— Это не кардио, — пробормотал Мэтт.
— Мог бы и поддакнуть, доктор Ройс.
В голубых глазах брата отразилась тревога, почти такая же, как в голубых глазах его матери. А это начинает напрягать… Пробуждает какое-то неясное гаденькое чувство под рёбрами… Иэн круто развернулся и скрылся в коридоре окончательно. Чтобы они хоть ненадолго перестали смотреть вот так. Пусть идут в правое крыло: там бар, там люди пьют и грустят, и тревогу можно направить на кого угодно.
А кабинет когда-то был в левом крыле, рядом с другими хозяйственными помещениями. Видимо, здесь и остался. Иэн быстро прошел мимо трёх дверей без каких-либо обозначений, и остановился возле четвертой. Последней. На тёмном дереве блестела металлическая табличка. «Мр. Ройс, владелец». Иэн замер, занеся руку над дверной ручкой. Но только на несколько секунд.
Глубокий вдох. Выдох. Этот кабинет больше никому не принадлежит. И за расписанные карандашем обои в номере «три» больше ни от кого не влетит тонким прутом по рукам.
Он резко распахнул дверь и сделал шаг в комнату.
— Мистер Ройс! Наконец-то! — уверенный мужской голос мгновенно лишил решительного настроя.
Тело передернуло, в ушах раздался звон. Иэн застыл на пороге. Мистер Ройс?
— Проходите, мы заждались.
Ну да, он Ройс, но… в этих стенах его никогда так не называли. Иэн ошарашенно повёл взглядом, осматривая комнату. Всё те же деревянные панели до середины стены, а от середины до верха обои с папоротником. Этим обоям лет двадцать, не меньше. Иэн еще помогал разматывать трубки и размазывать клей по отрезанным полоскам… Взгляд пустился дальше. Тёмный ковёр, две кадки с высокими кустами. Широкий стол и два кресла напротив. Мужчина за столом: чёрный костюм, белая рубашка, очки, папка. И… Кто-то в кресле, спиной к двери. Будто подросток, мальчик, яркий короткостриженый блондин.
На лице мужчины застыло ожидание.
— Э-э-э… — Иэн всё-таки сделал еще один шаг вперед. — Да. Иэн Ройс, можно просто Иэн, — он развернулся, тихо прикрывая дверь. — Быть здесь мистером Ройсом как-то… ненормально, наверное.
— Как скажете, Иэн, — согласно прилетело в спину. — Я поверенный вашего отца, Алекс Хилл.
Дверь закрылась. Иэн снова обернулся к людям.
И поймал на себе взгляд. Абсолютно ошарашенный. Парень в кресле обернулся, и оказался совсем не парнем, а девушкой лет двадцати с небольшим. С серыми глазами, курносым носом и широким ртом, привычным к улыбкам. С маленькой родинкой в уголке над верхней губой. Хорошенькая, но абсолютно неуместная в этой мрачной комнате. Что это за люди и какого хрена им надо?
Взгляд серых глаз поражённо прошел по Иэну сверху вниз и снова вверх, остановился на лице. Она не моргнула. Ни разу. Её будто заклинило.
Иэн вскинул одну бровь. От двери так и не отошел.
— Всё нормально? — выронил он.
Только сейчас она кое-как пошевелилась. Тонкие руки легли на подлокотники, девушка оттолкнулась и начала медленно подниматься из кресла. Невысокая, стройная, если не сказать по-мальчишески худая, одетая в чёрные брюки и чёрную водолазку. Взгляд она до сих пор не отвела.
— О, вы же не знакомы, — снова ожил Хилл. — Это Джемма Хант, вдова вашего покойного отца. В мои обязанности входит озвучить вам двоим его завещание.
В ушах прогремел выстрел. Сердце зашлось в бешеном марше, отбивая рёбра и отдаваясь эхом в животе и горле. Тело парализовало.
Вдова.
У старого козла осталась вдова!
Глава 2
— Вдова? — только и выронил он.
Его голос затрещал, как сухие поленья в горящем камине.
Огромные синие глаза, похожие на Ирландское море во время шторма, стали еще больше. Заняли пол-лица. Такое бывает? У мужчин бывают такие большие глаза? Хотя что за вопросы? Конечно, бывают. Джемма знала это наверняка. Потому что…
…Потому что перед ней стояла абсолютная, точная, ювелирная копия Престона.
В горле застрял кирпич и, похоже, не собирался падать дальше. Она разучилась говорить. Даже дышать стало тяжело.
— Вдова, — флегматично кивнул Алекс, открыл папку и уставился в неё.
Будто ничего странного сейчас не происходило. Но Джемма перестала обращать на него внимание минуту назад.
Это нереально. Так не бывает. Людей запрещено клонировать! Но вот сын Престона снова перевел взгляд на Джемму, и Ирландское море начало подниматься смертоносной волной. Джемму незаметно передернуло. Престон будто ожил, помолодел и вошел сюда. Похоже на дурацкую несмешную шутку. Тот же рост выше среднего, размах плеч, заросшее густой каштановой щетиной лицо… Лицо! Вытянутое, с огромными глазами, носом с горбинкой… Только Престон стригся, а вьющиеся крупным кольцом волосы Иэна были собраны в неаккуратный узел на затылке.
А голос… Надломленный, скрипучий, рычащий…
— Какого, мать вашу, хрена? — он поморщился и сделал несколько порывистых шагов вперед по комнате.
— Он вам вообще ничего не рассказывал? — вскинул брови Алекс.
— Мы общались раз в месяц, чтобы убедиться, что никто из нас не сдох! — рявкнул Иэн.
Джемма содрогнулась. На этот раз, наверное, заметно.
Знала она об этих звонках. Видела, как долго Престон ходил вокруг телефона, чесал шею, лохматил волосы, а потом рывком брал мобильник и решительно вдавливал палец в экран. Каждый раз как перед казнью.
— Нехорошо, конечно, но не смертельно, — Алекс не оторвал взгляд от бумаг.
Иэн, тем временем, вскинул руки, сцепил их за шеей в замок, откинулся назад и посмотрел в потолок.
— Вашу ж ма-а-ать, — протянул он.
— Успокойтесь и сядьте, — голос поверенного стал строгим, учительским. — Мы быстро поговорим, и все вместе сможем вернуться к гостям.
О нет, этот номер не пройдёт. Если Иэн так же похож на Престона по характеру, как и внешне…
— Серьёзно? — выплюнул тот, уронив руки и хлопнув себя по бедрам в джинсах. Да, похож. Один в один. — Ты реально собрался говорить со мной так, будто мне пять?
— Взрослые люди женятся, так бывает.
Зря Алекс продолжает в том же духе. Очень зря.
— Убери этот тон, Хилл, — рыкнул сын Престона. — Потому что мои красивые глаза обманчиво действуют на людей: те почему-то думают, что я не умею бить в табло.
Губы Джеммы дрогнули, но она подавила неуместную улыбку. Прекрасно. Можно аплодировать. Алекс перестал пялиться в бумажки. Поднял взгляд, поднёс кулак к губам и тихо кашлянул. В глазах затаился испуг.
— Прошу прощения.
Иэн снова вскинул руки и рывком растёр лицо.
— Ему было шестьдесят! А ей сколько? Двадцать? — в сторону Джеммы протянулась раскрытая ладонь.
