– Проходите, проходите, – поторопил нас Василий, когда я остановилась в проходе, осматривая комнату и мешая колдуну войти.
Кельей комнату назвать было нельзя, но впечатление складывалось именно такое. Маленькое помещение, распятие на стене. Из мебели лишь узкая кровать с тумбочкой для молитвенников, да стол с электрическим чайником и…
– Ждали нас, значит, – посмотрев на три чистые кружки, выставленные на столе и ещё не открытую пачку с печеньем, я обратилась к Василию: – Пророк?
– Да, – не стал отрицать священник, указывая нам на деревянные табуретки. – Садитесь. Чем богаты, как говорится.
– Мне жаль, – прошептала я, проходя мимо него и занимая указанное место.
Кто-то может считать способность видеть будущее благом, но я лично была свидетельницей того, как пророки сходили с ума. Они ведь с детства видят события, которые никто не может исправить. Бедствия, катастрофы, катаклизмы… Пропуская через себя всю боль людей, переживших это. Прошлое, настоящее, будущее – видения безжалостны. Им плевать на возраст пророка, на его неподготовленность. Это дар, который нужно принять. Который пророк принять обязан. Многие благодаря такому чудесному дарованию лишаются рассудка ещё до наступления совершеннолетия. Те же, кто сумеет справиться, проходят новое испытание даром. Им даются видения про мироустройство этого мира. Они узнают про Ад, Рай, Чистилище. Про то, как всё устроено. Про тех, кто незримо существует рядом с людьми.
Дар ли это? Скорее проклятие. Выдерживают которое лишь единицы.
И я не знаю, хорошо ли, что найденный нами священнослужитель оказался пророком, или нет.
– Не думал, что когда-нибудь доживу до дня, когда меня начнут жалеть даже бездушные, – рассмеялся Василий моим словам, садясь за стол практически синхронно с Сергеем.
– То есть сам факт того, что хладная способна на чувства, вас не смущает? – не сводил с него глаз колдун.
– Молодой человек, – устало ответил ему священник. – Я же сразу сказал, что нет у неё души, а значит и чувства ей не могут быть ведомы. Но это не значит, что с душой пропала и память. Я вижу её, – он мотнул головой в мою сторону, – она многое помнит. Иногда и этого достаточно, чтобы сочувствовать, – разлив чай по кружкам и подвинув их ближе к нам, Василий поинтересовался: – Но пришли вы сюда не рассуждать об умерших, верно?
– У нас в машине сидят два беса, – к моему облегчению Сергей не стал развивать тему моей хладности и чувствительности, переходя к делу. – Вы сможете у одного из них оборвать привязку с хозяином?
– И изгнать из занимаемого тельца, – дополнила я слова колдуна.
Оборвать привязку мало. Нам была нужна вся информация, которую только можно выжать из крысёныша. А для этого нужна его истинная форма.
– Двое одержимых? – чуть нахмурился священник. – И оба не люди. Один из них с тобой связан, – взгляд Василия словно прожигал меня насквозь. – Одной вы тьмой окутаны. Идёте ровно по ниточке, а кукловода не видите. Но скоро это изменится.
– Что вы имеете в виду? – спросил Сергей, пока я пыталась понять, на что намекает пророк.
– Что давно не изгонял никого, – хмуро ответил колдуну Василий, вновь посмотрев на меня. – Сюда твоему отродью нельзя, сама знаешь. За церковью сарайчик есть, там проведём обряд.
– Спасибо, – кивнула я, радуясь, что хоть с этой проблемой сегодня будет покончено. – Там земля не освещена?
Всё же, не своды храма страшны для бесов, а сам факт освещения. Правильного, само собой, а не того балагана, которого устраивают везде в последнее время. Освещают всё: от столового серебра до машин. Безумие…
– Нет, – покачал Василий головой. – У меня ещё руки не дошли, не так давно я эту церковь в порядок привести решил. А прошлый батюшка… – не став договаривать, пророк лишь махнул рукой. – На данный момент я освятил лишь храм и его внутренние помещения. Ничего с твоим бесом в сарае не случится. Так что, можешь их там устраивать.
Я поднялась на ноги, не желая терять время и закончить здесь как можно быстрее.
Не думаю, что моя жизнь и планы на ближайшее будущее настолько значимы для человечества, чтобы пророку дали про них видение, но лишний раз рисковать не хотелось. Он и так что-то увидел про меня, так зачем находиться с ним рядом больше, чем требуется для дела?
– А ты останься, – неожиданно попросил Василий поднявшегося вместе со мной Сергея. – Поговорим с тобой немного. Наедине, если ты не возражаешь.
Можно легко догадаться, что колдун согласился на этот разговор, жестом отпуская меня идти и подготовить бесов, а я…
А я, чувствуя что-то очень похожее на страх, внешне уверенно направилась к машине, думая лишь о том, что именно сейчас пророк рассказывает Сергею ЧТО я хочу с ним сделать.
17
– Идём, – сказала я коту, открыв дверь машины и достав переноску с мышью. – Здесь настоящий священнослужитель, который согласился провести обряд.
– Что-то по твоему лицу и не скажешь, что это хорошо, – заявил Колясик, скептично осмотрев меня. – В чём подвох?
Я лишь покачала головой, высматривая сарай, про который говорил Василий.
– В храм тебе нельзя, кот, – найдя глазами сколоченную из деревянных досок постройку, я указала в её сторону. – Нам туда.
– Угу, – хмыкнул мне в спину кот. – Но что-то явно не так.
Не так… Да это мягко сказано!
Вот о чём пророк решил поговорить с колдуном?
Когда первая волна лёгкой паники у меня прошла, стало понятно, что увидеть ритуал он не может. Точнее, Василий может предупредить Сергея, что грядёт что-то плохое, но привязать к этому меня и понять суть ритуала, что я хочу провести… исключено.
У меня нет души. Пророк не может увидеть моё будущее. Я уже мертва – какое вообще у меня, к демонам, будущее?
С другой же стороны, он увидел, что мной и Колясиком кто-то незримо помыкает…
Сир.
Ответ пришёл так внезапно, что я чуть не запнулась, резко останавливаясь.
У древнего есть душа, есть прошлое с будущим, и он жив. Что если Василий увидел Сира? Что, если тот кукловод, которого он упоминал, и есть вампир? Я никогда особо не вдавалась в мотивацию поступков древнего. Зачем я ему? Зачем он мне помогает? Что, если всё это время он преследовал какие-то свои цели? Что, если его интерес был вызван не скукой, а нечто большим? Что…
– Что застыли? – голос пророка буквально выдернул меня из раздумий. – Сказал же, что сарай не освещал. Почему внутрь не заходите?
Колясик ожидаемо зашипел на священнослужителя, повинуясь заложенным в него инстинктам. Мышь, к слову, тоже начала биться об пластиковые стены переноски, вынуждая меня пару раз встряхнуть её.
– Я так понимаю, изгонять будем из грызуна, – осмотрев переноску и кота, сделал вывод пророк.
