Также она репетировала и собственные ответы, но теперь, когда он шагнул вперед и взял ее за руку, все заготовленные реплики разом вылетели у нее из головы.
Николя оказался настоящим великаном, почти на полметра выше ее. Его огромная ладонь могла бы с одинаковой легкостью и расплющить ее в лепешку, и приласкать. У него были мускулистые ноги, крепкие руки и такие густые каштановые волосы, что, как бы он ни пытался их укротить, широкая прядь все равно то и дело падала ему на лоб, придавая мальчишеский вид, который дополняли слегка погнутые очки.
Именно так Скарлетт представляла себе линчевателя, для отвода глаз притворяющегося добропорядочным любителем ботаники.
Рядом с графом трусила большая черная собака размером с пони. Тимбер. В своих письмах Николя много рассказывал о своем любимце. При виде Скарлетт пес, явно взволнованный, завилял хвостом и приподнял уши, однако продолжал держаться подле хозяина и послушно сел по его команде. Николя поднес ее руку к своим полным чувственным губам и поцеловал.
Волшебному платью Скарлетт Николя явно понравился. Ее низкий вырез украсился грубо ограненными драгоценными камнями, рассыпающими искры света по всему застекленному саду.
– Рада наконец-то познакомиться с вами, – выдавила из себя Скарлетт.
Граф широко и искренне улыбнулся.
– Я испытываю искушение сказать, что вы даже красивее, чем я себе представлял, но мне бы не хотелось, чтобы вы сочли меня неоригинальным.
– Слишком поздно, – кашлянул Хулиан.
Между густыми бровями Николя появилась морщинка, когда он заметил спутника Скарлетт.
– А вы кто такой?
– Хулиан. – Он протянул ладонь, но граф явно не собирался выпускать руку Скарлетт из своей.
– Не знал, что у Скарлетт есть брат.
– Потому что я ей вовсе не брат. – Хулиан сохранял дружелюбный тон, но в его глазах вспыхнула дьявольская искра, заметив которую Скарлетт ощутила приступ паники. – Мы вообще не родственники. Я актер, с которым она играла во время Караваля.
На словах «с которым она играла» он сделал особое ударение, и Скарлетт тут же захотелось его придушить. В кои-то веки Хулиан решил быть честным – и как не вовремя!
Николя, однако, ничуть не встревожился. Продолжая широко улыбаться, он свободной рукой погладил Тимбера.
Но Хулиан еще не закончил:
– Я не удивлен, что она никогда не упоминала обо мне. Подозреваю, что в начале Караваля я не сильно ей нравился. Но потом нас поселили в одну комнату на постоялом дворе…
– Хулиан, довольно, – вмешалась Скарлетт.
Улыбка Николя, наконец, погасла, и он отпустил ее пальцы, как будто вдруг осознал, что, удерживая их в своей руке, совершает ошибку.
– На самом деле все совсем не так. Мы с Хулианом всего лишь друзья, – сказала она, сочтя нужным обойти молчанием их пребывание в одной комнате. – Во время Караваля он познакомился с моим отцом и очень переживал, что вы окажетесь похожим на него. Он решил сопровождать меня сегодня, потому что оберегает. Но согласиться на это, очевидно, было ошибкой. – Прищурившись, она стрельнула в Хулиана красноречивым взглядом.
Судя по его виду, он ничуть не раскаивался. Просто пожал плечами и засунул руки в карманы.
– Николя, пожалуйста…
– Все в порядке, Скарлетт. – Голос графа зазвучал глубже, чем раньше, но сердитые морщинки вокруг рта исчезли. – Не скажу, что мне это нравится. Но после того как узнал правду о вашем отце и услышал о мнимом женихе, которого вы встретили во время Караваля, я могу понять.
Николя повернулся к Хулиану, и под пристальным взглядом Скарлетт молодые люди все же пожали друг другу руки.
– Спасибо, что присматривали за ней во время игры.
– Я всегда буду присматривать за ней, – торжественно пообещал Хулиан.
– А как насчет тех случаев, когда ваше присутствие не требуется? – парировал Николя.
Хулиан расправил плечи и выпрямился во весь рост.
– Я предоставлю Скарлетт сделать выбор.
– Хулиан, перестань, – предупреждающе проговорила Скарлетт.
– Все в порядке. – Николя снова почесал собаку за ушами. – Я не возражаю против небольшой конкуренции. На самом деле, я бы предпочел знать, кто еще претендует на ваши руку и сердце.
– Не стал бы я употреблять подобные выражения, – возразил Хулиан. – Поскольку победа подразумевает, что это всего лишь игра.
– Это фигура речи, – сказал Николя.
– Знаю, – ухмыльнулся Хулиан. – Игры – это по моей части. Но я не думаю, что вы выражались в переносном смысле. Вы действительно хотите завоевать Скарлетт, доказав, что вы лучший.
– А вы разве не того же самого хотите? – спросил Николя. Скарлетт готова была поклясться, что при этом он выпятил грудь.
Они были похожи на драчливых павлинов. Скарлетт представила, как их эмоции кружатся в воздухе рдеющими оттенками бирюзового и кобальтово-синего. Или она в самом деле воспринимает их чувства?
Свои собственные эмоции Скарлетт всегда видела окрашенными в разные цвета, а вот чувства другого человека ей доводилось созерцать лишь однажды. Случилось это во время Караваля, после того, как Хулиан поделился с ней своей кровью – это действо оказалось самым интимным из всего, что ей когда-либо доводилось испытывать. Впоследствии она смогла различить чувства Хулиана. Но эта связь длилась недолго, как и проблеск гордости, заставивший ее задуматься, не привиделось ли ей все это, а на самом деле она не вкушала ничьей крови.
Хулиан и Николя все еще сверлили друг друга глазами. Скарлетт совсем не так представляла встречу с графом. Это с нее он не должен был сводить восхищенного взгляда, расточать льстивые слова и ухаживать за ней, а не спорить с ее сопровождающим!
– Мне не нужно ничего доказывать, – заявил Хулиан. – Я не пытаюсь завоевать руку Скарлетт. Вместо этого я предлагаю ей свою и все, что к ней прилагается, в надежде, что она возьмет ее и решит, что хочет оставить себе.
То была одна из самых приятных речей из уст Хулиана, и, возможно, Скарлетт ответила бы согласием, если бы, произнося сии красивые слова, он удостоил ее хоть одним взглядом. Но он был так увлечен препирательством с графом, что казалось, и вовсе позабыл о ее существовании.
– Я рада, что для тебя это не просто игра, Хулиан, но, возможно, именно в игру все происходящее и нужно обратить. Пусть будет состязание кавалеров, – объявила Скарлетт и тут же пожалела о сказанном. Однако ошеломленные взгляды обоих молодых людей того стоили. Теперь Хулиан и Николя смотрели на нее так, будто она была единственной девушкой в мире. – Разве вы не знаете, что была такая традиция на заре существования Меридианной империи? – продолжила она. – Девушки из богатых и знатных семей назначали ряд заданий, чтобы их поклонники могли продемонстрировать свои умения. Тот, кто выполнял их первым или лучше всех, затем женился на своей избраннице.
