— Витя…
— Ты гражданка США? У тебя виза или что? Тебе нужна помощь с документами?
— Нет, нет! У меня двойное гражданство, все в порядке.
— Хорошо. Дай мне паспорт, помощница забронирует тебе номер и купит российскую симку.
Надя судорожно — руки мелко дрожат — копается в сумке.
— Кажется, я оставила паспорт в хостеле… вот идиотка! А разве для бронирования нужен паспорт? Я думала, его спрашивают лишь при заселении…
— Не проблема. Я пришлю за тобой водителя в хостел.
— Спасибо.
— Надя…
У них с Авророй очень похожи глаза. И их магическое воздействие на меня.
— Да, Вить?
— Сделай косичку. Ту, которую обычно носила.
Она удивленно моргает, смысл просьбы не сразу доходит до Нади. Но потом губ, чуть тронутых блеском, касается улыбка. И каштановые кудри рассыпаются по плечам.
— Ты еще помнишь, как заплетал мои волосы после того, как мы занимались любовью? Чтобы мама ни о чем не догадалась?
— Помню.
Она достает из сумки гребень и протягивает мне.
— Сделай сам, как тебе нравится.
О том, что она попросит, я практически молился.
Совру, если скажу, что это не приносит мне удовольствия. И хоть оно какое-то неправильное, я не могу заставить себя отнестись спокойно. Я действительно заплетал Надю перед тем, как отпустить домой. Точно так же расчесывал длинные волосы, собирая непослушные кудри в тугую косу. Это был наш ритуал, наша нежность, служащая контрастом сексу.
Я сделал ей косу в последний раз, а на следующий день навсегда потерял. И с тех пор ни разу этого не делал, но руки помнят движения, словно двадцать мне было вчера.
В стеклянной перегородке отражается Надя. Она закрыла глаза.
Усилием воли я заставляю себя вернуться в реальность. На гребешке остались несколько волосинок, которые подойдут мне — с корнем. Стерильный конверт уже лежит в кармане брюк, и дальше — только дело техники.
— Прости, — говорю я, — нужно отойти, сделать звонок.
— Сейчас? — со стоном разочарования говорит Надя.
— Да, сейчас. Работа. Я вернусь через минуту, а ты пока закажи шампанское. И выбери какой-нибудь отель. Не скромничай, я обижусь, если попытаешься сэкономить мои деньги.
— Хорошо, — улыбается Надя. — Я уже давно не та девочка-отличница из хорошей семьи.
— Даже не сомневаюсь.
Оказавшись на другой стороне палубы, я быстро кладу волосы Нади в конверт и заклеиваю. Во втором конверте уже лежат волосы Авроры. Достать их оказалось труднее, девчонка маниакально чистит расческу после каждого использования. Но она спала у меня в руках целую ночь, и к утру я достаточно протрезвел, чтобы дернуть с ее макушки пару ценных улик.
Понятия не имею, какого хрена происходит, но обязательно выясню.
— Валентин? — звоню охраннику. — Ты отвез Аврору на работу?
— Да, Виктор Викторович, сдал прямо на руки. Аврора Леонидовна сообщила, что я могу забрать ее ровно через сутки.
— Через… чего?! Она точно работает в цветочном салоне?
— Да, шеф. Как я понял, у нее суточная смена.
— Черт… ладно, потом с этим разберемся. Раз ты свободен, сделай кое-что для меня, я не хочу поднимать шум и связи. Сделай тихо, я тебе доверяю.
— Конечно, Виктор Викторович.
— Недавно сюда прилетела женщина, Надежда Рогачева. Либо Надежда Шаталина. Прилетела из США, штат Миннесота, по ее же словам. Точной даты прилета не знаю, я узнал в воскресенье. Проверь, пожалуйста, все, что сумеешь найти. Кто, как, что, каким рейсом, из какого города. Разузнай, что о ней известно в штатах и у нас. Я сегодня тебе скину информацию, в каком отеле она остановится. Приставь кого-нибудь из парней посообразительнее. Якобы для охраны и выполнения всех капризов. Пусть приглядывает, но ей, естественно, не говорит. И еще… так, мой тесть делал переводы в США — опять же, это только вероятность. Если получится, найди концы. Переводы были регулярные.
— Понял, шеф, все сделаю.
— Сейчас отправь кого-нибудь к северному причалу, пусть заберет пакет для лаборатории. Ты машину забрал?
— Простите?
— Машину, спрашиваю, от бара забрал?
— Какую машину, Виктор Викторович?
— Тебе Аврора ничего не передавала? Я вчера оставил у бара машину, надеялся, что ты ее пригонишь на парковку.
— Гм… я… э-э-э… не проблема, все сделаю, шеф.
Я фыркаю. Аврора-Аврора, вот что за вредина? На что она так обиделась, что выбросила мой подарок и начисто забыла о просьбе? Хотя могла и не обидеться, могла снова залезть в блог и начитаться комментариев. Под утро после бурной ночи накрыло чувство вины — и вот, у меня в квартире сидит злобный еж.
— Знаешь, я ее сам заберу завтра. Скинь мне адрес. Занимайся Надеждой.
Я возвращаюсь к столику, погруженный в мысли о бывшей жене и мухе, которая ее укусила. Нет, здесь не просто запоздалые муки совести, здесь что-то сложнее. Котенок не из тех, кто обижается на ерунду, она успела пережить столько, что классические женские обиды ей, кажется, просто не знакомы.
Но как я умудрился накосячить, всего лишь прогулявшись утром до кофейни?
Я сажусь за опустевший стол, краем глаза замечая, что Надя снова приникла к перилам. Наблюдая за ней краем глаза, я читаю сообщение с адресом новой работы Авроры, думая, как завтра заберу ее, ошалевшую от первого рабочего дня длиной в сутки. Кто вообще заставляет стажеров работать сутками? И как мне объяснить ей, что подруга, которая пользуется безвыходным положением и требует ишачить сверх нормы за копейки, вовсе не подруга?
Да в гробу я видел эту роль воспитателя!
— Аврора, осторожно…
Твою мать. Они так похожи… фигура, прическа, жесты, походка.
— Как ты меня назвал?
ДНК-тест можно не проводить. Я только что его провел сам для себя.
— Кто такая Аврора, Виктор?
В глазах Нади вспыхивает обжигающая ревность.
Что ж, если она обидится, хотя бы ясны причины…
20. Аврора
Я определенно переоценила свои силы.
Зато совершенно адекватно оценила нежелание возвращаться и смотреть в глаза бывшему мужу. И думать о причинах нежелания тоже не хотелось. Поэтому когда Леся проводила вводную экскурсию и сказала:
— Вообще у флориста смена сутки через трое, потому что мы работаем круглосуточно. Но ты пока что стажер, так что график…
Я выпалила:
— Нет! Хочу, как у всех.
