Голос охрип и рухнул сразу на несколько октав. Плевать. Однако брови Мэтта только взлетели еще выше.
— Даже так? — он опустил блокнот и уложил вторую руку на единорога. — Я открою?
Мать его!
Иэн оттолкнулся от стола и вскочил на ноги.
— Попробуй и я вмажу тебя мордой в шкаф.
— Поспорим?
Он этого не сделает. Не сделает? Или…
Пальцы брата медленно поддели яркую розовую обложку, немного приподняли, двинулись еще на полдюйма…
Смертник.
Иэн пулей сорвался с места. Мозг отключился, крышечку сорвало. Он обогнул стол, ударившись об его угол, на ходу вытолкнул блокнот из рук брата, и тот хлопнулся на пол. Иэн Перехватив Мэтта за запястье, Иэн завёл его руку за спину и с бешеной силой швырнул его к шкафу. Мэтт не успел блокировать захват. Он вообще ничего не успел. Секунда, и брат оказался прижатым лицом к дверце. Иэн навалился сзади — адреналин ударил в кровь, ноздри раздулись. Дикая ярость призывала заломить руку Мэтта сильнее, но… он прерывисто вдохнул, впуская воздух в лёгкие, сжал зубы и выдохнул. Время зависло. Застыло, как под стеклянным куполом. Мэтт не издал ни звука. Прижатый щекой к деревянному полотну, он дышал ровно, не пытаясь освободиться.
Мелкая дрожь прошибла тело, Иэн моргнул. Белый шум в ушах начал ослабевать. Собственные пальцы резко разжались, Иэн шагнул назад и пространство освободилось. Мэтт тряхнул рукой и начал медленно разворачиваться.
Единственные прочные, крепкие отношения в жизни только что ударились об этот самый шкаф и покрылись плотной сеткой трещин. И вместе с этим всё тело ослабло и отяжелело.
— Уйди, Мэттью, — Иэн отвернулся, наклонился и поднял блокнот.
Оборачиваться не стал. За его спиной раздались тихие шаги, мягко закрылась дверь, наступила привычная убийственная тишина. Иэн уставился на веселого единорога, летящего по розовому полотну. Горло сдавило так сильно, что захотелось рвануть руку вверх и попытаться освободиться от зажима. Невидимые нити в солнечном сплетении завязались узлом, заставили сгорбиться — Иэн медленно проковылял к столу.
Все демоны, от которых хоть как-то спасала работа, вырвались наружу.
Работа. Гастрит, слепота, проблемы с позвоночником… Всё это полная фигня. Что угодно, лишь бы держать голову на поверхности воды и хватать ртом воздух. Несколько срочных заказов за двойную цену, по четыре часа сна в сутки, подножный корм и кофе. И ведь почти получилось!
Почти.
Как же мало надо, чтобы сломаться.
Иэн рухнул на стул, уложил блокнот на стол перед собой и бессознательно провёл пальцем по блестящему рогу. Ковырнул ногтем. Несколько блёсток кольнули в палец, приклеились к коже. Он поддел обложку и перевернул её, открывая сразу вторую страницу. Перед глазами предстала обнаженная девушка. Она лежала на животе и зажимала в кулаке простыню, её короткие волосы растрепались, притягивая запустить в них ладонь.
Каждая мышца в теле заныла. Иэн еще больше съежился над блокнотом, пальцы легли на карандашную спину, нервные окончания практически ощутили тепло и мягкость кожи, плавные изгибы, выступы позвонков. Иэн попытался сглотнуть застрявший в горле кирпич. Не вышло. Он перевернул страницу, пальцы сами нащупали зажатый прямо в блокноте карандаш и вытащили. Иэн задумчиво прокрутил в пальцах…
Вернувшись неделю назад домой, Иэн проспал полсуток. Проснулся с ощущением какой-то пустоты и усталости. В квартире было тихо: Мэтт и Рита давно разошлись по своим делам, в кухне в сковороде обнаружился кусок остывшего омлета. Но уже тогда есть не хотелось. Только курить. Иэн сел за работу и встал из-за стола, только когда стемнело.
Следующие сутки прошли примерно так же. И еще одни. Мэтт появлялся дома, влезал с каким-нибудь незначительным разговором и исчезал в соседнем районе, где живёт Рита. Иэна вполне устраивал такой расклад. Но примерно день на четвёртый он практически перестал спать. Сигареты закончились, а идти за новой пачкой казалось невыполнимой задачей. Может, кто-то так и бросает курить? Ломота в теле начала преследовать постоянно. Симптомы вполне походили на лихорадку, вот только лихорадки не было. Ломка, самая настоящая ломка.
Иэн был уверен, что всё пройдёт, причём быстро.
Но… Но…
Боже, в какой момент всё пошло не так?
В какой момент его стало накрывать этой убийственной безысходностью?
Возможно, когда он понял, что его поддержка не нужна самодостаточной, уверенной в себе девушке?
Он пытался не думать об этом, но в перерывах между макетами подобные мысли закрадывались в больную голову. Ведь была же химия. Настоящая химия, когда два компонента в пробирке дают взрыв с дымным облаком в форме гриба. Такое не могло почудиться, это чувствовалось каждым нервом. Их тянуло друг к другу. Необъяснимо, дико тянуло.
А потом ему не дали даже шанса.
И пора бы уже наплевать и забыть. Пора. Точно пора.
…Дверь тихо скрипнула. Иэн оторвал взгляд от блокнота, быстро заморгал и поднял голову. Рука застыла, прижимая карандаш к бумаге. В проёме показался Мэтт. С чашкой в одной руке и тарелкой в другой. Он медленно шагнул в комнату и пошел вперед. Что происходит?
Иэн покосился на блокнот под руками… в котором теперь на всю страницу было нарисовано абсолютно узнаваемое лицо. Родное. В практически натуральном масштабе. Джемма повернулась через плечо и с озорным блеском в глазах смотрела на зрителя. Уголок губ с родинкой поднялся в искушающей ухмылке. Сколько времени прошло, и где было его сознание, когда он это делал? Но факт остается фактом. Рука с карандашом зависла как раз над родинкой. Иэн отшвырнул его, поставил локти на стол и растёр лицо ладонями. Больной придурок.
Мэтт за это время приблизился, обошел стол и остановился возле плеча. Он должен был завалиться сюда с пинка, открыть шкаф и начать забрасывать в мусорные пакеты все шмотки зарвавшегося родственника, но… вместо этого на стол опустилась тарелка с ароматом специй, а следом за ней чашка. В ней на самом верху всплыли чайные листья. Иэн во все глаза уставился на еду.
— Это бульон, — раздался сверху спокойный голос. — Лечить тебе язву я не собираюсь.
Иэн сглотнул ком. Медленно поднял голову и заглянул в лицо брата, такое же спокойное, как голос. Феноменальный человек. Просто золотой. Чувство собственной никчёмности примешалось к взрывной смеси, которая пульсировала в крови, и забилось в висках.
— Прости, — Иэн снова уставился в тарелку. — Я психанул и…
Он заткнулся. А что еще сказать? Миру повезло, что в нём появился Мэтт Ройс… И Иэну тоже повезло. Он никогда до конца не сознавал, как же сильно. Мэтт только коротко кивнул в ответ, сунул руки в карманы джинсов и перевел взгляд на блокнот. И вот теперь его брови совсем немного сдвинулись.
Он всё равно узнал бы. Наверняка. Закрывать рисунок руками стало бесполезно, Иэн откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, над столом зависла пауза. Не агрессивная, не тяжелая. Просто молчание, когда все наконец поняли, что происходит, и не пытаются отпираться. Мэтти шевельнулся первым.
