Я только фыркнул в ответ. Пол ничего не понимал, не ощущал мою магию. Она уже бежала по крови, подстегивая жажду действий. Недолго думая, я соединил два потока и вот здесь-то понял, о чем толковал Пол.
Собственная сила в мгновение ока изменила направление. Режущие, хлесткие удары обрушились на меня. Они разрезали куртку в нескольких местах и чудом не превратили мои руки в кровавое месиво. В итоге двойная мельница, конечно, отбросила ревущего элементаля на несколько матров, но и оставила после себя сильные раны предплечьях и ладонях.
— Терлак.
— А, дрыгл, — прошипел я. Поддержка брата вышла очень кстати. Он стащил с меня куртку и увел подальше от места удара под поваленное дерево.
— Кровь хлещет, — цыкнул Пол и бегло осмотрел мои руки.
— Ерунда, — прошипел я сквозь зубы. Сами по себе раны были нестрашные, но порезов оказалось много. Мне почудилось, что руки стали хуже слушаться. Будто пальцы онемели.
— Повсюду грязь, ты ранен, и в нас плюется огненный монстр. Действительно «ерунда»,
— огрызнулся Пол.
Я тяжело вздохнул и покосился туда, где беспрестанно ревел элементаль.
— Давай не сейчас, — тихо пробормотал, разминая пальцы. — Обязательно поругаемся. Но уже после боя. Хорошо?
Он целую минуту молчал, внимательно вглядываясь в мое лицо. Искал там какие-то ответы, но не нашел. Просто фыркнул.
— Возвращаемся к плану, где я бегу до реки. А ты пытаешься вызвать дождь. Или лежишь,
— сказал Пол, спрятавшись в тот момент, когда монстр с рычанием огляделся. — Все-таки странно он реагирует. Разве элементали видят своих жертв? Мне казалось, они бьют без разбора, — добавил братец задумчиво.
— Не будем мы никуда возвращаться. Тем более, смысл от реки? Его там надо утопить по частям...
— Взорвать, — перебил меня Пол, глядя прямо в глаза. — Вакуум вокруг элементаля не даст взрыву выйти за пределы границ.
Он недоговорил, однако показательно сглотнул. Со страхом, что дрожью отозвался в голосе. Такой типичный для человека, который собрался пожертвовать собственной жизнью. Для активации взрыва Пол вынужденно окажется в его эпицентре, удерживая чудовище.
— Нет, — вновь прозвучал знакомый нам ответ.
Ни за что. Больше никаких глупых актов самопожертвования, тайн и вины. Я устал от всего этого.
— Мы опять возвращаемся к спору? — вскинул брови Пол. Даже подобрался от недовольства.
— Ничего подобного, — покачал головой и схватился за его плечо, с трудом поднимаясь на ноги. — Если мы здесь умрем, то вместе. Зубы выбью на том свете.
— Ты обещал Амалии вернуться, — нахмурился Пол. — Она не сможет без тебя.
Его слова глухой, тоскливой болью откликнулись в сердце. Наверное, еще в момент прощания я понимал, что могу не вернуться. Но не высказал свои мысли, чтобы лишний раз не волновать супругу.
— Моя жена сильнее многих мужчин, — усмехнулся я горько. — Она в состоянии управлять и Аркантом, и его жителями. Поверь, братец, когда рядом такая женщина — бояться тебе нечего.
Рев элементаля сменился на знакомый, истошный вопль. Я резко обернулся и с удивлением заметил очертания другого существа. Оно набросилось на монстра с такой яростью, что тот рухнул на землю от силы удара.
— Это что, Регни? — удивился Пол.
Мой отважный дракон с боевым гыканьем тяжело развернулся и ударил элементаля хвостом со всего маха. Чешуя легко выдержала огненный плевок монстра, а Регни взревел и приподнялся над землей. Размахивая крыльями, чтобы создать воздушный поток вокруг себя.
Идея пришла в голову вместе с мыслью, что бестолковый, упрямый ящер вообще не приемлет команд.
— Гы!
— Регни! — заорал я, не особо надеясь, что дракон меня услышит.
Он все же отреагировал на мой крик. Пришлось, правда, выйти из укрытия и отчаянно размахивать руки, срывая связки в громких командах. Не сразу, но дракон прекратил попытки разбить крепкую броню элементаля и с гыканьем развернулся. Задними лапами ящер отбросил ревущего монстра на несколько матров при взлете.
— Упряжку порвал, — цыкнул я, когда счастливый Регни добрался до меня.
— Гы-ы, — фыркнул ящер, боднув меня носом в раненое плечо.
Под ногами дрожала земля, и развалившийся элементаль вновь регенерировал. Потому лишнего времени на ласки у нас не было. Пришлось толкнуть Пола к седлу.
— Я на него не сяду, — заупрямился брат, на которого дракон флегматично фыркнул.
— Сядешь, — зашипел я в ответ, — как миленький. Твой план с рекой может сработать. Но гнать монстра мы будем на драконе!
Не знаю, каким образом Регни нашел нас. Скорее всего, кто-то послал его: Эйла или Ангус. Видимо, отряд неподалеку. И наша задача увести дрыглово монстра подальше от них, к воде.
Я пихнул брата, забираясь следом на спину дракона. Беглый взгляд, и стон чуть не вырвался из моего горла.
За время путешествия до лагеря Регни порвал часть ремней, испортил упряжку и потерял попону.
Ладно, ничего.
Летали же мои предки на драконах без всякой амуниции? Так чем я хуже.
— Мы умрем, — трагично заявил Пол, постоянно ерзая. Естественно, дрыглово седло сползло набок.
— Гы, — отозвался дракон.
— Согласен, — кивнул я, подстегивая Регни, и почувствовал, как брат вцепился в меня. — Тупой дрыгл. Ничего в ящерах не понимает.
— Ненавижу вас обоих.
Я усмехнулся и погнал дракона вперед. Взлетать пришлось быстро, поскольку элементаль пришел в себя. Только чудом Регни увернулся от огненного снаряда, когда поднялся в воздух, быстро набирая высоту. Маленькие порезы горели, но я сосредоточился на полете.
Оставалось надеяться, что такой простой план сработает и элементаль пойдет за нами. Потому что река была нашим единственным выходом.
[1] Торфяной кокс — твёрдый углеродистый остаток термического разложения малозольного торфа верхового типа.
Глава 90
Терлак МакГиннес
Элементаль не отставал. Мы летели низко, чтобы монстр мог нас видеть, и становились удобной мишенью для его снарядов. Несколько раз мы заходили в смертельно опасный вираж, чтобы горящий торф не попал в Регни или не выбил нас с братом из седла.
Впрочем, и без чудовища хватало проблем с совместным полетом. Через двадцать минут мы едва не вывалились, когда лопнули последние ремни.
Мне повезло с тем, как быстро Пол научился распознавать знаки. Буквально на ходу. Общаться даже на такой высоте было невозможно: все звуки поглощал раздражающий свист ветра. Поэтому я радовался, хотя видел, как тяжело брату. Из дерзкого и язвительного наглеца высота превратила его в бледное подобие самого себя. Он судорожно вцепился в меня и дрожал, справляясб с подступающей тошнотой.
