— Золара, конечно же, — на выдохе произнесла Шарин, словно сама с трудом верила в сказанное. Да и кто бы в такое поверил в здравом уме? — Ты говорила, что кулон должен тебе помочь в освоении пробудившегося дара… Как именно?
— Если честно, понятия не имею, — не стала скрывать правду, — мне лишь сказали, что когда появится такая необходимость — он поможет, поскольку всё помнит всё знает.
— Попробуй его активировать, — мимолётно коснувшись запястья дрожащими от волнения пальцами, попросила дриада, решительно вложив обратно нагревшийся янтарь в мою ладонь.
— Но как? — растерявшись, поинтересовалась я.
— Сосредоточься и мысленно позови, думай, что тебе нужна помощь, — подсказала она, а Ричард тут же встал позади, так близко, что я даже почувствовала его дыхание, коснувшееся волос на макушке.
— Я подстрахую в случае чего, не бойся, — пробормотал он, — попробуй сделать так, как советует дриада.
Волнение Шарин, передавшееся мне, заставило сердце биться чаще, а может всему виной была близость Ричарда, но, так или иначе, как я не старалась, кулон не откликался, даже возникшее ранее свечение постепенно сходило на нет.
— Так не пойдёт, видимо тебе действительно нужно подкинуть задачку, — нахмурилась женщина, — да такую, чтоб всем сердцем захотелось её решить. Прости, дитя, и ты меня прости, дракон.
Шарин решительно вскинула руку и что-то зашептала на непонятном языке, при этом пристально глядя то на меня, то на Ричарда. Земля под ногами дрогнула и гибкие лозы, увитые острыми шипами, потянулись к нашим ногам.
— Ты совсем спятила, дриада? — зарычал лорд.
— Ты же и сам догадался, что артефакт активируется лишь в случае реальной необходимости. Ведь так? — ледяным тоном, произнесла она. — Так почему бы её не создать, во имя благого дела. Кстати, предупреждаю, шипы плетистой цилии ядовиты, поэтому советую поторопиться с принятием решения: противоядия у меня нет.
Вместо милой леди передо мной стояла обезумевшая от горя женщина, готовая на всё, ради достижения своей цели. Именно это меня действительно испугало, а вовсе не лозы, как-то уж чересчур медленно подбирающиеся к нашим ногам.
«Мне нужна твоя помощь», — сжав кулон в ладони так, что побелели костяшки пальцев, взмолилась я, и камень тут же засветился, откликнувшись на мой призыв, да так ярко, что заслезились глаза. Секунду спустя, в воздухе, появилась лёгкая рябь, принявшая образ седовласого мужчины.
— Чем могу тебе помочь, дитя? — глубокий мужской баритон, заставил вздрогнуть от неожиданности и, отступив, вжаться в стоящего позади Ричарда, впрочем, по тому, как его рука тут же оказалась на моей талии, думаю, он был не против. — Кого ты собралась лечить от безумия?
— Её, — ткнув пальцем в Шарин, брякнула я.
— Золар, о боги, ты ли это? — с лица дриады вмиг слетела маска злобной фурии, и, не обращая внимания на шипастые лозы, которые, впрочем, тут же развеялись, будто мираж, она бросилась к нам.
— Шарин? — обернувшись, воскликнул… Дух? — Неужели я всё-таки вернулся домой? Спустя столько веков мой план всё же сработал.
— Что с тобой произошло? — всхлипнув, спросила женщина, остановившись в полуметре от вновь подёрнувшегося рябью образа, словно боясь спугнуть нестабильное видение.
— Что произошло? — задумался тот. — Я нашёл своего зверя, Шарин. Огромного золотистого дракона. О, если бы ты только видела, как он был хорош! Связь установилась почти мгновенно, я уже праздновал победу, вот только, как оказалось, зверь был не один. Молодая самка, за спиной которой крутились два детёныша, кинулась на меня, явно желая порвать в клочья. Вот только у судьбы на мой счёт были другие планы. В тот момент разверзлись небеса и, невероятной силы вихрь, подхватив меня, закинул в образовавшийся разлом, прямиком в другой мир, где от моей магии остались лишь жалкие крохи. Боги сохранили мне жизнь, но она стала лишь жалким подобием той, что была здесь. Я всем сердцем желал вернуться обратно, клянусь, и что только для этого не делал, но, всё было напрасно. Время шло, моё тело начало дряхлеть, но я не хотел так просто сдаваться. Оставался единственный способ — оставить свою кровь в потомках, а душу заточить в этот камень, таким образом, продлив своё существование. Я всем сердцем верил, что вернусь домой, что рано или поздно моя магия, приведёт носительницу обратно в этот мир, где я смогу вновь переродиться, где мы с тобой сможем начать всё сначала…
— Поверь, что было до этого момента — всего лишь пыль у наших ног, — улыбнулась дриада. — Когда придёт время, мы, рука об руку, уйдём за грань, освободившись от груза прошлых ошибок, боли, разочарований… Чтоб переродившись, вновь обрести друг друга.
Они ещё долго о чём-то разговаривали, но я отошла к огромному дереву, росшему в центре поляны, не желая им мешать. Опустившись на зелёную траву, опёрлась спиной о шероховатый тёплый ствол, закрыв глаза.
— Всё будет хорошо, — присев рядом, Ричард притянул меня к себе, воспользовавшись тем, что с моей стороны не возникло никакого сопротивления.
Вернее оно возникло, но где-то так далеко, на самых задворках сознания, что я просто не обратила на него внимания, впитывая в себя тепло мужского тела, его запах, его ненавязчивую ласку, будто набираясь сил и уверенности от этой мимолётной близости.
— Да, знаю, — вздохнув, прошептала я, потеревшись затылком о его грудь. — Теперь, знаю.
Последующие дни превратились в один сплошной кошмар. И, если честно, я не знала, что хуже — курс молодого бойца, как про себя называла тренировки с Ричардом, которые он ласково именовал «подготовкой» к походу, или попытки Золара впихнуть в мою сопротивляющуюся голову невпихуемое… кхм, невпихаемое, эм-м… Не впихиваемое? Короче, слишком большой объём информации никак не хотел оседать в моей памяти, но, дух пра-пра… старался, изо всех сил, желая как можно скорее разделаться с возложенной на него миссией по ознакомлению правнучки с основами магии, и, наконец, обрести покой. Кстати, Шарин ему в этом усиленно помогала. Эти двое спелись настолько, что даже иногда понимали друг друга без слов, будто и не было тех столетий, которые они прожили врозь.
То, что я ещё не начала кусаться и бросаться на прохожих во многом заслуга Эль, которая в доме у Норингтонов стала частой гостьей. Чем дольше я с ней общалась, тем больше понимала, насколько мне повезло. Несмотря на высокий статус, она была вовсе не избалованной девчонкой, своенравной — да, но не избалованной, способной идти на уступки и признавать свои ошибки.
Майла с Морисом тоже помогали мне по мере своих сил и, постепенно, наши отношения стали более доверительными. Близнецы всё чаще делились со мной воспоминаниями о родителях, рассказывали об их совместных поездках в столицу, о посещении бестиария, и в каждом их слове чувствовалась безграничная любовь, с которой я не могла соперничать даже при всём желании. Да и нужно ли было? Я не пыталась заменить им мать, как того хотели Ричард и леди Эми, но искренне хотела стать им другом, и, похоже, у меня неплохо получалось, по крайней мере, от агрессии и злости на весь окружающий мир у детей не осталось и следа.
