Всё. Мёртвая тишина накрыла кабинет непробиваемым панцирем. Иэн не моргая продолжил смотреть на Джемму. В голову будто прилетел тяжёлый кулак и выбил способность думать и говорить. Осталось только неясное жжение в груди. Он никогда не смотрел на ситуацию в таком ключе, никогда не задумывался. Возможно, потому, что отец ни разу не повернулся к нему этой стороной личности. Даже когда вырос, Иэн не заглядывал за занавес, да и Престон не располагал к этому.
Но если начать влезать в его шкуру, начать представлять, картина вырисовывается мрачная. К горлу подкатила едкая тошнота. Если всё так, как говорит Джемма, то боль, наверное, была адская. Такая, которая выжигает душу, оставляя угли. Иэн с трудом сглотнул, стукнулся затылком о полку стеллажа и уставился в потолок.
— Вау, — хрипло выронил он в тишину.
Напротив него произошло движение. Он больше ощутил, чем увидел, как Джемма встрепенулась и начала подниматься на ноги. Быстро, резко, спугнутой зайкой.
— Ладно, забей, — её сухой голос прервал молчание. Холодно и безразлично. — Я опять влезла не в своё дело. Лучше пойду.
Она сделала шаг в сторону, осторожно переступила через один лист, на носочках обошла другой. Она опять ничего не поняла. Такая умная и такая глупая. Иэн стремительно рванулся в сторону, вытянул руку и сомкнул пальцы на оказавшейся рядом тонкой лодыжке. Зайка пошатнулась, по инерции склонилась, чтобы удержать равновесие, и вцепилась пальцами в его плечо. Её лицо оказалось прямо над ним, взгляд сверху вниз сделался удивлённым, брови выгнулись.
Хрен ей, а не бегство.
— Сядь, — Иэн указал взглядом на ковер. — Я не имел в виду ничего такого. Ты… — он запнулся — Ты доходчиво объясняешь. Очень образно.
Подействовало. Джемма мгновение продолжала стоять покосившейся статуей, но всё-таки начала медленно опускаться. Иэн разжал пальцы, выпуская ногу. Всё еще держась за его плечо, Зайка села рядом, и их колени соприкоснулись. Одежда не пропускала тепло тел, но тепло всё равно стало. Джемма не отдёрнула ногу, молча потянулась к листам, сжала губы и принялась складывать еще одну стопку.
Видимо, единственное безопасное действие в её понимании.
Иэн уперся локтем в колено, лег подбородком на руку и всмотрелся в красивый профиль.
— Ну и кто тот мудак, который схлопнул твою вселенную?
Она сбилась с отработанного действия: лист с летящей чайкой выпал из пальцев. Но на этом всё. Она тут же подобрала его, положила на место, и всё продолжилось.
— Решил перевести стрелки?
Пусть так. Но об этом тоже можно поговорить.
— Это логичное продолжение начатого разговора, — Иэн пожал плечами. — Так кто?
— С моей вселенной всё в порядке.
Упрямая.
— Сейчас в порядке. А лет семь назад? Так и не расскажешь?
— Нечего рассказывать, — сухо пробормотала она, так и не повернувшись.
Рисунки как-то неожиданно закончились. Две аккуратные стопки, выросшие на ковре, лишили единственного безопасного занятия. Джемма упрямо уставилась в стену напротив, сцепила пальцы в замок и поджала губы. Задумалась? Сомневается? Одна короткая светлая прядь упала ей на глаза, но она даже не попыталась её смахнуть или сдуть с лица.
Он успел досчитать до десяти. Одиннадцать, двенадцать…
— Он брат моей бывшей школьной подружки, я была влюблена в него с тринадцати. Смотрела коровьими глазами, а он меня, конечно, не замечал.
Иэн не понял, как собственную грудь сдавило обручами. Обратил внимание только сейчас, когда обручи отпустили. Ровесник. По крайней мере, это был ровесник. И по согласию.
— Но всё-таки заметил, — Иэн машинально подался в сторону, поддел пальцами светлую чёлку и убрал Джемме за ухо.
— Пхах! — она невесело хохотнула. — Да, — на волосы, кажется, внимание так и не обратила. — Мой девятнадцатый день рождения проходил в кругу девчонок, и он приехал к Дане — своей сестре — забрать ключ от дома. Я была в чёрном мини-платье, мы сидели в пиццерии, и когда он вошел в зал, я как раз встала из-за стола, чтобы сделать дополнительный заказ, — Джемма хмыкнула. Её профиль, наконец, повернулся, а на губах появилась едкая ухмылка. — Он хорошо рассмотрел мой едва прикрытый зад.
Иэн конвульсивно сжал пальцы свободной руки. Почти до хруста.
— Мы сходили на несколько свиданий, которые заканчивались, как правило, где-то за холмами, на пустых пляжах или ночных парковках в тачке его папочки, — продолжила Джемма. — Я была наивной дурой, не знала правил игры. Думала, умру от счастья. А потом он сказал, что со мной было весело, но ему пора уезжать в Мюнхен, потому что, оказывается, он еще пару месяцев назад перевелся туда учиться. Это не было какой-то тайной, он был в курсе задолго до моего дня рождения и платья, просто не посчитал нужным рассказать.
Перед глазами поплыл красный туман. Иэн нервно прочесал волосы пальцами и потёр губы. Ублюдок. Маленький вшивый ублюдок.
— Он уехал до того, как ты узнала про Мию? — как можно более спокойно проговорил он.
Джемма безразлично повела плечом.
— Да. Я поняла, что беременна, после его отъезда, недели две спустя. Всё никак не могла сопоставить факты и понять, почему меня полощет по утрам, как после попойки.
— А сейчас он знает?
— Понятия не имею. Он добавил меня во все возможные чёрные списки, а я хорошо понимаю намёки, — она снова хмыкнула. — Хотя наивно попыталась донести информацию до его родителей, думала, может, им будет интересно. Но меня обвинили во лжи, назвали потаскухой, сказали, что их золотой мальчик не смог бы так поступить с девушкой. Он типа не такой. Ну а Дана приняла сторону семьи.
Семейка ублюдков. Память вдруг подбросила недавний эпизод. Растерянный мужчина с тележкой, спешащая к машине женщина, Джемма, заталкивающая в салон маленькую Зайку и дрожащая, как в лихорадке. Иэн нахмурился.
— Это же они были на парковке «Альди»?
Джемма издала грудной смешок.
— А ты умненький! — она иронично выгнула брови. — Не знаю, что им понадобилось. После родов я всё время боялась, что они могут заявиться в родительский дом и что-то потребовать. Готовилась послать их в ад, прокручивала в голове речь. Но тогда внучка их так и не заинтересовала, а потом мы переехали.
— А их мудак вернулся домой?
— Насколько я знаю, нет, — бросила Джемма, но тут же отмахнулась. — Я вообще давно ничего о них не слышала: у меня своя жизнь, им в ней не место. Фамилия моей дочери Хант, а в графе «отец» стоит прочерк. И у нас всё нормально. Так что… — она многозначительно замолчала. Но вдруг расцепила пальцы, уложила ладонь на его колено и ободряюще потерла: — Давай заканчивать с уборкой. Нужно решить, куда всё это деть.
Иэн уставился на ладонь на своей ноге: вверх по бедру мгновенно побежали разряды тока и стрельнули туда, куда не надо. Очередная потрясающая смена темы от Джеммы Зайки Хант. Если она хотела добиться эффектного переключения, то вот оно. Иэн кашлянул, накрыл её руку своей, сжал пальцы и начал подниматься с пола.
