— Да слышит она тебя, старик, — раздался из дома сухой женский голос, — и к тому же видит твоё истинное лицо сквозь личину.
— Да ты что! — восхитился тот, глядя на меня восторженными глазами. — Знавал я такую молодку, лет триста назад…
— Хватит болтовни, — резкий окрик вмиг согнал улыбку с морщинистого лица, — мы теряем время, хранитель.
— Что ж, заходи, девица-красавица, коли пришла, — махнул рукой старик, приглашая в дом, при этом почему-то виновато отводя взгляд в сторону. — Так ты, действительно, Светлая?
— Да, но… кхм, того… этого… в общем, не та, что вам нужна, — запинаясь выдала я, блеснув красноречием так, что у самой чуть не завяли уши, при этом пятясь назад, — извините, если что не так, но мне пора домой.
— Стоять, — прозвучал за спиной женский голос, который, всего минуту назад раздавался из глубины дома, и я, обернувшись в тот же миг, столкнулась лицом к лицу с его обладательницей, замерев на месте, словно перепуганный кролик, под гипнотизирующим взглядом зелёных глаз с вытянутым зрачком.
Глава 2
Женщина, стоящая передо мной, оказалась невероятно красивой. Строгие черты её лица отличались правильностью линий — высокие скулы, прямой нос, пухлые губы, длинные густые ресницы и брови вразлёт — всё в ней было идеальным, но, в то же время, нагоняло страх, будто за этой красотой скрывался… хищник? Почему-то в мыслях промелькнуло именно это сравнение, и появилась уверенность, что тот волк, чей вой я слышала неподалёку отсюда, ей и в подмётки не годился. Инстинкт вопил об опасности, вот только предпринять я ничего не могла.
Время будто бы замедлило ход. Я видела разгорающиеся искорки в глубине зелёных глаз, причём, вполне реальные, а не образные, и не могла пошевелиться, чувствуя оцепенение во всём теле, словно каждую клеточку сковало льдом.
— Леди Эмилия, вы же знаете, что в приграничье нельзя пользоваться магией, — не видя старика, я чувствовала его недовольство, сквозившее буквально в каждом слове, — следуя правилам, я должен вынести вам предупреждение.
— К Хоргу твоё предупреждение, старик, — в голосе женщины слышалось утробное рычание, — моё терпение на исходе. Если у тебя есть время для светских бесед с этой человечкой, то у меня его нет, как и у моих внуков, — на последних словах голос дрогнул, на миг открыв ту боль, что таилась в её душе, но тут же набрал силу, скрывая всё под маской безразличия, — так что отбросим условности. Готовь переход.
— Но договор ещё не подписан, — попытался возразить тот.
Женщина вскинула руку, в которую опустился свиток золотистого цвета, появившийся будто из воздуха.
— Сейчас мы исправим это досадное упущение, — усмехнулась она.
— Леди, договор должен быть подписан добровольно, — попытался образумить её тот.
— Она сама откликнулась на наш зов, сама пришла в вашу лабораторию и сдала кровь на совместимость, сама согласилась на необходимые тесты? — уточнила женщина, едва сдерживая ярость.
— Сама, — промямлил дед, совсем растерявшись.
— Там за воротами, она проявила выдержку, не испугавшись твоих проверок и сама дошла до ворот, несмотря на страх, появившейся в её сердце. Так? — её голос звенел натянутой струной.
— Так, — обречённо согласился старик.
— Тогда какое тебе ещё нужно согласие? — сорвалась она, не справившись с эмоциями, и на её лице проступили мелкие чёрные чешуйки, а из-под верхней губы показались клыки.
— Подписывайте, — пискнул старик, видимо, окончательно растеряв последние капли находчивости.
Женщина растянула губы в улыбке, больше похожей на оскал и, взяв мою руку, безвольной плетью висевшую вдоль тела, сделала надрез на ладони удлинившимся когтем. А я в это время не то, что пошевелиться, даже пикнуть не могла.
Алая капля, скатившаяся из ранки, взмыла вверх и опустилась на развернувшийся в воздухе свиток, рядом с пылающей печатью в нижнем правом углу. После этого, женщина проделала те же манипуляции со своею рукой и, пару секунд спустя, на свитке заалела вторая капля крови.
— Формальности соблюдены, — холодно констатировала она, — открывай проход.
— Следуйте за мной, — вздохнул старик, направляясь к воротам, через которые я сюда попала.
— Следуй за мной, — повторила незнакомка, обращаясь ко мне и я, как безвольная кукла, повиновалась, при этом совершенно не испытывая эмоций. В мыслях образовалась пустота, впрочем, как и в душе, словно всё моё восприятие отключилось по щелчку пальца, и… меня это совершенно не беспокоило. Не было ни волнения, ни страха… не было ничего, лишь звенящая пустота расползалась внутри, грозя поглотить всё, чем я дорожила, что любила.
Старик, подойдя к воротам, раскинул руки в стороны, и, запрокинув голову, замер.
Поднявшийся ветер яростно трепал волосы, срывая с деревьев листву, но, никто из нас не обращал внимания на разбушевавшуюся стихию: всё внимание было сосредоточено на кованых воротах, которые начали излучать сияние, разгоравшееся всё сильнее.
В какой-то миг всё стихло и хранитель, как назвала его леди Амелия, наконец, пошевелился, опуская руки.
— Счастливого пути, — устало пробормотал он, распахивая перед нами ворота, — если что, через год жду вас снова.
— Типун тебе на язык, старик, — отмахнулась женщина, ступая на дорогу, — лучше пожелай, чтоб этот раз был последним.
— Да, пусть этот раз будет последним, — согласился он, и, сочувствующе глядя на меня, добавил, — ты уж береги себя, девица-красавица, и не поминай лихом. Главное, помни — у драконов, как и у нас, есть сердца. Если сможешь растопить в них лёд, всё у тебя получится.
Вздохнув, дед похлопал меня по плечу и, подтолкнул вперёд, в молочную пелену тумана, странным образом остававшуюся всё это время за пределами усадьбы. Вот только стоило калитке захлопнуться за моей спиной, как дымка начала рассеиваться, открывая взгляду совершенно не ту дорогу, по которой я добиралась в это странное место.
Первое, на что обратила внимание — это отсутствие заасфальтированной двухполосной трассы, по которой я приехала по адресу Приграничная тринадцать, поскольку ноги стояли на узкой тропинке, вымощенной булыжниками, и уходящей извилистой змейкой далеко вперёд. Тропа спускалась к морю, раскинувшему свои лазоревые воды до самого горизонта.
Неспешные волны, накатывая одна за другой, омывали галечный берег, поблёскивая под лучами палящего солнца, а ветер, насыщенный солёной влагой, доносил крики чаек, парящих над волнами.
Но, даже ни это открытие потрясло меня настолько, что я никак не могла прийти в себя, а то, что окружающие нас деревья и кустарники шелестели на ветру фиолетовой листвой, покачивая в такт его дуновениям роскошными гирляндами из цветов самых различных оттенков.
— Где мы? — вопрос сорвался сам собой, при этом, похоже, звук собственного голоса каким-то образом разрушил невидимые оковы, что удерживали меня всё это время, и эмоции вырвались на волю, закружив в водовороте чувств.
