– Они явно пришли не меня спасать. Как ты и говорил, люди жаждут крови! Так что либо ты идешь с нами, либо оставайся здесь, пришивая ухо Ван Гогу и рискуя стать мишенью для следующего психопата.
Кай порадовался, что она взяла бразды правления в свои руки в свете его стремительно иссякающего запаса терпения.
Он видел, что Эванса одолевает моральная дилемма.
– Я врач, – настаивал он. – Помогать людям – мой священный долг.
– А как же мы? – вспыхнула Мия, ткнув его пальцем в грудь. – Что насчет долга перед людьми, на которых без всякой причины наставили оружие?
Мейсон скривился, словно его выпотрошили:
– Я по-прежнему считаю, что они этого не заслужили.
– Дело не в том, чего они заслуживают, – сказал Кай. – Это вопрос выживания.
Доктор повернулся к Каю, и впервые с момента их встречи двое мужчин, казалось, по-настоящему друг друга увидели. Кай знал, что он убегает. Трус не хотел делать выбор, не желал марать руки.
– Если попытаешься спасти всех, в конечном итоге убьешь их. – Кай взглянул на Мию, затем снова на Эванса. – Я уничтожил, чтобы спасти, – сказал он, вытирая кровь со рта. – Это единственное, что я когда-либо умел делать правильно.
Глава 40
МЕЙСОН
МЕЙСОН ЭВАНС спорил с самим собой. Недостающие фрагменты головоломки были прямо перед ним, но, чтобы до них добраться, пришлось бы бросить на произвол судьбы раненых людей, покалеченных Каем Донованом. Он подумывал подбросить монетку, но, к сожалению, карманы оказались пусты. При себе у него был только камень снов, однако он и так знал, за какой вариант проголосует вещица.
Мейсон развернулся и двинулся за парочкой в сторону хижины. Кто знал, какие возможности таятся в крови Кая Донована? Кто знал, что вообще представляет собой Кай Донован? Человек? Волк? Мейсон уже не мог так просто отступить, не сейчас.
– Кажется, мы его сломали, – услышал он обеспокоенный шепот девушки.
– Ничего с ним не случится, – отмахнулся Кай и нахмурился, глядя на Мейсона: – Эй, расслабь булки. И все пройдет гладко.
Мейсон открыл рот, но не смог подобрать слов. Мои булки в полном порядке, спасибо, – хотел ответить он, но промолчал. Он видел, что случилось с теми парнями, и решил не попадаться под горячую руку Кая Донована.
Войдя в хижину, Мейсон сразу заметил женщину по имени Ама, с которой познакомился в древесном домике Гаврана. Не ее ли голос он слышал, пока спал? Женщина с безмятежным видом сидела за столом, словно поджидала вошедших.
– Гавран привел меня сюда? – Он не смог остановить слова, сорвавшиеся с губ. Его мысли все еще крутились вокруг двух мужчин снаружи и одного уха, клетки которого медленно отмирали в траве, делая невозможной его последующую трансплантацию.
– Кто такой Гавран? – спросил Кай, вскинув бровь в сторону Амы. Волчица улыбнулась, но не ответила.
– Вы не знакомы? – В животе у Мейсона забурлило, когда он вновь представил Кая, выплевывающего ухо, словно остатки паршивого стейка.
– Впервые слышу, – пожал плечами Кай, затем повернулся к Аме и мотнул головой в сторону Мейсона: – Знаешь этого парня?
– Встречались однажды, – признала Ама.
– Ты сказала, что мы встретимся снова, – напомнил Мейсон.
– И мы встретились, – смело ответила она. – Что за суматоха снаружи?
– Ты набросился на тех людей, – упрекнул Мейсон Кая. – Да, они были вооружены, но ты атаковал первым. Возможно, они не пустили бы в ход оружие, если бы ты не вел себя так агрессивно.
– Мне не нужно совать член в пасть тигру, чтобы понять, что он его откусит.
– Мейсон, – привлекла его внимание Ама. – Возможно, в это трудно поверить, но я доверяю инстинктам Кая. Не думаю, что он стал бы нападать, если бы не был уверен, что эти люди представляют реальную угрозу. Вы все могли пострадать, если бы он это не сделал.
– Нас расчленили бы, как болельщиц в школьном ужастике из девяностых, – добавил Кай, снимая рубашку и осматривая рану на руке.
Порез оказался глубоким, возможно, могли понадобиться швы, но Кай даже не вздрогнул, плеснув на рану виски и стерев кровь тряпкой. Мейсон с замиранием сердца наблюдал за худшим кошмаром медика: Кай отхлебнул виски из бутылки, прижал ткань к ране, а затем отшвырнул тряпку на край кровати. Кровотечение уже остановилось, что еще больше убедило Мейсона в уникальности его генетического строения. Кай Донован был сложен, как скала. А учитывая его навыки борьбы, Мейсон не мог не задуматься, не служил ли этот негодяй в элитных войсках. Может, участвовал в какой-нибудь экспериментальной программе? Однако это никак не объясняло обнаруженные Сашкой маркеры волчьей крови. Это вообще не поддавалось объяснению.
– Прости, Ама, но это нелогично, – возразил Мейсон, когда его мысли перестали умещаться в голове. – Нельзя предполагать, что могли или не могли сделать те парни. Нам хватало времени, чтобы все обсудить.
– Что конкретно в этой ситуации кажется тебе не логичным? – вмешалась Мия. – У них было оружие. И они явно искали жертву.
Эмилия Делаторн совсем не походила на милую, скромную Аманду, какой ее запомнил Мейсон, и все же его по-прежнему мучило ощущение их схожести, хотя он никак не мог уловить, в чем она заключается. Он украдкой взглянул на Кая, чувствуя его угнетающее присутствие. И хотя парень не произнес ни слова, он также ничего и не упустил.
– Что ты уставился, как будто я трахнул лошадь? – проворчал Кай, поймав на себе косой взгляд Мейсона.
Мейсон понятия не имел, во что ввязался, но хотел узнать правду, и никто не обещал, что она окажется красивой. Он не знал, насколько глубока эта кроличья нора, и пусть даже Кай угрожал осквернить солнце, Мейсон был полон решимости проследовать по ней до самого дна.
– Просто мне никогда не доводилось сталкиваться с таким, как ты, – ответил он.
Кай ухмыльнулся, открыто насмехаясь над Мейсоном, и ткнул бутылкой с виски в его сторону:
– И тебе не стоило начинать, золотой мальчик.
Глава 41
МИЯ
В ТЕЛЕ МИИ не осталось ни капли страха. Ее сердце билось ровно, а руки обрели покой. Стала ли она жестче или просто утратила чувствительность к тем вещам, которые раньше могли ее встревожить?
Взглянув на Кая, рассматривающего пулевое ранение в своей руке, она поняла, насколько легче ей далось это последнее испытание. В его лице она обрела товарища, который, без сомнения, прикроет ей спину. Одно лишь это делало борьбу стоящей.
Незаметно он стал значить для Мии гораздо больше, чем просто первый парень. Она никогда не была слишком общительной, и вот она очутилась в лесу, где отдает каждую частицу себя волку.
Но куда это их приведет? Кем они были друг для друга? Мия знала, что случайные связи не для нее. Но что насчет Кая? Способен ли он любить? Принимает ли романтические отношения? Она отмахнулась от этих вопросов, не желая признавать вслух, что жаждет большего. В сплетении тел действительно не оказалось ничего шокирующего, но переплетение сердец и жизней – вот что приводило ее в восторг и ужас.
