Слово «безжалостный» в его устах прозвучало так же, как кто-то другой мог бы произнести «красивый». На этот раз его улыбка затронула глаза, заставив их сверкать, как украденные звезды – ярче даже, чем окружающие его искры, которые согревали комнату подобно настоящему пламени. Скарлетт, наконец, поняла, кто перед ней – Упавшая Звезда! Та самая Мойра, которая убила ее мать на глазах у Теллы.
Скарлетт отшатнулась, врезавшись плечами в клетку. Она не знала, чего хочет от нее Упавшая Звезда, и выяснять не собиралась, а просто попыталась проскочить мимо него к двери в дальней стене.
– Это было бы ошибкой. – Его рука легла на плечо Скарлетт, тяжелая и достаточно сильная, чтобы одним движением раздавить кость.
– Гавриил, веди себя немного нежнее, или ты ее покалечишь, – предупредила сидящая в клетке женщина.
Упавшая Звезда ослабил хватку, но руку не убрал.
– Я не хочу причинять тебе боль, а в Зверинец поместил ради твоей же безопасности.
По мнению Скарлетт, защита ей требовалась только от него самого, но высказывать подобную мысль вслух, конечно, не стоило. Тогда она попыталась сосредоточиться на том, что он только что ей сказал. Когда выберется отсюда – а она непременно это сделает, – нужно как можно точнее рассказать остальным, где была.
– Разве Зверинец не является одним из Судьбоносных мест?
Судьбоносными местами она интересовалась не столь глубоко, как Мойрами, но припоминала, что Зверинец был чем-то вроде зоопарка, полного магических химер и полулюдей-полуживотных – что объясняло и тревожные фрески, и сидящую в клетке женщину.
Скарлетт задалась вопросом, не собирался ли Упавшая Звезда пленить и ее тоже? Мысли ее еще не вполне прояснились, поэтому она почти ничего не могла о нем вспомнить, кроме того, что именно он создал Мойр… и убил ее мать. Возможно, он также коллекционировал женщин, как домашних животных, и Скарлетт станет его следующим приобретением.
– Похоже, она все еще тебя боится, – нараспев произнесла сидящая в клетке молодая женщина.
– Тебе не нужно бояться меня, аухтара. – Произнося это странное слово, Упавшая Звезда слегка ослабил хватку. Скарлетт понимала несколько иностранных языков, но ничего подобного никогда прежде не слышала.
– Как вы меня только что назвали?
Он сверкнул зубами в очередной попытке изобразить улыбку, но получалось по-прежнему неестественно.
– На моем родном языке это значит «доченька».
Богато украшенная комната закружилась перед глазами Скарлетт. Она не знала, пытался ли он напугать или удивить ее. Ей хотелось надеяться, что это была извращенная шутка, но едва ли стоящий перед ней бессмертный способен шутить. Он был чудовищем, по сравнению с которым все прочие казались безобидными овечками. Если он сказал правду, Скарлетт и вообразить не могла, что это будет для нее означать – да и не хотела знать.
Не хотела ему верить.
Должно быть, он заблуждается.
Ошибается.
Все это какая-то ошибка. У нее уже есть один кровожадный, властолюбивый отец, и второго такого ей не нужно.
Пытаясь уверить себя, что это не может быть правдой, Скарлетт вспомнила, как часто люди отмечали, что младшая дочь очень похожа на своего отца, зато старшая, то есть она, не имеет с ним никакого сходства. Ее мать вышла замуж за отца после бурного романа, о котором слуги долго перешептывались по углам. Говорили, что поспешность брака объяснялась интересным положением невесты, а некоторые служанки клялись и божились, что отцом ребенка был вовсе не Марчелло Дранья.
– Было бы куда лучше, если бы ты ее не похищал, – упрекнула сидящая в клетке молодая женщина. – Бедная девочка совершенно обескуражена.
– Помолчи, Анисса, не то завтра проснешься в клетке поменьше. – Упавшая Звезда снова сосредоточил внимание на Скарлетт. – Я вижу, тебе трудно в это поверить, но наверняка есть какое-то подтверждение того, что ты не совсем человек. Например, можешь ли ты делать что-то такое, на что большинство людей неспособно?
– Но я человек, – запротестовала Скарлетт и тут заметила кружащиеся вокруг себя пугающие оттенки ярко-фиолетового. Она отдавала себе отчет в том, что этот дар не вполне обычен, так же как и проявившаяся впоследствии способность видеть чувства других. – Я не Мойра.
– Пока нет, но, будучи моей дочерью, ты можешь ею стать. – Неестественная улыбка Упавшей Звезды стала шире. Скарлетт решила, что тем самым он пытается ее успокоить, но не было ничего даже отдаленно успокаивающего в мужчине, который только что угрожал плененной женщине, что посадит ее в клетку поменьше, а саму Скарлетт обещал превратить в чудовище.
– Ответь мне, аухтара, что ты можешь делать?
Скарлетт судорожно сглотнула. Она не хотела ничего ему говорить, но понимала, что подвергается испытанию, и не собиралась выяснять, каковы окажутся последствия провала.
– Я всегда видела свои эмоции окрашенными в разные цвета, – призналась она, – а в последнее время начала видеть и чувства других людей.
– А мои эмоции видишь? – спросил он вкрадчивым голосом, очевидно, продолжая ее испытывать, только на этот раз Скарлетт не знала, каков правильный ответ. Она сочла, что большинство людей не захотели бы, чтобы она подсматривала за их эмоциями. Если бы подобный вопрос задал отец, который ее вырастил, правильным ответом, безусловно, было бы «нет». Но Упавшая Звезда был Мойрой, создавшей всех остальных Мойр, и едва бы обрадовался бесталанной дочери.
Скарлетт сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Она никогда намеренно не пыталась увидеть чувства других людей, а Упавшая Звезда и вовсе был богом Судьбы, не человеком. Хотя, очевидно, она и сама не вполне человек.
Скарлетт выпрямилась, отбросив в сторону страхи, беспокойство и ужас, и, присмотревшись, различила проблески цветов, не принадлежавших ей самой. Она ожидала, что это будут зловещие красные и пурпурные тона. Но Упавшая Звезда сиял великолепием золота.
Он был доволен и с каждой минутой радовался все больше. Она отмечала нетерпеливые зеленые всполохи, появившиеся вокруг него, когда он наблюдал, как она использует свои силы, чтобы прочитать его.
– Что ты видишь? – спросил он.
– Вы счастливы оттого, что я здесь, счастливее даже, чем сами ожидали… а еще горды. Говоря это, я вижу окружающие вас медные искорки.
– Превосходно. – Он кивнул, и нетерпеливая зелень его чувств сделалась еще более насыщенного – ненасытного – цвета. – Я знал, что ты будешь талантлива. Была еще одна Мойра с похожими способностями. Он мог контролировать эмоции, но его дар никогда не действовал на бессмертных.
– Мне по силам только различать эмоции, но не управлять ими, – поправила Скарлетт.
– Это потому, что ты пока не получила моей помощи.
Упавшая Звезда протянул руку, чтобы погладить ее по голове, и Скарлетт инстинктивно съежилась. Она недостаточно сильна, чтобы остановить его, пожелай он похитить ее или посадить в клетку, но отеческой любви точно никогда от него не примет. Может быть, это не самый лучший способ выжить, но не все на свете связано только с выживанием.
