Пальцы на рукояти кинжала свело судорогой.
– Я же сказал: когда Свортек вернулся в лагерь, кольца на нем уже не было! Я вообще ничего о нем не знал! – прорычал Златопыт, надвигаясь на Рейнара. О генеральских вспышках гнева ходили легенды и за пределами армии.
– Ты говорил, что не обращал внимания на кольцо, – возразил Рейнар спокойно, внутри же каждая клетка была готова к бою. Он не был уверен, что сам понимает, к чему ведет генерала, но отпускать неожиданную ниточку не желал.
– Твою мать, Рейн! – вдруг взревел Златопыт и крепко хлопнул его по плечу. Рука, сжимающая кинжал, дрогнула, но вблизи Рейнар рассмотрел на лице генерала не злость, а досаду. От ярости к добродушию Златопыт переходил с такой же легкостью, с какой в свое время рубил врагов двуручным мечом. – У меня и в мыслях не было оскорблять тебя, а ты уже вылил на меня ушат дерьма. Ну спасибо, старина!
– Как еще я должен был это расценить?
– Я пытался донести до тебя, что мы оба с тобой сейчас в немилости у короля, – генерал понизил голос до шепота. – И если люди Хроуста делают такое со своими предателями, то просто представь, что…
Он многозначительно промолчал, и Рейнар помолчал вместе с ним. В полной тишине лишь свистел ветер, запутавшийся в ветвях и костях скелетов.
– Я проебал кольцо, ты прав. А ты…
– Мы вернем кольцо, и все это будет забыто.
– Вот именно! А когда кольцо вернется, то начнется совершенно новая жизнь. Уже не будет одного только Свортека: его величество разделит силу между несколькими самыми верными людьми. Интересно, кого он выберет? Продажную шкуру Гримвальда с его Гильдией педиков, которые тяжелее члена ничего в руках не держали? Или…
– Я не верю своим ушам, Златопыт, – коротко рассмеялся Рейнар, – ты предлагаешь мне мир?
– Я с тобой никогда и не ссорился. Я всегда в тебя верил, как и Редрих. Вот почему я предлагаю тебе стать мечом и щитом короля, а не мечом и, скажем, камнем за пазухой. Свортек был силен, но безумен, все это знали, как и то, что рано или поздно непокорство сведет его в могилу. Так оно и вышло.
– Из меня уже никудышный щит. Но я почту за честь идти бок о бок с тобой, мой генерал, – без раздумий ответил Рейнар, улыбаясь и протягивая руку. – Во благо Бракадии.
– Во благо Бракадии, мой герцог. – Крепкая рука генерала до хруста сжала кисть Рейнара, отчего боль мгновенно растеклась по предплечью. Но Рейнар не дрогнул, а лишь еще крепче сдавил великанские пальцы. Златопыт тоже улыбался: его белые зубы блестели даже сквозь мрак.
Уснуть Рейнар не мог еще долго: рой безумных воспоминаний и фантазий гудел в его голове. Но через этот калейдоскоп порой пробивались тяжелые мысли, которые он не хотел бы думать. Мысли опасные, пусть даже их никто, кроме него, не слышал.
«Прекрати, Рейн… Мы же уже это проходили…»
Он все же начал проваливаться в сон, когда шум снаружи беспощадно выхватил его из дремы. Рейнар высунул голову из палатки. Яркий свет факелов ударил по глазам, а громкие голоса прогнали последние остатки сонливости.
Они прибыли – лучшие воины Златопыта, знаменитые арбалетчики и лучники, прекрасные мечники и даже наемные убийцы. На поляне, где был разбит лагерь, столпились не менее двух дюжин взрослых мужчин, проверенных многими битвами, с суровыми, исполосованными шрамами лицами. Лязг железа вплетался в их голоса так гармонично, словно они созданы были идти рука об руку. На хороших воинов у Златопыта было особое чутье и память: он собрал отряд отборных мясников.
Рейнар вздохнул и собирался было снова спрятаться в палатке, хоть и не надеялся вновь уснуть в таком шуме.
– Рейн! – окликнул его шепотом знакомый голос. Герцог вздрогнул, озираясь по сторонам и стараясь при этом не привлекать внимания Златопыта, который громко командовал новоприбывшими.
Наверное, почудилось… Совсем уже рехнулся без мадеммы.
– Рейн! – снова раздался голос, на сей раз чуть громче.
– Фубар? – удивленно прошептал Рейнар, выползая из палатки. – Где ты?
Своего бывшего оруженосца он увидел на краю лагеря, там, где свет факелов рассеивался в плотной тьме. Мальчишеское лицо Фубара мелькнуло лишь на мгновение и растворилось в темноте, но этого хватило, чтобы Рейнар окончательно перестал сомневаться в своем душевном здоровье.
Герцог нырнул во тьму леса, стараясь продираться сквозь кустарники как можно тише. Мрак впереди мелко дрожал – это махал ему Фубар. Наконец Рейнар остановился у старого дуба и одной рукой оперся на ствол, другую зацепил за пояс поближе к паху – чтобы было как объяснить свой уход из лагеря, если кто-то отправился за ним.
– Что ты здесь делаешь? – тихо произнес он в темноту. – Как узнал, что мы здесь?
– Сплетни расползаются быстро, особенно при дворе, – прошептал Фубар. – Я уже на следующий день после твоего отлета догадался, что вы направились за ведьмой, которая объявилась на востоке, как раз там, где погиб Свортек. Вот и увязался за наемниками Златопыта, которых тот вызвал к себе из столицы.
– Фубар, если генерал тебя поймает, даже я не смогу защитить! Он сегодня ясно дал понять, что не доверяет мне. Если в этой невероятно секретной миссии появишься ты, мой бывший оруженосец, которого сюда не звали, мое слово ни для Златопыта, ни для короля не будет иметь веса!
– Потому я и приехал. Я, конечно, мог бы отправить тебе письмо, но если бы оно попало не в те руки… Теперь слушай внимательно. После прощальной церемонии со Свортеком, когда ты помчался на совет к его величеству, меня в городе догнал какой-то человек в маске. Я долго не узнавал его, пока он не заставил свернуть с ним в переулок. Там он снял маску. Это был Виги.
– Виги? Слуга Свортека?
– Так точно, Рейн! Он вцепился в меня как клещ и заявил, что ему срочно нужно видеть тебя. Только тебя, и точка. Хотел рассказать что-то, встретиться без свидетелей в самом укромном месте, какое только можно придумать. Он так меня умолял, что у него случилось что-то вроде истерики.
– У Виги? Он всегда был образцом спокойствия!
– Я знаю, что о смерти Свортека его допрашивали все кому не лень, – продолжал Фубар. – А хозяина он действительно любил. Сначала я подумал, что, может, это смерть кьенгара так на него повлияла, но… В общем, я договорился встретиться с ним на следующее утро на свалке за городом. Обещал, что ты придешь со мной, но тогда еще не знал, что король отошлет тебя на миссию. Пришел один: в конце концов Виги был слугой Свортека, а я – твоим оруженосцем, мы немало прошли вместе, верно? Виги знал, что мне можно доверять… Но сам он на встречу так и не явился.
Фубар придвинулся чуть ближе. Теперь из-за дубового ствола Рейнару была видна половина его лица, и тревога на этом лице проглядывала даже сквозь мрак.
– Я не смог так просто это оставить, а тем более когда до меня долетели вести о ведьме. Не нужно быть магистром, чтобы прикинуть, что к чему и куда вы так срочно улетели на грифонах.
