Алик им все уши прожужжал, воспевая хвалебные оды новому стажёру. Что на него было совершенно точно не похоже. Не смотря на всё своё дружелюбие и открытость, Алик в первую очередь был профессионал, а уже потом рубаха-парнем, своим в доску и прочее. И услышать от него под утро ультиматум, с требование вернуть стажёра на его законное рабочее место, иначе он…
Что именно «иначе» придумать парень так и не смог. Но, учитывая, что выходку стажёра в адрес неадекватной клиентки одобрили все, начиная от начальства, заканчивая самым последним охранником, вопрос о работе Снегирёвой в «Максимусе» можно было считать закрытым. Как собственно и вакансию бармена в клубе.
Тут Ярмолин цокнул языком, допивая изрядно остывший кофе. Осталось дело за малым. Сообщить эту потрясающую новость самому бармену-стажёру. Выглядевшему уж очень подозрительно бодрым и молчаливым сегодня на паре. На все попытки вывести её на пикировку, Снегирёва стоически молчала, одним лишь взглядом обещая вредному блондину все прелести местечковой камеры пыток. Как говорится, дайте только улучить момент и остаться с вами наедине!
Последнее вызывало странное удовлетворение и предвкушение. С какого только перепугу, интересно-то?
— Я тут подумала, может тебя на шоу «Холостяк» отправить, м? — выдала вдруг Лерка, отвлекая его от размышлений. И без перехода продолжила, в ответ на недоумённый взгляд братца. Болтая ногами в воздухе, потягивая свою адскую смесь и активно жестикулируя. — Не, ну сам подумай! Вкус у тебя, откровенно говоря, хреновый. То извращенка попадётся, фанатеющая от какого-то трэп исполнителя, то бьюти-блогер, прости меня господи… То вот такие вот истеричные отморозки. Волей-неволей, начинаешь задумываться, что проблема не в девушках, которые тебе попадаются!
— Это почему же? — вопросительно покосился на неё Лектор, подперев щёку кулаком.
— Потому что у тебя не список бывших любовниц, не-а. У тебя перечень экспонатов выездной экспозиции кунсткамеры, вот!
На это заявление Ярмолин только весело фыркнул, ехидно поинтересовавшись:
— Гугл в помощь?
— Яндекс! — почти обиженно протянула Лерка и тут же треснула его по затылку, заявив. — И сейчас я вообще не о том! Я, может, о тебе беспокоюсь. Хочу, так сказать, быть уверенной, что пристроила в надёжные, искренне любящие лапки! Серьёзно, брательник. Ты весь такой крутой байкер, а на личном фронте даже у меня дела обстоят куда интереснее! Не, я понимаю, типа кредо такое: байкер, волк-одиночка… Но такими темпами ты реально на луну скоро выть начнёшь, от тоски и жалости!
— Кхм, — пропустив мимо ушей больше половины вдохновенной тирады, Ярмолин вычленил только самое главное. И подначил мелкую, ехидно улыбаясь. — А вот с этого места поподробнее, пожалуйста.
— Про луну что ли? — невинно хлопнула глазами эта зараза, и залпом осушив своё ведро, пафосно продекламировала. — Луна, это верный спутник нашей Земли. Она вращается вокруг неё, вокруг своей оси…
— По астрономии тебе явно светит незачёт, — хмыкнув, мужчина потянулся и щелкнул её по носу. — И не увиливай от темы. Что там у тебя за интересная такая обстановка на личном фронте?
— Ну…
Лерка с минуту пыталась подобрать достойный ответ или придумать, как увильнуть от вопроса. Судя по скривившемуся лицу, путного ничего в светлую голову так и не пришло. Поэтому она выбрала путь наименьшего сопротивления. А если уж совсем точно, то на все ненавязчивые расспросы собственного брата отвечала в лучших традициях партизан. Молчала, как на допросе в Гестапо, явно намереваясь повторить подвиг героини композиции «Хлопай ресницами и взлетай!» в исполнении группы «Братья Гримм». Ну а так как упрямство явно вперёд Лерки родилось, и было, что подозрительно, наследственным…
Вздохнув, Алексей мысленно озадачился, за какие ж грехи ему такое наказание. И заочно посочувствовал этому самому «личному фронту», которому такое счастье досталось. А вслух выдал, мстительно дёрнув мелкую за кончик светлых волос:
— Ладно, прекращай кривляться, чудушко. И собирайся. У нас к холодильнику скоро экзорциста вызывать потребуется. Да и к матери заскочить не мешает. И тебя сдать… Хотя бы в парикмахерскую, пока что.
— Уи! — радостно взвизгнув, Лерка забыла и про обиды, и про допрос и про желание устроить личную жизнь родственника, читавшееся большими матерными буквами на её лице. Чуть не задушив Лектора в объятиях, она, радостно прыгая, умотала к себе в комнату, собираться. Попутно смахнув собственную кружку с остатками ядрёного коктейля на пол.
Кружа выжила, оказавшись куда прочнее своего предыдущего собрата, закончившего жизненный путь в мусорном ведре. Но впечатляющее тёмное пятно на паркете заставило мужчину недовольно поморщиться, беря в руки рулон с бумажными полотенцами.
Мечтал ли он о том, чтобы познать все прелести воспитания гиперактивного, себе на уме подростка со всплеском гормонов и разгоном от милого ангела, до разъярённой гадюки за пять секунд? Определённо нет. Жалел ли он об этом? Тоже нет.
Но фраза «дети — счастье» определённо была придумана человеком не имевшем об этом самом «счастье» никакого представления!
За стенкой что-то грохнуло с тонким звоном и обречённым стоном мелкой. И возведя глаза к потолку, байкер отправился выяснять, что сломалось на этот раз. И подгонять вечно копошившуюся сестру. А то её стараниями они до торгового центра к утру доберутся.
И это — в лучшем случае! Талант громить, всё, что попадётся на пути и собираться дольше положенного у неё тоже того, наследственный.
* * *
Кафе «Тысяча и один Кот» полностью оправдывало своё название. Коты тут были везде: на стенах, на столах, на полках, на люстрах, на стульях…
Даже в меню никуда не деться от усатых проходимцев. Радовало то, что коты были ненастоящими. Печалило, что кафе как магнит притягивало к себе странных, кавайных личностей, подростков и мамочек с детьми. И наша живописная троица хоть и устроилась в самом дальнем углу, всё равно привлекала к себе внимание.
Не заметить шикарный фингал под глазом у парня и разбитую губу у меня было очень проблематично. Я бы даже сказала — невозможно. А виновник всего этого безобразия тихо так, скромно сидела за столиком, обхватив пальцами чашку с ароматным чаем и усиленно делая вид, что её тут нет.
— Людк, а Людк… — протянула я, невольно копируя интонации главной героини фильма «Любовь и голуби». — Ты специально, да?
— Нет, — чуть помедлив, тихо откликнулась Селяхина, глянув на меня убитым взглядом. И снова уткнулась носом в свою чашку.
— Да, — буркнул сидящий рядом с ней парень. Потёр скулу, с наливающимся на ней синяком и возмущённо прошипел. — Какого хрена ты меня бить начала?!
— А чего ты меня не лю-ю-юбишь?! — тут же вскинулась подруга, кинув на него гневный взгляд. И скрестила руки на груди, обиженно надув губы.
— А с чего я тебя любить должен?! — опешил от такой постановки вопроса мужчина и покрутил пальцем у виска. — Я тебя второй день знаю!
