— Кхм… — осторожно кашлянул Лель, бросая настороженные взгляды на возвышающуюся гору черных мешков. — Эта идея не кажется разумной. Ладно, если ты не хочешь уходить отсюда, то я мог бы хотя бы мебель нормальную купить. Ты… эй!
Устав препираться, я без лишнего почтения толкнула человека, заставив его упасть на мешки. Сначала раздался его удивленный вскрик, который очень быстро превратился в блаженный стон. Самодовольная усмешка расцвела на моих губах:
— Разве эти мешки не лучше вашей кровати?
— Я был не прав! — полный удовольствия протяжный голос босса прозвучал из глубин черной горы. — Я был очень неправ. О-о-о… как это может быть так удобно? Думаю, я все это время спал на кирпичах. Хана, что в этих волшебных мешках?
— Образцы экспериментальной наноткани. Подарок вашего отца. Он уделял большое внимание современным разработкам, — бесстрастно ответила я, будто эти воспоминания меня не касались.
Шуршание впереди резко оборвалось, и через несколько секунд Лель выбрался из мягкого плена, напряженно сел на вершине этой кучи мешков и внимательно посмотрел на мое невыразительное лицо.
— Вроде бы хорошая вещь, а все равно хочется выкопать ублюдка и пристрелить еще раз. То, что ты сейчас сказала… это значит, что ты тоже входила в число "современных разработок"?
— Некорректный за… кхм, — по привычке начала я, но вовремя остановилась и сказала более понятными словами, чтобы избежать недопонимания: — Что вы имеете ввиду?
— Внимание, — скрывая тяжелый взгляд, медленно повторил Лель. — Насколько большое внимание он тебе уделял?
— Я все еще не совсем вас…
— Я спрашиваю, он приставал к тебе?
Ах вот вы о чем, ха-ха.
— Видите ли, босс, — скрестив руки на груди, холодно улыбнулась я, — Визар Шторм был жестоким, бескомпромиссным и строгим человеком. На его счету внушительное количество убитых мужчин и изнасилованных женщин. Воровство, обман, шантаж, терроризм — все аспекты современного политика ему были присущи. Однако, к своей чести, он никогда бы не притронулся к роботу. Подобное извращение для него было немыслимым.
— Да? — тут же воспрял духом и радостно заулыбался невыносимый человек. — Ну тогда хорошо. Пусть дальше лежит спокойно.
Думаю, если бы Визар мог сейчас услышать слова своего сына, он умер бы еще раз. От гнева. Эта пара отца и сына поистине впечатляет. Я сказала так много слов, а он услышал только то, что хотел. Разве у этого человека все в порядке с головой? Бедный Сатеон, ему совсем не на кого положиться в эти темные времена.
— Ну так что? Когда мы начинаем? — нетерпеливо заерзал в моем гнезде человек, сверкая возбужденным взглядом. Со стороны могло показаться, что ему гораздо нужнее докопаться до файлов института, чем мне. В итоге я была вынуждена сокрушенно покачать головой, не зная, смеяться мне или плакать.
— Да, босс, — вздохнула я, отбрасывая посторонние мысли в сторону. Усевшись на мешки, я собиралась инициировать подключение к галосети, но была прервана неуверенной просьбой:
— А я могу посмотреть? В том смысле, что… ну вот как ты в прошлый раз показала свой интерфейс. Можно так и сейчас сделать? Это не помешает?
— Множество процессов не будет отображено на моем интерфейсе, но если вам интересно, я могу показать и их. Однако едва ли вы что-то поймете, — обернувшись, с сомнением протянула я.
— Я умный, — напомнил он.
— Ну да, как я могла забыть, — заворчала я себе под нос. — Ладно, начинаем.
Создав подключение к галосети, я нашла сигнал от своей точки доступа, оставленной на стене кофетерия. Одновременно будет запущено шестнадцать процессов, поэтому почти два десятка голографических проекций виртуальных экранов вспыхнули в воздухе вокруг нас. Чтобы человеку было лучше видно бесчисленный ряд командных файлов, я потушила на складе освещение, и теперь только холодный синий свет от программных окон падал на наши лица.
Шаг первый — усилить сигнал точки доступа, чтобы ее волны перекрыли подавление, установленное на территории исследовательского института. Ряд символов покрыл собой все экраны, перемещаясь с такой скоростью, что уследить было практически невозможно.
— Нда… — раздался за спиной приглушенный шепот. — Кажется, я погорячился.
Едва заметная улыбка коснулась уголков моих губ, но не отвлекла от дела. Добившись нужного радиуса покрытия сигнала за четыре секунды, я перешла к следующему шагу.
Отсутствие подключения устройств института к галосети не означает, что там не пользовались сетью. Локальная сеть, которая была там установлена, имела дробление на уровни доступа. Низший уровень использовался сотрудниками для ведения чатов общественной деятельности и личной переписки. Ключ к нему был у всех сотрудников, а мониторинг велся не так строго, чтобы людям приходилось следить за каждым словом.
Мое вторжение было похоже на прогулку по коридору, в конце которого была лестница на следующий уровень с новым, более охраняемым коридором. Для людей, чтобы подняться по такой лестнице, нужно было знать пароль, для меня же все выглядело несколько иначе. С того момента, как я вошла в систему института, программа безопасности видела меня как файл, а не авторизованного пользователя, из чего следует, что ни пароли, ни разрешения для входа были не нужны. Это преимущество искусственного интеллекта, которым я являюсь: все цифровое пространство — мои владения.
Для прохождения всех уровней допуска мне потребовалось две с половиной секунды. Не самый лучший результат, но и алгоритм взлома был для меня совершенно новым. В воздухе вспыхнули еще порядка сотен экранов, заполонив собой все пространство и без того немалого склада, после чего на них появились изображения с камер внутреннего наблюдения института.
Сидя на вершине черной горы мешков, Лель немного оживился. Записи с камер представляли для него куда больший интерес, чем окна с непонятными символами. Отключив экраны с ненужными изображениями, я оставила только те, виды из которых показывали серверные хранилища, кабинет охраны и старших менеджеров.
Час был поздний, ночь уже перевалила за середину, поэтому директоров видно не было. В своей будке сидела охрана из двух человек, временами бросая ленивые взгляды на мониторы и маясь от безделья. Не стоит их осуждать — кому придет в голову ломиться на охраняемую секретную зону? Да и автоматическая охранная система была разработана самим институтом и являлась совершенно первоклассной. Даже птице пришлось бы пройти собеседование и тщательную проверку, чтобы сесть на крышу одного из трех серверных зданий.
— Кар, хе-хе, — тихонько баловалась я, представляя себя супер крутой вороной, обхитрившей систему. Тихий смешок за спиной сообщил, что моя маленькая шутка не осталась незамеченной, поэтому пришлось срочно сделать важный и серьезный вид высококачественного робота.
Настоящий интерес для меня представляла последняя категория камер. Институт обладал обширной базой данных, которая хранилась на большом количестве носителей, объединенных на последнем уровне системы локальной сети. Физически это отражалось в том, что три из нескольких имеющихся многоэтажных зданий института были доверху заполнены непрерывно функционирующими серверами. И именно это отображалось сейчас на интересующих меня камерах.
