Это же правильный ответ?
Рыжая зайка промолчала. Её пронзительный взгляд цвета металлик так и впился в его лицо. По шее покатились неуютные колючки, и Иэн подавил желание дёрнуть головой. Боже, что за фигня? Что она здесь делает, и как вообще нужно разговаривать с шестилетками?
— Что-то случилось? — очки съехали на кончик носа, и теперь он начал смотреть поверх оправы.
Девочка сделала шажок в комнату, маленькая ладошка легла на дверную ручку.
— Вы не видели маму? — снова прозвенел колокольчик.
И поэтому нужно так долго его разглядывать? Иэн вяло повёл плечом.
— Нет, не видел. Я всё время был здесь.
— Ясно… — тут же кивнула девочка.
И осталась стоять на месте. Ни шагу вперед, ни шагу назад. Маленький оловянный солдатик замер в ожидании… чего? Иэн тихо откашлялся в кулак.
— А что вы делаете? — тут же прилетел вопрос.
Рыжая голова склонилась к плечу, как у любопытной птички, и непослушные огненные локоны свесились до самой талии.
— Работаю, — бросил Иэн.
— С документами, как мама?
Это странное чувство. Будто взгляд-металлик видит насквозь.
— Э-э-э… Нет, — протянул он и поправил очки на носу.
Пора бы ей уже уйти. Светская беседа зашла в тупик и выхода из него не видно абсолютно. Но девочка продолжила стоять в дверях. Детям вообще знакомо чувство неловкости? В каком возрасте оно должно появляться? Иэн не помнил, чтобы ошивался рядом с постояльцами в детстве, но может, это вопрос характера? Мия едва заметно оперлась ладошкой о дверную ручку и привстала на носочки. Вздернула нос в веснушках, якобы незаметно пытаясь заглянуть за ноутбук… Нереально с такого расстояния, но кого это волнует? Иэн снова упал на спинку кресла, скрестил руки на груди.
— Хочешь посмотреть?
— А можно? — девочка опустилась на пятки.
Его губы дрогнули, но он постарался сохранить на лице серьезное выражение. Насколько мог.
— Подходи, — он слабо мотнул головой.
Повторять не пришлось. Мия сорвалась с места, оставив дверь открытой, и в несколько быстрых мелких шажков подлетела к столу. Остановившись рядом с креслом, сцепила руки за спиной и, вытянув шею, заглянула в монитор, на экране которого всё еще висела новая книжная обложка с рыжей кудрявой девушкой.
Тихий протяжный выдох пронесся по кабинету.
— Ва-а-ау. Как круто! — девочка резко развернулась, и её серые глаза снова уставились на Иэна. — Вы сами это нарисовали, мистер Ройс?
Губы всё-таки дрогнули снова, и в этот раз ухмылку сдержать не удалось.
— Зови меня Иэн, — он указал взглядом на монитор и снова посмотрел на девочку. — Работа еще не закончена, нужно написать текст…
— Ва-а-ау… — снова выдохнула Мия.
А она забавная. И ни капли не похожа на Престона. Вроде бы… Иэн прищурился, всмотрелся в детские черты. Ни фамильного носа, ни синевы в глазах. Излом бровей другой, рот абсолютно материнский, вплоть до родинки. Это же хорошо? Или нет? Остаются волосы. Иэн опомнился, резко отвернулся к ноутбуку и схватился за мышку. В несколько кликов вставил на макет первый вариант шрифта. Бездумно: мысли уже уплыли далеко от работы.
Кто-то из Ройсов когда-то был рыжим, и этот ген так и переходит потомкам, но время оставляет от него только медный перелив в волосах. А у Мии Хант сплошной яркий водопад, от которого в комнате будто становится светлее. Так чья же она?
И… почему дышать становится легче при мысли, что она не от Престона?
Нос зачесался, будто по нему поползла невидимая букашка. Иэн оторвал руку от мышки, грубо поскреб пальцем выдающуюся горбинку и покосился в сторону. И снова поймал на себе внимательный взгляд. Прямо на носу. Прямо на его выступе. Девчонка ведь так и не ушла… Всё еще стоит и глазеет. Отрыто, без смущения, не моргая… К носу прибавилась еще и скула, и Иэн размашисто потер её ладонью.
Невидимая букашка не исчезла.
Ну еще бы.
— Ты… останешься здесь? — он медленно повернулся и снова уложил руку на мышку.
Бровки-домики незамедлительно выгнулись.
— А можно?
Нокдаун.
— Кхм… — Иэн сжал губы. — Ладно…
Только не ржать. Нет. Нельзя.
— Мама запретила к вам приставать, — прибавила девочка. — Но я же не пристаю, да? Просто тут стою. Это же не считается?
Приставать? О нет, это не приставание. Это жесткий прессинг, продавливание взглядом цвета металлик до полной капитуляции противника.
— Конечно, — Иэн веско кивнул. — Это совершенно не в счёт.
— Я тоже так думаю.
Она отвернулась к монитору и полностью потеряла интерес к заросшей скуле, носу и вообще персоне в кресле. Фантастика! Иэн всё-таки ухмыльнулся. К нему только что напросились, но так виртуозно, что невозможно описать. Можно было бы её выгнать. Сказать прямо, без намёков, но… как?
Он переключил внимание на ноутбук и макет в нём. Хотя вообще-то это сложно при надзирателе. Когда рядом кто-то стоит, нервы непроизвольно натягиваются тонкими лесками. Иэн попытался сосредоточиться, принялся снова подставлять текст в разных его вариантах. В это время невидимые букашки поползли по руке, прыгнули на затылок и ухо, сместились на шею… По-настоящему живые ощущения. Не повезет её ровесникам-парням, когда эта девчонка вырастет.
Она их прожжёт. Насквозь. Выжжет сердца, оставив за собой толпу тел с дырами в груди.
— У этой девочки волосы, как у меня, — голос-колокольчик прозвенел рядом с ухом.
Иэн вздрогнул, текст на макете съехал влево.
Ч-ч-чёрт.
— Знаешь, какое главное правило в этой комнате? — он поправил текст, откинулся на спинку кресла и выпустил мышку. Метнул в девочку строгий взгляд. — Не говорить мне под руку.
Могла бы и стушеваться ради приличия. Но нет. Она только пожала плечами и мотнула головой в сторону монитора.
— Ладно. Но волосы правда, как у меня.
— Точно.
— Только у неё красивее.
Наверное, девочки рождаются уже сразу со всеми этими загонами в головах. Иэн дёрнул бровями.
— Разве?
— Да, — Мия кивнула и сморщила нос. — Кит Кортни говорит, что мои похожи на морковку.
А мальчики рождаются задиристыми мудаками. Не у всех это проходит с возрастом, у некоторых, наоборот, прогрессирует. Иэн поднял очки на голову.
— Передай Киту Кортни, что он недоношенный кретин, — он оперся локтями о подлокотники и сцепил пальцы в замок.
Нос в веснушках сморщился еще больше.
— Мама говорит, что нельзя так называть людей.
