Такая подозрительная, ужас.
— Ты не далее, как минут двадцать назад говорила, что я умею быть хорошим!
Зайка скрестила руки на груди, попутно вымазав фартук, и её взгляд стал еще острее.
— Что ты сказал Алексу?
Мурашки на шее стали просто невыносимыми. Всё-таки папаши устраивают разнос иначе: они сразу выламывают свежую лозу, не разбираясь в деталях. А вот женщины… Кто-то вообще может противостоять женщинам? Иэн вскинул руку и сильно растёр шею и затылок. Врать нет никакого смысла.
— Я сказал, что когда колени встречаются с битой — это очень неприятно, — равнодушно выронил он. — Они могут выгнуться в обратную сторону. Так себе ощущение.
Он замолчал. Джемма не дождалась, пока он договорит: возвела взгляд к потолку и прикусила губу.
— Боже… — выдохнула она, вскинув руку и зажав пальцами переносицу. — Ты угрожал юристу? Серьезно, Ройс?
Рука упала, а взгляд серых глаз сделался тяжелым и осуждающим. И только сейчас в мысли начало закрадываться сомнение. Думать заранее Иэн так и не научился, но возможно, он и правда сказал что-нибудь не то. Возможно, она хотела, чтобы Хилл остался… И от этой мысли по спине с какого-то чёрта прошел короткий, но ощутимый озноб.
Иэн снова сунул руки в карманы и сжал кулаки.
— Тебе так его жаль?
— Ты хоть на секунду задумался, что он может сделать с тобой?! — воскликнула Зайка. — Ему было бы достаточно просто включить в кармане диктофон!
Озноб прошел, уступив место горячим иголкам. Плечам стало ужасно легко. Она за него волнуется? За него?! Иэн подавил тупую ухмылку.
— Брось, — он вяло отмахнулся. — Хилл об этом даже не думал.
— Это ты не думал! — Джемма знакомо направила на него белый пальчик. — Да, он самоуверенный сноб, от которого сводит зубы! Но ты не можешь просто по-взрослому потерпеть его присутствие?!
— Джем…
— …Тебе обязательно нужно раскрыть рот и подставиться!
Смотреть, как она бесится, стало невозможно.
— Дже-е-ем, — Иэн отстранился от двери, сделал шаг и уложил ладони на узкие плечи. — Хилл ничего мне не сделает.
Губы сжались в тонкую злую линию, заткнуть её он смог. Мог бы использовать рот, как традиционный способ, но за это легко получить коленом в пах. Зайка и так вдруг затихла, как по щелчку. В ладони проник миллион мелких импульсов, пробрался под кожу и побежал вверх по венам и артериям. Странное непривычное ощущение. Иэн машинально погладил большими пальцами выпирающие ключицы. Такие тонкие и хрупкие! Кажется, чуть надавишь, и они переломятся.
Джемма едва заметно вздрогнула, будто лёгкая рябь прошла под пальцами.
— Я читал завещание, — негромко продолжил он. — Оплату услуг он получит только после того, как будут выполнены все условия. Ему незачем с нами ссориться.
— Да это вообще не связанные вещи! — рявкнула она. Мгновение разрушилось. Но она не отстранилась. — Он может хоть сейчас написать на тебя заявление.
— Для него это слишком сложная стратегия, — Иэн всмотрелся в её лицо. — Ты чего так завелась?
— Я завелась?!
— Прямо как «Феррари», с полуоборота.
И вот теперь она вырвалась. Но отступила только на полшага, чтобы иметь возможность уронить голову в ладони и издать злое, бессильное «ар-р-р-р».
— Ты невыносим. Просто невыносим! — она снова вскинула голову. — В следующий раз, когда Хилл придет, просто изо всех сил сожми челюсть, уйди в кухню, достань из холодильника ветку бананов и долго-долго жуй. Чтобы рот был занят и не мог издавать все эти звуки и слова.
Какая находчивая! В воображении тут же пронёсся вихрь интересных аналогий. Иэн запрокинул голову и хохотнул.
— Я не люблю бананы.
Ответить она не успела. Открыла рот, но ничего не произнесла: на лестнице стали раздаваться быстрые громкие шаги.
— Я оделась! — прозвучало еще до того, как пятки показались в поле зрения.
Джемма стремительно развернулась. Её дочь в зеленой куртке и шапке пулей летела вниз, почти не держась за перила, а её ноги в «дутых» штанах издавали еще и характерное шуршание. Мия в несколько секунд добралась до нижней ступеньки, только сейчас перестав смотреть под ноги, вскинула ресницы, и её бровки агрессивно нахмурились. В Иэна вперился острый взгляд.
— Ты еще не готов?!
Вот чёрт. Снег, холод, газон. Ангелы. Только еще одной выволочки ему и не хватало. И эта выволочка будет круче, чем у взрослой Зайки, однозначно. Он метнулся к вешалке и сдернул с неё парку.
— Я? Я уже, посмотри — оп! — он в два рывка сунул руки в рукава. — Всё.
— А где твоя шапка? — девчонка уперла острые кулачки в бока.
Джемма за её спиной устало посмотрела в потолок.
— Её долго искать, а снег не может ждать, — Иэн шагнул к двери в бар и сделал приглашающий жест. — Идём?
И детское личико мигом просветлело.
— Да-а-а! — раздался звонкий возглас.
Мимо него пронеслась зеленая ракета, оставляя за собой развевающийся в воздухе огненный след. Отличный способ увернуться от дальнейшего разговора о Хилле и теории заговора. Хотя… в какой-то момент этот разговор даже начал нравиться. Кто знает, к каким интересным открытиям он мог бы привести, если бы продолжился.
Иэн сделал шаг в бар вслед за Апельсинкой, но тут же снова обернулся.
— Не злись, мама Зайка. В следующий раз Александр придёт сюда только для подписания документов. Но, если ты хочешь с ним на ужин, можешь позвонить, он будет рад.
Последняя шпилька, пробный шар, или как бы это лучше назвать? Джемма оперлась локтем о перила лестницы и прищурилась.
— Ты снова ревнуешь? — она привалилась бедром к балке, скрестив ноги в лодыжках.
Вот же нахрен.
Иэн деланно хмыкнул и поправил полы парки.
— Я уже говорил, что моя ревность выглядит совсем не так.
— Конечно, — Зайка важно кивнула. — Именно потому, что твоя ревность выглядит не так, ты угрожал Алексу битой. Все же именно так не ревнуют, да?
Язва! Что за язва! И что на это ответить? Запас красноречия вдруг сдулся. Он поднял руки раскрытыми ладонями вверх и попятился вглубь бара.
— Я не буду это комментировать, — бросил он на ходу, развернулся и быстро двинулся к кухне, откуда во всю тянуло холодом.
За его спиной рассыпался мягкий смешок. В этот раз снова раунд за ней. Можно было засунуть язык в задницу и просто уйти, не подставив при этом себя, однако вопреки всему в тело вселилась лёгкость. Если раньше тень положительного юриста еще стояла за плечами, то сейчас её не стало.
Родинке в уголке верхней губы ничто не угрожает. Можно спать спокойно.
