Когда паранойя окончательно меня доконала, я спросил у своей преемницы, слышала ли она о коллективном приказе, требующем объявить мне бойкот. Я хотел знать о существовании обид, вызывающих негативную реакцию всей развлекательной сферы (или её отсутствие).
Она рассмеялась. Самым приятным образом. Новый руководитель моей бывшей команды громко смеялась над мыслью о существовании каких-то скоординированных усилий, направленных на то, чтобы со мной не общаться. Она в стольких словах заверила меня, что представители отрасли, которую я покинул, вероятно, были озабочены задачами, которые в тот день стояли выше в списке их приоритетов. Они сосредоточились на выполнении работы, а не на просьбе человека, у которого больше не было должности в компании и который, откровенно говоря, больше не мог помочь им услугой в будущем.
Теперь я всё прекрасно понимаю.
Коллеги, с которыми я работал на протяжении всей карьеры, были прекрасными людьми, но все они были сосредоточены на себе. За время моей работы в Disney я постоянно становился свидетелем увольнения людей. И вот в чём кроется истина: когда они уходили, жизнь всё равно продолжалась. Они увольнялись, и я не поддерживал связи с подавляющим большинством, поскольку они больше не могли помочь мне в моей работе. Но были и те, к чьему уходу я относился с другими, особыми чувствами — теми, которые я никак не могу применить к собственному увольнению.
Я могу сказать с полной уверенностью, что все мои опасения по поводу мнения коллег были беспочвенны. С тех пор, как я покинул ту замечательную работу, прошло уже больше года и, если честно, никому нет дела до того, чем я сейчас занимаюсь. Да, вполне возможно, они следят за нашей деятельностью и даже интересуются продукцией. Но, как бы то ни было, выбор покинуть должность ради любимого дела принадлежал мне, а не им, поэтому переживания — это пустая трата эмоций.
У американского финансиста Бернарда Баруха есть замечательная цитата, которую часто ошибочно приписывают доктору Сьюзу: «Те, кто возражают, не имеют значения, а те, кто имеет значение, не возражают»
[7]. Если вы сдерживаете себя, беспокоясь о чужом мнении, тогда вам следует спросить себя, придаёте ли вы должное значение этим людям. Конечно, существуют голоса, к которым стоит прислушиваться, но таких голосов мало. Не отказывайтесь от стремлений лишь потому, что боитесь услышать критику людей, которым на самом деле нечего сказать.
Почему эти люди так вас волнуют? Их полноценность не зависит от вашего успеха. Это ваша мечта, и поэтому вы должны сделать выбор: удовлетворять желания людей, которые являются лишь случайной частью вашей жизни, или жить полноценной жизнью и становиться полноценной личностью?
Если вам трудно сделать шаг или вы не можете найти мотивацию для того, чтобы решиться на какое-то важное дело, то первым делом нужно разобраться, не связано ли это со страхом перед мнением других людей. Если это так, то отпустите его. Как только я смог преодолеть беспокойство о том, что подумают другие люди, я начал жить своей жизнью. Так начните и вы жить своей.
Что мне помогло
1. Я тщательно выбираю людей, к чьему мнению впоследствии прислушиваюсь.
Стоит заметить, что я не всегда так тщательно выбирал людей, как выбираю сейчас. Теперь я стараюсь взаимодействовать с теми, чьё мнение я искренне уважаю, чьи идеи способствуют моему развитию, развитию отношений с Рейчел или бизнеса. Когда вы забрасываете сеть, пытаясь понять, чьё мнение важно, зачастую в неё попадают все подряд. В этой куче вы теряете людей, чьё мнение действительно имеет значение. Сосредоточиться на важных для нас мнениях помогает обращение к экспертам; к друзьям, которые построили исключительные отношения; к людям, приверженным личностному развитию. Именно они способны помочь.
2. Я избавился от эмоций.
Моя жена мастерски определяет подлинность и фальшивость чужого мнения. Она часто спрашивает меня, является ли чувство неуверенности результатом мнения, которое я услышал, или я считаю, что кто-то так думает. Эмоциональная сторона нашей личности любит придумывать собственную версию событий, которая оказывается ложной, стоит объективности выйти на первый план. Чем лучше у меня получалось объективно отстраниться от эмоций и разбираться в том, чем именно вызваны чувства (реальностью или воображением), тем легче становилось выбросить из головы все опасения.
3. Я продолжал делать непривычные детские шажки на пути к обретению уверенности.
Стать невосприимчивым к мнению окружающих далеко не так просто, как нажать клавишу на выключателе. Поиск задач, выводящих меня за пределы зоны комфорта, вызывал больше беспокойства, если я делал это впервые. Однако с каждым последующим шагом я обретал всё больше уверенности. Укрепление уверенности — это то же самое, что и тренировка мышц. Усилия, которые вы прилагаете, укрепляют мышцу, и чем чаще вы это делаете, тем легче продвигаетесь к более тяжёлому весу. Приучите себя пробовать то, что поможет расти, даже если для других людей ваши действия не имеют смысла. По мере того как вы будете делать шаги, замечать успех и понимать, как себя проявлять, вы сами не заметите, как ваши действия войдут в привычку. Начните с малого, радуйтесь успеху и используйте растущую уверенность в качестве импульса, столь необходимого для дальнейшего развития.
Глава 7
Ложь: постоянная правота не делает меня дураком
Постоянная правота однозначно делает вас дураком.
Так и есть. На протяжении большей части жизни я страдал от этой болезни — всегда быть правым в любом разговоре и во всех спорах. Сегодня я намного лучше осознаю плохие привычки, чем когда-либо раньше, но мне всё равно приходится над собой работать. Теперь, когда я понимаю негативное влияние с большей ясностью, я не знаю, как кто-то вообще с этим мирился.
Как и во многих случаях, навязчивое желание быть правым обычно уходит далеко в прошлое. Лично в моём случае это было связано с желанием быть принятым, достойным и любимым. Чёрт, как же я хотел, чтобы мои родители считали меня идеальным. К этому добавлялись ужасные тревоги относительно того, как вписаться в школьную среду и быть принятым своими сверстниками. И поэтому я оттачивал нездоровое ремесло, пытаясь говорить и делать то, что покажет мою правоту и ценность. Я хотел, чтобы меня приняли. Ну или хотя бы продемонстрировать, что я не ошибался. Такой подход, безусловно, перешёл и в профессиональную среду, где чрезмерная аргументация превратилась в бессознательную попытку уберечься от образа неумехи.
Теперь, оглядываясь на прошлое, я понимаю, что потребность в постоянно правоте всегда сводилась к двум основным катализаторам: страху и самолюбию. Я боялся оказаться неправым, а самолюбие побуждало бороться за победу в споре, невзирая на цену. Ни то, ни другое не послужило ни мне, ни моим отношениям. Вместо этого, находясь в мире, где спор для меня — знакомая стихия, я довёл своё стремление к дебатам до такой степени, что оно снова и снова начало негативно сказываться на отношениях (что, к слову, весьма иронично, учитывая, что всё началось с моего желания достигнуть согласия).
