— Некогда ему, — цыкнула я решительно и развернулась к лестнице. — У него теперь постельный режим. На месяц или два!
Обязательно поплачу. Поддамся крикам, разобью парочку ваз. Но сейчас я нужна своей семье.
«Все будет хорошо, Амалия. Мы рядом», — прошелестел голос Юны в голове.
Глава 93
Две недели пронеслись, как один миг. Я не помнила, когда ела в последний раз, спала или просто останавливалась. Каждый день мы кого-то теряли и спасали.
Первой ушла маленькая пикси. Слишком сильные ожоги, крохотное тельце не справилось. Следом еще два нелюдя, а потом шесть человек. Вернулась болезнь, но с ней мы уже научились бороться. Почти весь замок превратился в единый организм, где каждый выполнял свою функцию.
Герцог уехал в Эдборг, чтобы подать прошение о пересмотре дела против Гилберта ввиду новых обстоятельств. После проведенного обыска Даффи обнаружил пропажу Эрвины. В ее комнате ничего не нашли, но через три дня Лося вытащила на берег тело служанки с перерезанным горлом. А еще спустя два дня нам пришло сообщение от Бэзила Юинга о том, что Каннингем в срочном порядке покинул свое поместье. К счастью, его задержали в одном из портовых городов, когда он садился на паром.
Связана ли смерть служанки с Каннингемом? Наверняка. Морриган клялась, что никогда не брала документы по слепкам аур из комнаты Пола. Вполне возможно, ведь предатель в замке был не один.
Рассмотрение закона о правах нелюдей вновь перенесли, поскольку лэрда Юэна арестовали. Скандалы, связанные с членами конклава, вышли в свет. Особенно досталось Каннингему. Вылезло множество неприятных фактов из его биографии. Да и знакомство с Алибарди, его укрывательство не прошло для этой семьи даром.
Сегодня я опять проснулась подле Терлака. В последнее время такое пробуждение стало привычкой. Муж тихо спал, убаюканный очередным отвраом, который приготовили на кухне и постепенно выздоравливал. Срастались кости, сходили синяки. Только боль из глаз не пропала, а с ней тоска по прошлому. Мир МакГиннеса перевернулся, и чтобы осознать все, нескольких дней отдыха оказалось недостаточно.
— Амалия...
Чье-то мягкое прикосновение к щеке согнало остатки сна. Я осторожно поднялась, бросив взгляд на мужа, и склонилась для поцелуя. Терлак даже не шевельнулся. После выпитого отвара он спал как убитый. И хорошо, и здорово. Потому что кошмары, которые донимали его несколько ночей подряд, чуть не добили нас.
На этот раз ничего пугающего в свечении вокруг не было. Я шла по наитию, постепенно приближаясь к спальне близняшек. Несколько охранников осоловело покосились на меня. Но останавливать не стали. Они вообще привыкли к моим ночным прогулкам. Мало ли, может, кому плохо.
У дверей спал Вили. Громко сопел, приоткрыв рот, чем вызвал у меня улыбку.
— Охранник с него никакой, — услышала я Даффи и повернулась.
Рука с лампой дрогнула, однако дроу подоспел вовремя. Сжал мое запястье, чуть дольше положенного, а через секунду очнулся и отступил на шаг назад.
— Спасибо, — поблагодарила я Дарау.
Привычная неловкость вернулась. Взгляд бегал по стенам замка. Везде, лишь бы не на темного эльфа.
— Вы к юным мисс? — он моргнул и улыбнулся. — Там Эйла. Рэнальф сегодня спит в комнате кузена. Вестон на дежурстве. Томас и Гордон внизу, патрулируют первый этаж.
— Зачем? — я наклонила голову.
— Боятся, — пожал плечами Даффи. — И еще долго будут.
Я кивнула и вошла. Между лопаток зачесалось от пристального взгляда дроу, однако не обернулась. Его чувства мне понятны, но безответны. Дарау сам это понимал, потому попросился сменить Бакстера в ангарах. Ухаживать за драконами, следить за выздоровлением Регни.
— Даффи, — неведомая сила задержала меня на пороге. Послышался короткий вздох, после которого дроу глухо сказал:
— Не надо, леди. Я просто рад, что вы в порядке.
— Спасибо, — выдавила с трудом, — за все.
Тихие шаги раздались за спиной. Он попрощался со мной. Во всяком случае, на этом этапе нашей жизни.
В просторной спальне на кровати спали три девочки. Укрывшись одним одеялом, они прижимались друг к другу во сне и периодически кто-нибудь пинал дремавшего в их ногах Драго. Дракончик открыл глаза. Зевнул и уставился на меня немигающим взглядом.
— Не шуми, — прошептала я, почесав нос храброму ящеру.
Бедняга совсем выбился из сил. Последнюю неделю Зидан и два некромант, которых привезли из города, выпили из Драго все соки. Молодой дракон раздавал энергию, иногда так много, что падал без чувств на пол. Сегодня ему дали передохнуть. Потому ящер просто нежился на бархатной подушке, изредка дергая хвостом.
— Иу-ма, — недовольно заворчал Драго, когда Эйла случайно пнула его.
— Терпи, девочки же не со зла, — улыбнулась я и осторожно присела на край постели.
Ладонь легла на рыжую макушку Джинни. Она ближе всех оказалась ко мне. Словно ощутив мое присутствие, малышка повернулась и придвинулась к краю. Правда, потащила за собой одеяло, чем вызвала сонное ворчание Эйлы.
— Чудесные дети.
Приятный холодок пробежал по коже. Ничего общего с тем мрачным сквозняком из коридора и в спальне Розалинды. Конечно, крыша течь не перестала и щели никуда не делись. Но теперь стены Арканта на ощупь казались теплыми, а тени окончательно ушли из замка прочь.
— Я ждала тебя раньше, — призрак Юны скользнул от кровати к окну. Леди МакГиннес в лунном свете показалась мне моложе, чем в последнюю нашу встречу. И счастливее.
— Кейла просила передать, что мозаика в зале напоминает капеллу в ее родном городе. Потому своим заключением прекрасная фея нисколько не расстроена, — улыбнулась Юна, отвечая на мой невысказанный вопрос.
— Ладно...
Я так и не извинилась. Фея мертва, а ее убийца вовсе на свободе. Только хорошо ли Морриган, когда каждый день просыпаешься с тяжестью вины на сердце?
— Мисс Савиньи не злится, — качнула головой Юна.
— А Розалинда?
Леди МакГиннес негромко хмыкнула и легким ветерком скользнула по комнате.
— Знаешь, я никогда не жалела о ее рождении, — вдруг сменила тему Юна. — Хотя всю жизнь отдала Розе. За грехи отца. У барона не родились собственные дети в браке с аристократкой. И обо мне вспомнили, когда я убежала с возлюбленным в Грент-Гир.
— Вы уже забеременели?
Я затаила дыхание, и Юна кивнула. Она присела с другого краю, прикоснувшись к волосам Маргарет, потом дотронулась до щеки Эйлы.
— Моя мать из темных. Необученная некромантка, которая зарабатывала на жизнь уборкой в домах богачей, — тонкие губы сжались. — История самая обычная, некрасивая, грязная. Я выросла в поместье отца, где каждая собака знала меня в лицо. Слуги плевались в мою сторону, а мачеха тайно ненавидела. О, такая глупая и наивная Юна. Влюбилась в конюха, побежала за ним в надежде обрести счастье и свободу.
