Метнувшись к нему, дернула за ухо и вернулась обратно, где стояла до этого. С удовольствием полюбовалась на оскалившуюся злющую морду и пошла прогуливаться, отмечая приятные глазу изменения.
Во-первых, оборотни спилили деревья, растущие слишком близко к дорожкам. Причем, судя по тому, что даже пенечков не осталось, они где-то поймали и каким-то чудом привлекли к этому делу леших.
Во-вторых, две пристройки, те самые, которые волки решили использовать, были восстановлены: дырки в них залатаны, двери не болтались на одной петле. А еще слюдяные витражи откуда-то притащили и в пустые оконницы вставили. Конечно, «витражами» я это убожество назвала потому, что оно было сшито из множества частей, но никакой красивой картинки или специально скомбинированного разноцветия не наблюдалось. Только я все равно испытала легкий прилив гордости: нашли же где-то мастера, расплатились как-то... Надеюсь, не постельными утехами порадовали.
Ненавязчиво заглянув в обе пристройки, я недосчиталась десяти волков. Хотя щенок и Рыжая были тут, причем мальчишка, словно почуяв мое присутствие, заерзал во сне. Интересно, это наша связь так срабатывает или у него просто на мой запах аллергия?
Убедившись, что в волчьем царстве полный порядок, даже новый член стаи спит, подпертая с двух сторон оборотнями в волчьей ипостаси, я решила навестить птенца. Хотя мне абсолютно не хотелось ни видеть его, ни слышать. Вообще, очень тянуло забыть о том, что он у меня есть. Но тогда надо было пойти и свернуть ему шею, признав, что для создания гнезда я пока еще не доросла. То есть «первый блин комом»...
Вот только зайца я на него уже потратила, имя дала, так что шею сворачивать как-то жалко. Хотя правильнее все же было прибить и сжечь, потому что оказалась не готова обращать птенцов. По вампирским меркам я была еще очень молода, мне не хватало ни силы, ни опыта. И терпения, если уж быть честной. К тому же Дориша я создала практически случайно, под влиянием эмоций. Это за щенком наблюдала четыре года, еще с тех времен, когда он жил в стае отца.
Волчонок сразу подавал большие надежды. А окончательно я определилась с выбором после того, как щенок в честной схватке один на один победил матерого волка, до этого убившего вожака стаи. Мальчишка сражался не на жизнь, а на смерть и готов был умереть, лишь бы загрызть убийцу своего отца. Совсем юный, едва достигший зрелости, еще не попробовавший свою первую волчицу, он и драться-то толком не умел, но в нем уже тогда горела фанатичная жажда справедливости.
Именно она заставила его спустя четыре года, с серебряной пулей в плече, добежать до скалы, чтобы освободить всех своих волков.
А тогда, в битве с взрослым опытным зверем, уже истекая кровью от скользящих ударов когтей, мальчишка собрал свои силы в последний отчаянный бросок и прыгнул. Только не сверху, на спину, как рассчитывал его противник, а припав на миг пузом к земле и проехав под брюхом врага, чтобы зубами и лапами разорвать ему живот.
Так что кто из нас большая тварь, еще вопрос. Но именно тогда я поняла, что хочу этого психа. В смысле хочу, чтобы он был моим оборотнем!
А птенец просто удачно выжил. Или неудачно.
Не помню, чтобы я когда-то брела по коридорам настолько медленно, изучая обветшалые стены, частью сознания прикидывая, во сколько мне обойдется ремонт замка. Может быть, будет проще его снести и отстроить заново. Паркет почти везде перестилать, потолок уже тоже посыпался.
Вроде бы всего двести лет прошло, но это же был вампирский замок, и без постоянной подпитки он умирал. Очень быстро умирал. И я трусливо пыталась полностью погрузиться в переживания о нем.
Просто разум и логика кричали: убей птенца, пока не поздно. Признай, что не получился, и убей. А какая-то недавно проснувшаяся часть меня, та самая, голубоглазая, очень напоминавшая по описанию совесть, предлагала дать парню время, чтобы оправдаться в моих собственных глазах. И эта странная новая непривычная часть раздражала примерно так же, как птенец. Не хватало еще самой с собою поругаться!
Главное, с одной стороны — двести лет жизненного опыта, а с другой — какая-то новорожденная жалостливая дуреха.
Создатель учил выпивать людей полностью, потому что укусы на трупе никто не будет пытаться объяснить, просто решат, что умерший был со странностями. А вот если выживший придет домой и обнаружит на шее следы клыков, то, скорее всего, впадет в панику. И не особо умные или особо болтливые начнут делиться с соседями и друзьями. Так что все может закончиться вымоченной в чесночном масле сеткой и костром.
Есть истины, отработанные веками. Добывать еду вдали от дома, жертву выпивать, тело прятать, в одном месте несколько раз подряд не охотиться. В одном городе — можно, но в разных районах. В одной деревне — только раз лет в пять — десять.
Или, прикинувшись драконом, запугивать жителей нескольких сел, чтобы они сами приносили тебе жертву, например девственницу. Людям же проще поверить в разумную рептилию, чем в увеличенную до огромных размеров летучую мышь!
Хорошо, что драконы на самом деле обычные крылатые ящеры и не могут нам помешать создавать им репутацию озабоченных монстров. А людям просто в голову не приходит задуматься, зачем живущей в пещере чешуйчатой сороке, большую часть времени проводящей в спячке, могут понадобиться девственницы! На самом-то деле драконы охотятся в лесах рядом со своим домом и предпочитают мясо крупных травоядных. Хотя создатель рассказывал, что как-то буквально на его глазах дракон утащил в небо медведя, который, скорее всего, уже не был девственником.
И вот как после этого относиться к людям как к разумной расе?!
Подходя к дверям нужной мне комнаты, я уже почти уговорила себя быстро оторвать Доришу голову, чтобы он не успел в дальнейшем создать головную боль мне. Причем принятое решение почему-то все равно не принесло облегчения, так что я с раздражением пнула растянувшегося в коридоре волка, якобы охраняющего свою стаю от моего птенца, а на самом деле моего птенца от окружающих его повсюду опасностей...
И только после этого заметила, что дверь в комнату открыта. И открыта она с внутренней стороны! То есть Дориш, насосавшись крови зайца, смог взломать замок, который несколько недель не могла выломать я?! Ладно бы дверь с петель вынес, я бы быстрее поверила! Хотя эта комната была напитана магией создателя под завязку, на века. Мог рухнуть весь замок, но стены, окна и решетки на них, а особенно дверь и замок, все равно бы сохранились!
И как тогда? Выйти отсюда мог лишь тот, кого магия создателя признает неопасным. С помощью ненависти я смогла взять под контроль свою хищную сущность, но в Дорише вообще ни капли хищного.
Я эмоционально выругалась и со злостью рыкнула уже давно проснувшемуся охраннику: — Вожака ко мне, быстро!
Пока волк в бешеном темпе сбегал до пристроек и вернулся вместе со щенком, я вычислила, где примерно находится мой птенец, заодно призвала его обратно. Правда, этот скорбящий попытался сопротивляться. Сопротивляться зову создателя!
