Она ввалилась в машину, непослушными руками завела её и вдавила газ. Галька полетела из-под колес. Вырулив из двора, как профессиональный дрифтер, Джемма понеслась по пустой дороге. Последние капли выдержки начали вытекать из тела. До школы точно не хватит. Перед глазами поплыл туман, она сильно моргнула, но туман никуда не делся. Не разбирая дороги, Джемма проехала примерно полмили, свернула к придорожным кустам и остановилась.
Машина заглохла.
Вокруг стало тихо.
Пустота, тишина, только ветер, качающий голые ветки за окном. Зуд и жжение начали отступать. Джемма сложила руки на руле, ткнулась в них лбом и судорожно вздохнула. Сердце бешеным поршнем стучало не только в груди, но и в ушах, горле, висках, и даже пульсировало в кончиках пальцев.
Всё случилось слишком неожиданно. И было слишком больно. Господи, как же больно! Она зажала рот ладонью и зажмурилась. Глаза обожгло. Невозможно подготовить себя к таким разговорам. Никогда. Остались только сутки до финала, она была уверена, что сможет достойно попрощаться, но…
Нет. Такие разговоры всегда похожи на выстрел в спину.
Горечь, боль и обида смешались в один раздирающий душу клубок. Джемма снова глубоко вдохнула и судорожно выпустила воздух.
Она не думала, что всё будет так. Почему-то считала, что Иэн просто дождётся подписания документов, просто скажет: «Ну, пока!», сядет в машину и уедет. Так было бы проще. Легче. Можно было бы представить, что он едет за сигаретами в ближайший супермаркет. Но нет. Ему понадобилось всё испортить. Выставить себя рыцарем, как благородно! Джемма откинулась на спинку кресла, стукнулась о подголовник и горько хохотнула. Однако нужно отдать ему должное, вышло красиво. Подкупающе красиво.
Весь этот разговор: его начало, плавные переходы… На пару мгновений она даже подумала согласиться. Ничто не мешало воспользоваться моментом, ведь Иэн не стал бы отказываться от своих слов. Возможно, он и сам в них верил, ведь его трёп иногда выглядит как отдельный вид искусства. Однако… Сколько минут он страдал, бросая лондонскую соседку? Он её даже не бросил. Молча свалил, предоставив брату разгребать последствия.
Но в отличие от глупой брошенной девушки Джемма сразу знала, как всё закончится. «Курортный роман» должен оставаться на «курорте», даже если искушение продлить его слишком велико. Навязаться парню она могла бы. Прыгнуть на него и не давать сбросить себя примерно… никогда.
Но она уже давно отвечает не только за себя.
Сердце начало успокаиваться, пелена перед глазами стала опадать. Но ком горечи никуда не делся. И вряд ли скоро удастся от него избавиться. Слишком знакомое состояние. Оно еще несколько месяцев будет разъедать изнутри, но в этот раз нельзя валяться на кровати и смотреть в потолок, позволяя слезам затекать в уши. Теперь в жизни есть пока еще беспомощный человек, который полностью зависит от неё.
И этот самый человек уже, наверное, сидит в школьном коридоре, болтает ногами и наматывает на палец рыжий кудрявый локон.
Джемма последний раз глубоко вздохнула, потянулась к замку зажигания и провернула ключ. Машина завелась. Она осторожно вырулила на дорогу, неспеша поехала по хорошо изученному маршруту. Вот так всё и будет дальше. Дорога до школы, дорога домой, постояльцы, работа, бар. Иэн Ройс уедет, боль в сердце растает, а жизнь продолжится.
— Иэн не захотел ужинать, — раздался голос Мии за спиной.
Джемма чуть не выронила лопатку в сковороду.
— Что? — она круто развернулась к дочери.
Та прошла к столу, плюхнулась на стул и уронила руки на колени.
— Я позвала его, а он сказал, что уже поел пиццу и не голоден. И что у него много работы, поэтому он будет занят до ночи, — неугомонная девчонка выгнула бровки. — Когда он заказал пиццу?
Когда она успела сходить в кабинет и вернуться? Вот это гораздо интереснее. Джемма снова отвернулась к плите и попыталась сосредоточиться на блинчиках.
— Ты же не знаешь, чем Иэн занимался весь день, — голос прозвучал достаточно ровно. — Он мог успеть съесть целых две пиццы.
— Но зачем, если он ужинает с нами?
— Может быть ему просто захотелось пиццы?
И не хотелось встречаться с девочками Хант. Отличный трусливый план, выполненный на сто баллов. И можно было бы осудить Ройса за него, если бы у неё самой не возник такой же. Трусливый, детский, глупый. После школы они с Мией поехали к маме и долго пили там чай. Потом долго ходили по супермаркету и выбирали новые стаканы в бар. Не выбрали, не купили, но полтора часа были успешно убиты. И только потом Джемма всё-таки повернула в сторону гостиницы.
Дом встретил напряженной тишиной. Она упала на плечи и придавила сразу же, как только за спиной закрылась входная дверь. Давно такого не было. Недели… три? Две? От такой тишины быстро отвыкаешь. Она настолько бьёт по нервам, что от неё хочется всеми силами избавиться и забыть как можно скорее. Это особый вид тишины появляется, когда в доме есть люди, которым вдруг стало больше нечего сказать друг другу.
Джемма сразу занялась оставшимися цветами и заставила Мию помогать. Та осторожно носила воду в маленькой чашечке и максимально медленно поливала каждый пересаженный куст. Время ужина настало незаметно.
И вот оказалось, что у Иэна тоже был план, как держаться на расстоянии.
Глупо, как же глупо! Почему двое взрослых людей не могут разойтись красиво? У них оставалась еще одна ночь — эта — и её можно было провести так, чтобы она запомнилось надолго. Но иногда взрослые люди ведут себя хуже детей. В солнечном сплетении уже знакомо закололо и заныло, Джемма прижала ладонь к болезненной точке и глубоко вдохнула, пытаясь унять это чувство. Вечер еще не окончен. Нужно поужинать, уложить Мию спать и только потом можно скрутиться в кровати кольцом, поджимая под себя ноги и утыкаясь носом в подушку.
— И всё-таки он мог бы посидеть тут с нами, — снова заговорила Мия за спиной. — Может, позвать его на чай?
Джемма вздрогнула. Дождь снова забарабанил по стеклу, как это было днём, создавая в кухне некую замкнутость. Будто в мире есть только эта кухня и в ней две одинокие, забытые всеми девчонки.
— Не трогай Иэна. У него много работы, — Джемма выложила готовые блинчики в тарелку, выключила плиту и обернулась. — И потом он наверняка захочет собрать вещи. Он ведь завтра уезжает.
Глаза дочери округлились.
— Как?! Уже?!
Наверное, стоило сказать это аккуратнее. Мозг напрочь отказывался работать уже полдня. Джемма взяла две тарелки и подошла к столу, села напротив Мии, протянула руку и коснулась детского плечика.
— Я ведь говорила, что он здесь ненадолго, помнишь?
— Но нам же так весело всем вместе! — Мия нервно дёрнулась, сбрасывая с себя руку. Её ошарашенный взгляд ударил в самое сердце. Конечно, она забыла. Иначе и быть не могло. Джемма подавила вздох. И желание по-детски поддакнуть.
