– Я хочу отправить сообщение.
Человек поднимает руку, лезвие топора поблескивает.
– Так я и поверил, лживая свинья! Вон отсюда. Вон!
– Война поднимает мертвецов, – говорю я. – Ты знаешь об этом?!
– Пошла вон! – повторяет мужчина.
– У него есть армия, но еще он использует мертвецов, чтобы убивать всех, – продолжаю я. – Вот почему никто не знает о его приближении.
За спиной у человека с топором я вижу дрожащую немолодую женщину в ночной рубашке. Наверное, это его жена.
– Пожалуйста, – умоляю я, глядя на нее. Уличный шум все громче, армия приближается, и птицы в клетках начинают волноваться, хлопая крыльями. – Нужно предупредить другие города. Времени почти не осталось.
– Почему я должен тебе верить? – спрашивает мужчина.
– Потому что я это видела.
Не похоже, что это его убедило.
– Послушайте, если бы я хотела причинить вред, то не пыталась бы вас уговаривать. Если мы отправим птиц, то сможем предупредить другие города, – и у них, возможно, будет время спастись до появления Войны.
Женщина подходит к мужу.
– Сделай, как она говорит.
Муж устало опускает топор.
– Она на стороне Всадника, – замечает он.
– Если ты не отправишь ее письмо, отправлю я, – заявляет его жена, и в глазах у нее огонь.
Становится трудно дышать. Как давно я не видела ничего подобного – мужество перед лицом смерти. Сердито фыркнув, голубятник склоняется над столом, придвинутом к окну.
– Что писать? – недовольно спрашивает он.
Повернувшись к двери, я вытягиваю из колчана стрелу, собираясь защищать это место, пока смогу, и глубоко вздыхаю.
– Война приближается, – диктую я. – Он движется по побережью из Израиля с армией численностью не менее пяти тысяч человек. Всадник может воскрешать мертвых, и они остаются в городах, на которые он совершает набеги. Они убивают любого, кто выживет…
Дверь в голубятню распахивается, и я машинально выпускаю стрелу. Она попадает солдату между глаз. Женщина с криком отшатывается. Я морщусь, но снова заряжаю лук и запираю дверь.
– Сейчас, когда я это пишу, Порт-Саид уже захвачен, – диктую я дальше. – Предупредите всех, кого сможете.
Камень со звоном разбивает окно, едва не задевает хозяина голубятни. Тот, вскрикнув, роняет ручку, а камень попадает в большую клетку за его спиной и пугает птиц.
К нему бросается жена, хватает несколько тонких листов бумаги и отводит в сторону от окна. Я смотрю, как она берет ручку и начинает переписывать сообщение снова и снова.
Мое сердце бьется так громко, что я слышу его удары.
У нас ничего не выйдет.
Бой идет уже совсем рядом. Солдаты Войны врываются в соседние дома, люди кричат, пытаясь спастись. Хуже всего, когда крики внезапно обрываются. Как много невинных погибает, и за всей этой бойней стоит Война.
Дверь сотрясается, кто-то пытается проникнуть внутрь. Вдруг ломиться в дверь перестают, но в следующий момент я вижу в окне лицо человека с мечом в руке.
Я направляю стрелу ему в лицо.
– Убирайся, если не хочешь умереть.
Солдат исчезает, и я перевожу дух. Пока мне везет, но удача закончится – это лишь вопрос времени.
Голубятник входит в вольер, расположенный за его столом. Свернув записку, вставляет ее в крошечный цилиндр на спине одного из голубей. Закрепив сообщение, переносит птицу в заднюю часть здания и открывает дверь.
За ней стоит солдат.
Я слышу только хлопанье крыльев и хрип человека, которого душат. Человек падает, а перепуганная птица взлетает в небо.
Его жена кричит, роняя ручку и бумагу, и бросается к нему.
Нет, нет, нет!
Я вскидываю лук, но, не успев даже прицелиться, слышу свист стрелы и вижу, как женщина вздрагивает. Еще одна стрела вонзается в ее тело.
Женщина побежала к мужу, увидев, что его убили. Побежала к нему. Война считает, что люди – бич земли, но есть ли что-нибудь сильнее нашей любви?
Она падает и я вижу другую женщину – ту, что в нее стреляла. Выпустив свою стрелу, я поражаю лучницу в плечо. Та с криком выскакивает из двери черного хода. Я возвращаюсь в голубятню, на ходу доставая следующую стрелу. Смотреть в сторону погибшей пары я не могу – последние минуты своей жизни они посвятили тому, чтобы передать мое послание.
Оставшаяся снаружи лучница пытается выдернуть мою стрелу из плеча. Я снова стреляю в нее, на этот раз попадаю в ногу. Она вскрикивает от боли и досады.
– Что ты делаешь? – гневно кричит она, явно узнав меня.
Склонившись над ней, я забираю стрелы из ее колчана – запас мне не помешает.
– Пытаюсь спасти человечество.
Я возвращаюсь внутрь и захлопываю за собой дверь. Сегодня я умру. Я думаю об этом во время каждой битвы, но сегодня эта мысль превращается в холодную уверенность. Мрачная часть моей души хочет знать, как отнесется к этому Война. Он, вроде бы, заботится о моем благополучии, но при этом не любит меня и ничего не имеет против смерти вообще. Снова потащил меня в бой, хотя это очень опасно. Будет ли он меня оплакивать?
А что, с него станется, думаю я.
Возвращаюсь к столу и беру нацарапанные наспех записки. Эти люди успели переписать текст еще дважды. Беру оба листочка, скручиваю и запихиваю в трубочки, прикрепленные к спинам двух голубей. Держа птиц в руках, выбегаю на улицу.
Раненая лучница стоит, прислонившись к стене.
– То, что ты делаешь, бессмысленно, – фыркает она, наблюдая за мной.
– Ага. И то, что делаешь ты, тоже, – говорю я, глядя на ее тщетные попытки вытащить наконечники стрел.
Выпускаю птиц и смотрю, как они поднимаются в утреннее небо. Я не могу задержаться, чтобы узнать, выберутся они из города или нет. Да и не хочу – боюсь, что, если увижу, как их подбили, это уничтожит мои последние надежды. Я возвращаюсь внутрь. В клетке еще пять голубей. Нам удалось выпустить только трех птиц.
Я поднимаю ручку и бумагу, которые выронила женщина, и начинаю писать то же, что диктовала супругам. Странное ощущение – я даю отпор Всаднику, по сути, противлюсь самому Богу. В такое время, как сейчас, люди должны молиться, а я вместо этого пытаюсь вставлять Войне палки в колеса. Не знаю, к чему это ближе – к злу или к добру. Я всегда считала, что добро – это синоним слова «Бог». А теперь я уже ничего не знаю. Но мне кажется, что я поступаю правильно.
Мне чудом удается отправить еще двух птиц с сообщениями, прежде чем в окно вламывается всадник Фобоса. Мы встречаемся взглядами, и меня как молния пронзает – я узнаю его. Это Узейр, который застукал меня, когда я шпионила за Войной, а потом видел, как я убиваю другого Фобоса.
