал последнее время, княжич. Да того, в чем ты меня обвиняешь, не совершал.
Смилан внимательно оглядел его лицо, пытаясь понять, честен он или прикидывается. Да как распознать? Тут либо верить, либо нет – и карать за подлое нападение.
– Раз уж ты о зле заговорил. Слыхал я, что пленниц у себя держишь. И ими волхва нашего, Дакшу, заставил Ижеслава извести. Вернуть их надо бы. Нехорошо, чтобы женщина да ребёнок за наши с тобой дела расплачивались.
Хозяин и вовсе посерел, взлохматил пятерней жёсткие, с проседью волосы и поднял взгляд на него.
– Девочку верну. А Магсума… Умерла она.
Смилан, конечно, не знал той женщины, но вдруг понял, что важна она была не только для Дакши.
– Я слышал, она из другого катайского рода?
– Да, тар-катай. Я наказал жену за то, что отравила её. Но это не вернёт Магсуму.
Сайфи-бий, похоже, больше ни в чём не собирался упорствовать и перечить. И в этот самый миг Смилан поверил, что вождь не устраивал засады. И он решил, каким будет наказание для Сайфи-бия за былое. Оставлять его в спокойствии без возмездия он теперь не сможет.
– Приведите девочку. Я заберу её с собой.
Хозяин как будто вновь ожесточился, но, чуть поразмыслив, кивнул.
– Только потому, что я обещал Магсуме вернуть её отцу.
По его приказу в юрту привели темноволосую девочку лет трёх-четырех. Глаза её выдавали принадлежность катайскому роду, но и неуловимо виделась в чертах лица схожесть с Дакшей. Она обещала вырасти редкой красавицей. И останься она в ауле кара-катай, её, скорей всего, ждала бы незавидная участь. И неизвестно ещё, что будет с её отцом: решит ли Ижеслав его казнить или смилуется и оставит в живых.
– Её зовут Дамира, – Сайфи-бий подошёл к девочке и коротко погладил по голове, словно прощаясь.
А после что-то сказал ей на своём языке – Смилан не разобрал. Дамира склонила голову, сомкнув руки перед собой, видно, соглашаясь с его волей.
***
Дорога назад всегда кажется короче. Смилан провёл своих людей через земли племени катай до лагеря на северной их оконечности. А дочь Дакши отправил вместе с частью кметей в Ижеград: нечего ей впустую слоняться с воинами, когда кругом неспокойно. Да и позаботиться в становище о ней некому. А в городе – Латеница. Пока ещё она там, до тех пор, пока Смилан с отцом не поговорит. Да и челядинки за девочкой присмотрят.
Потому облегчённый отряд добрался до лагеря скоро. Первым делом Смилан поспешил к брату: узнать надо бы, не грядет ли какой стычки с местными. По раннему часу Ижеслав ещё не успел закрутиться в водовороте извечных тревог, а потому никто не стал его задерживать.
Брат встретил внимательным взглядом, заметил и затянувшийся порез на скуле, отчего на миг сдвинул брови. Но затем улыбнулся.
– Борислав передал, что с тобой всё в порядке. И я рад, что у Сайфи-бия не случилось ничего скверного.
Он заключил Смилана в крепкие объятия и похлопал по спине. За время, что они не виделись, он почти вернул себе былой вид: пропала одолевшая его худоба и бледность. И теперь уже никто не догадался бы, что ещё не так давно он едва не расстался с жизнью.
– Сайфи-бий, кажется, понял, что натворил. Отдал дочь Дакши, и я отправил её в Ижеград до поры. Похоже, бий к нападению на меня не причастен. Мы долго говорили с ним, и он более не собирается вставать поперёк твоей власти, – коротко отчитался Смилан. – К тому же… Родичи той женщины, что была у него в плену, воздадут ему за всё. Об этом я позаботился.
Ижеслав удовлетворённо усмехнулся.
– Стало быть, поэтому остальные вожди, которые ещё хотели с нами пободаться, вдруг поджали хвосты?
– Отступились?
– Пока да. Но мне ещё предстоит увидеться с многими из них. И, возможно, с самим ханом.
Смилан даже и не ждал настолько хороших вестей. Если Хамат-хан хочет о чём-то говорить, а не воевать, значит, то, к чему они оба стремились, уже близко. Да и по лицу Ижеслава было видно, насколько он доволен таким исходом. Даже в лагере жизнь текла как будто спокойнее, чем обычно, в преддверии стычек с башкирами.
– Позволь съездить к вогулам, – Смилан решил не тянуть с тем, что тревожило его не меньше, чем спокойствие на пограничных заставах. – Таскув ждёт меня.
Ижеслав вдруг помрачнел, мельком глянул через плечо и отвернулся.
– Не ждёт. И тебе лучше бы оставить глупости.
Смилан шагнул к нему. Что за чушь несёт? Они же обо всем уговорились!
– Что ты ей сказал?
Брат развёл руками, снова к нему поворачиваясь:
– Правду. О том, что ты погорячился и не подумал, что не сможешь привести шаманку в княжеский терем своей женой.
Посмотрел твёрдо и назидательно, полностью уверенный в своей правоте. Такой же, как князь Муромский. Отец в своё время будет хлестать таким же взглядом. Да только Смилан из той породы.
Он схватил Ижеслава за грудки и тряхнул, щурясь от гнева, что так и разрывал его изнутри.
– Кто дал тебе право решать за меня? Кто дал тебе право оскорблять Таскув, скажи мне?
Брат высвободился и отправил рубаху.
– Раз ты сам не способен…
– Я способен решить, что мне нужно и кого я хочу видеть рядом с собой, – оборвал его Смилан.
Он отошёл, разглядывая Ижеслава так, будто видел впервые.
– И что же теперь? – вздохнул тот, понимая, видно, что его увещевания бесполезны.
– Я еду за ней. А ты можешь провалиться к бесам.
Глава 19
Воины Мось нынче собирались в поход. В родном пауле Таскув их уже ждали остальные, а по дороге до зырян должны были присоединиться и другие вогулы, со всех окрестных селений. С утра полил дождь, словно печалясь о том, что скоро случится: ведь многие женщины не увидят больше своих сыновей или мужей. Но старейшины решили так, и даже боги не смогут теперь им помешать.
Таскув стояла на пороге избы и, чуть приподняв платок с лица, наблюдала, как Йарох крепит к седлу скрученный валиком войлок. В груди нехорошо томило: как же не хотела она за него замуж, а погибнет – жалко будет несказанно. За те дни, что они успели провести вместе после свадьбы, Таскув успела хоть немного узнать его, а будь времени побольше, так и прикипела бы, пожалуй. Матушка, что ещё гостила у родичей, от которых в своё время ушла замуж, и вовсе обливалась слезами намедни. Словно своего мужа или сына в бой бросить собиралась. Очень уж полюбился ей супруг дочери.
