— Хах, да, — губы Иэна дрогнули. — Мне было пять или около того… — он рванул руку вверх и потёр губы двумя пальцами. — Мы высаживали их из банки на стол и спорили, которая быстрее проползет от края до края. Я мухлевал, оттаскивал его улитку на несколько дюймов назад, а он притворялся что не видит.
— Как здорово… — негромко выдохнула Джемма.
— А потом я отказывался расставаться с банкой и улитки шли со мной спать…
— …и наутро облепляли все цветы в комнате?
Из груди вырвался рваный смешок. Откуда она знает?
— Все! — Иэн картинно расширил глаза. — А несколько ползло по окну, — он показательно махнул рукой вверх.
По кухне рассыпался звонкий женский смех. Настоящий и живой. Он заполнил пространство, проник в каждый тёмный угол и разогнал пауков. Иэн уставился на смеющуюся Зайку, не до конца осознавая, что и сам улыбается. А смех вдруг оборвался. Так же внезапно, как зазвучал. Взгляд Джеммы стал каким-то робким, она заглянула в его глаза и знакомо прикусила губу.
— Это же хорошее воспоминание, да? — вдруг спросила она.
В тихом голосе просквозила какая-то странная, неясная надежда. Шар в груди схлопнулся. И всё внутри на мгновение сдавило сталью. Но не больно. Странно, но в этот раз не больно. Вопреки всему Иэн продолжил улыбаться, и совсем без злобы.
— Да… — отрывисто выронил он, снова рванул руку вверх и потёр шею сзади. — Да, хорошее. Э-эм… — он опустил взгляд в пол. — Я пойду, там люди ждут. Возвращайся, когда получится.
— Постарайся никого не затроллить, — проговорила Джемма.
— Ничего не обещаю. Тупые люди поднимают во мне всё дерьмо мира.
Глава 24
— Я уснула.
Рука дёрнулась, Иэн вскинул голову от планшета и посмотрел на дверь поверх очков. Зайка остановилась на пороге с чашкой в руке. Он не услышал, как она вошла. Ну надо же.
— Не знаю, как так вышло, — Джемма сделала осторожный шаг в комнату, и еще один. — Я читала «Волшебника страны Оз», а потом провал. Проснулась в два ночи, всё еще рядом с Мией под одеялом, в джинсах, кофте, книга валяется на полу… Вскочила и побежала вниз, но ты конечно всё сам выключил, закрыл и уже спал, — она медленно подошла к столу, остановилась по ту сторону широкого деревянного полотна и опустила чашку. — Простишь меня?
Тонкие пальцы аккуратно подтолкнули чашку. Фарфор глухо поехал по дереву. Иэн пристально проследил за этим движением.
Конечно, он оказался прав. Можно было даже не сомневаться, но надежда жила до последнего. Джемма так и не спустилась. Он весь вечер уговаривал себя не беситься, и примерно к одиннадцати, когда все, наконец, разошлись, ему это удалось. Рациональная часть мозга победила. Каким-то образом он знал, что саботаж не был намеренным.
И вот.
Иэн вытянул руку и перехватил чашку. Заглянул в черноту кофе. Молча.
— Как всё прошло? — робко выронила Джемма.
Он поднял взгляд.
— Нормально.
— Просто нормально?
Её нужно знать прямо всё? Он откинулся на спинку кресла, поставил локти на подлокотник и пригубил кофе. Горячий, с ложкой сахара, всё как надо.
— Ну раз тебе интересно… Когда я вошёл, Макс Паркер выпрыснул пиво изо рта в лицо Уолли Смиту, — Иэн прихватил очки за дужку и поднял их на голову. — Тот даже не обиделся: они оба решили, что успели надраться до белочки, и им явился призрак Престона, чтобы стрясти по десятке с каждого. Оказывается, они задолжали ему за пиво и не успели отдать.
Он хмыкнул. На секунду перед мысленным взором вновь появилось лицо старого Уоллеса Смита в слюне и пиве. И огромные глаза обоих стариков, которыми те смотрели на Иэна. У них даже губы начали шлёпать. Бедняги. Ему всегда говорили, что он вылитый отец, но, видимо, с возрастом сходство прогрессирует.
Иэн снова пригубил кофе, отставил чашку на стол и сцепил пальцы в замок.
— Потом Дин Паркер дал своему старику между лопаток и сказал: «Да это же младший Ройс! Мать твою, чувак! Нельзя так пугать старых придурков, ты бы хоть предупреждал!». И дальше начались расспросы, бла-бла-бла, тосты за Престона, за меня, за всех отцов, за любовь, за семью… Короче, я задолбался минут за двадцать и оставшиеся два часа уговаривал себя не быть дерьмом.
Судя по плотно сжатым губам, Джемма изо всех сил старалась не рассмеяться. Но несмелую улыбку всё-таки не сдержала.
— И как? Вышло?
Иэн вяло повёл плечом.
— Я старался изо всех сил.
Зайка сдавленно фыркнула.
— Старший Паркер всё-таки надрался и залил мне слезами кардиган, — продолжил он. — Всё говорил, каким хорошим малым я стал, хотя так сразу и не подумаешь, — он дёрнул бровями. — А мне всегда казалось, что я сволочь.
— О, ты умеешь быть таким хорошим, что хочется обнять и плакать.
— Похоже, он тоже так решил.
— Бедненький, — Джемма хмыкнула и присела на подлокотник кресла, стоящего по ту сторону стола.
— Паркер? — Иэн выгнул брови.
Взгляд сам приклеился к изгибу женской талии.
— Ты, конечно, — Зайка резко отмахнулась. — Каких же усилий тебе стоило это выдержать!
Пришлось всё-таки отклеить взгляд от изгиба.
— Макс Паркер приносил мне конфеты, когда приходил, чтобы надраться с отцом, — Иэн посмотрел в серые глаза. — Можно считать, я отработал долг.
— Ну… не такой уж это и долг. И я рада, что ты на меня не разозлился.
Наивная.
— Я разозлился, — он столкнул очки на нос и посмотрел поверх оправы.
— Да?
— Потом остыл.
— Нужно сделать еще кофе? — Джемма выгнула брови.
Хитрая. Как быстро она поняла, чем его купить! Но почему-то это осознание даже не укололо под рёбра. Скорее наоборот.
— Дай мне хотя бы минут двадцать, чтобы сердце не выпрыгнуло от передоза, — Иэн снова подхватил чашку и отсалютовал.
Зайка хлопнула себя по коленям, поднялась с подлокотника и двинулась к выходу.
— Как скажешь, — бросила она, прежде чем скрыться за дверью.
Уверенная в себе. Держащая всю ситуацию в хрупких тонких пальчиках. Неделю назад такой её вид взбесил бы до пелены перед глазами. А сейчас ничего. Игра «ты поработаешь на отель, а я тебя покормлю» стала даже забавной. Не этого ли добивался Престон? Притащить в отчий дом, заставить остаться, незаметно вручить управление… Иэн поправил очки и сделал глоток. Отставив чашку, он развернулся в кресле к стеллажу с банкой и задумчиво прищурился.
А ведь старые отцовские приятели и правда решили, что сходят с ума. Их реакция была искренней, такое не сыграешь без подготовки. Сам Иэн никогда не присматривался к себе, не ловил сходство. Наверное, так и должно быть. Человек с рождения знает своё лицо и привыкает к нему. Зато реакция людей со стороны иногда оказывается совершенно непредсказуемой. И годы явно добавили ему отцовских черт. Настолько много, что даже смешно.
