— Аж морозец по спине идёт, Ройс, — заявил вчера Дин Паркер, пока старики его не слышали. — Хорошо, что ты обросший. Если бы стригся и немного поседел, даже я перепутал бы.
Иэн в ответ только хмыкнул и выставил на барную стойку еще одну кружку пива. Однако эта фраза заставила в очередной раз о многом задуматься. Пока он наливал пиво, слушал рассказы и воспоминания отцовских приятелей, кивал и поддакивал, из головы не выходила мысль, как же странно, всё сложилось. А еще вдруг вспомнилось: что подумала Джемма в день кремации, когда он ворвался в кабинет и был просто… собой? Она только что кремировала супруга, и вот на пороге появилось точно такое же носатое лицо. Не поэтому ли она несколько секунд просто пялилась на него, не говоря ни слова?
Иэн снова поставил локоть на подлокотник и потёр губы ладонью. Постучал по ним пальцами, глядя на банку с бурой пылью.
— Слышал, пап? — зачем-то заговорил он. — Паркер и Смит положили в кассу по десятке, так что можешь хотя бы им не являться. Пусть живут.
Серый день даже не бросил блики на стекло, и эффект подмигивания не случился. Сколько еще он будет продолжать жить на этом стеллаже? Есть какой-то оговоренный срок? Пора бы уже выпустить старого дурака из тесной тюрьмы. Отпустить окончательно во всех смыслах.
Со стороны холла стук в дверь донёсся. Не слишком настойчивый, не слишком громкий, но до кабинета долетел отчётливо. Иэн встрепенулся и отвернулся от банки. Наступила короткая пауза, всё вокруг погрузилось в тишину, и вот новая очередь ударов сотрясла холл и коридор. Кто-то очень хочет попасть внутрь. Вот даже ручку подергал, но убедился, что заперто и снова постучал.
Надо провести в дом звонок или хотя бы повесить на дверь молоточек. Невыносимо же! Однажды кто-то и правда выбьет петли, прежде чем находящиеся в разных концах дома хозяева услышат, что кто-то пришел. Иэн прислушался. Но прошло несколько секунд, а спешащих в холл шагов не последовало, что и требовалось доказать.
Хозяйка не спешит на зов. Придётся открывать самому.
Он медленно выбрался из кресла, запахнул на себе кардиган и вышел в коридор. Стук стал громче, под окном холла показалась серая крыша машины. Иэн дождался, когда отгремит последний удар, чтобы не получить кулаком в лицо, щелкнул замком и открыл. Непривычный мороз сразу проник в дом. Холодно здесь весь сезон, но в этот раз повеяло какой-то особенной стужей. Температура впервые за зиму упала ниже нуля?
И вместе с холодом в холл ворвался Алекс.
Нужно было догадаться.
Иэн поёжился от поползшего по шее морозного воздуха, но удержался от того, чтобы закатить глаза. Алекс тем временем сам захлопнул дверь, опустил воротник-стойку и осмотрелся. Какая уверенность в себе! Его не было больше недели, за это время произошло столько всего, что образ юриста, который единственный раньше скрашивал однообразие дней, начал медленно стираться из памяти.
Зря?
— Ну надо же… — протянул Иэн и попятился к двери в бар, прикрывая её собой. Машинально. — Какими судьбами в воскресенье?
Хилл перестал осматривать помещение, его взгляд за стёклами узких очков остановился на Иэне.
— Привет, Ройс, — сухо выронил он, поправляя очки за дужку. — Я хотел бы увидеться с Джеммой. Где она?
Ну конечно. «Где Джемма?». Кто бы сомневался. Казалось, в прошлый раз Зайка вполне доходчиво дала понять, что его общество ей не требуется. Или же Иэн совсем идиот и ничего не понял из того, что она сказала. Хотя вроде бы прозвучало прозрачнее некуда. Кажется, Престону достался самый тупой юрист в Камбрии.
Иэн флегматично дёрнул бровями.
— Ты опять по делу? Поберег бы себя хоть в выходной.
— Спасибо за беспокойство, но я уже приехал, — холодно проговорил Хилл.
Еще немного, и это можно будет считать пассивной агрессией.
— Как скажешь, — Иэн поднял руки с открытыми ладонями. — Ну и зачем?
Хилл прищурился и сунул кулаки в карманы длинного пальто.
— Всё-таки мне нужна Джемма, а не ты.
Очевидно, его напускную вежливость приморозило, пока он ждал за дверью.
— Всем нужна Джемма, — Иэн развел руками. — Но не на всех её хватит, прости. Давай я передам ей твоё важное сообщение.
— Не выйдет. Мне нужно поговорить с ней по поводу работы гостиницы, так что дай пройти, — Алекс сделал шаг вперед. — Она в кухне?
Его плечо почти задело плечо Иэна, и он попытался обойти преграду. Чувство самосохранения у парня, очевидно, отшибло напрочь вместе с притворной вежливостью. Иэн шагнул в сторону, преграждая путь. Его нос почти столкнулся с любопытным носом юриста.
— Нет-нет, ты что-то путаешь, — он скрестил руки на груди и посмотрел на Хилла чуть свысока. — Я буду стоять там, где мне захочется. А знаешь почему? — Иэн выгнул брови. — Потому что моя фамилия Ройс, а твоей нет ни в одном документе на этот дом.
Хилл закатить глаза не постеснялся.
— Перестань паясничать, Ройс, мне некогда.
Он так и не разучился разговаривать с малознакомыми людьми, как с пятилетками. Костяшки пальцев начали зудеть. Этот зуд начался еще в первый день в кабинете, но сейчас затмил все остальные ощущения.
— Как жалко, — Иэн прищурился, выставил средний палец и медленно поправил съехавшие по носу очки. — Но понимаешь, какая штука… Бар закрыт, а всё, что дальше бара — мои апартаменты, — собственный голос упал на октаву. — И если попробуешь в них вломиться, твои коленные чашечки могут встретиться с крикетной битой. А это очень неприятно, знаешь ли.
Он замолчал и пристально уставился в мутные глазки за узкими очками. Хилл, однако, даже не стушевался.
— Бар работает, и я могу в него войти, — тоже прищурился он. — Сюрприз? Я узнал об этом из «Инстаграма» и теперь хочу понять, почему Джемма не сказала мне лично.
И брать на себя слишком много он тоже не разучился.
— С какого хрена она должна была перед тобой отчитаться? — выронил Иэн.
— Я мог всё организовать для неё, — от голоса Хилла повеяло холодом. — Я был не последним человеком в жизни Престона. И в её жизни тоже. Так что заканчивай цирк и прими этот факт, — он заговорил сквозь зубы и угрожающе приблизился к лицу Иэна.
С этого и нужно было начинать. Бедный, бедный Хилл. Ревность — ужасное чувство.
Губы дрогнули, Иэн не стал подавлять ухмылку.
— Не хочу тебя расстраивать, Александр, — хмыкнул он. — Но как раз в её жизни ты последний человек, — он разомкнул руки и легко ткнул пальцем в тощую грудь юриста. — Она не пойдёт с тобой ужинать, — еще один тычок. — Не попросит тебя о помощи, не впустит в управление домом и не доверит дочь.
Последняя фраза всё-таки заставила Хилла отреагировать. Его лицо вытянулось, глаза расширились, а очки поехали вниз. Шах и мат. Иэн снова изломил губы в ухмылке.
