В первое мгновение Скарлетт испытывала искушение придумать какую-нибудь ложь. Наконец признавшись Хулиану в своих чувствах, она не хотела, чтобы он изменил свое мнение о ней. Да и Телла выглядит такой хрупкой – кажется, даже дуновение ветерка способно сбить ее с ног. Новость о том, что убившая их мать Мойра является биологическим отцом Скарлетт, могла и вовсе сломить Теллу. Но и утаивать подобный секрет было слишком опасно.
Скарлетт начала с наименее шокирующих событий, рассказав о полученном ею от девочки Ключе Грёз, с помощью которого можно сбежать откуда угодно. Телла несколько оживилась, слушая сестру с благоговением и легкой завистью, что было куда лучше страха. Но Скарлетт сомневалась, что и на следующее ее откровение Телла отреагирует схожим образом. Скарлетт и сама до сих пор не была уверена, что чувствует по этому поводу, но знала, что не может держать подобное в себе.
Она сделала глубокий вдох.
– Хорошо, что у меня был ключ, потому что на самом деле я никуда не сбегала. Упавшая Звезда похитил меня. Телла, ты была права насчет того, почему он пришел сюда. Но искал он не нас обеих, а только меня. Потому что он мой отец.
Скарлетт почти ожидала, что от ее слов задрожит земля или рухнет шаткая крыша.
Лицо Теллы сначала побелело, как мел, а потом сделалось невероятно свирепым. Взяв руку Скарлетт, она с силой ее сжала.
– Ты точно такая же, какой была всегда, просто теперь мы знаем о тебе больше. Но от этого ты не становишься другой – по крайней мере, если сама этого не допустишь. Эта новость ничего не меняет между нами. Даже если бы у нас вообще не было ни капли общей крови, я бы все равно называла тебя своей сестрой и сражалась с любым, кто попытался бы мне возразить. Ты моя семья, Скарлетт, и это остается неизменным вне зависимости от того, кто твой настоящий отец.
– Я тоже не воспринимаю тебя по-другому, – подхватил Хулиан, обнимая Скарлетт. Но когда он заговорил снова, его голос звучал неуверенно. – Получается, что ты Мойра?
– Нет, – немедленно ответила Телла. – По словам колдуньи, которая помогла Упавшей Звезде создать Мойр, они именно что создаются, но никак не рождаются. Кроме того, Мойры не в состоянии любить. Любовь делает бессмертного человеком, а мы оба знаем, как сильно любит Скарлетт.
– Телла права, никакая я не богиня Судьбы, – подтвердила Скарлетт, пытаясь улыбнуться, но губы ее дрогнули, когда она подумала об обещании Упавшей Звезды сделать ее одной из них. Хоть сейчас она и не с ним, ее силы прибывают сами по себе – что, если превращение уже началось?
Объятие Хулиана стало крепче.
– Все в порядке, Малинка, теперь ты в безопасности. Мы не позволим ему найти тебя.
– Я не об этом беспокоюсь, – призналась Скарлетт. – Упавшая Звезда сказал, что хочет совершенствовать мои силы, чтобы сделать меня Мойрой.
Хулиан так и замер на месте.
– Тебе не о чем беспокоиться, ведь ты больше не с ним, – заверила Телла.
– Что, если для этого его присутствие вовсе не требуется? Я всегда видела свои эмоции в цвете, но в последнее время стала замечать и чувства других людей.
– Наши, например? – уточнил Хулиан.
Скарлетт кивнула.
– Сначала это были просто проблески. Но, по ощущениям, эта способность становится все более мощной…
Она замолчала, услышав неподалеку громкий настойчивый лай. У входа в сарай появился пес Николя, Тимбер, явно требующий внимания.
30
Донателла
Собак Телла всегда любила. Живя на Трисде, однажды она даже тайком принесла в дом щенка и назвала его Песик Принц Таклберри. Вскоре об этом стало известно отцу, и с тех пор Телла своего питомца больше не видела. Она провела с ним слишком мало времени, чтобы успеть уяснить, как эти животные общаются, однако теперь не сомневалась: огромный черный пес Николя явно пытается им что-то сказать. Он громко лаял и мотал головой в сторону выхода, как будто хотел, чтобы они последовали за ним.
– Как вы думаете, он говорит нам, что Николя каким-то непостижимым образом еще жив? – спросила Скарлетт.
– Нет, – ответила Телла и подумала, что, возможно, жив кто-то другой – как Легендо.
В сопровождении Хулиана сестры направились к приоткрытым дверям сарая. День угасал. Хулиан взял Скарлетт за руку и крепко сжал, словно никогда не собирался отпускать. Телла надеялась, что так и будет. Теперь, когда Скарлетт вернулась, ей самой нужно отправиться на Исчезнувший Рынок и всеми правдами и неправдами выторговать секрет, благодаря которому узнает, как уничтожить Упавшую Звезду, прежде чем он приберет Скарлетт к рукам и превратит ее в Мойру.
Телле хотелось бы верить, что это в принципе невозможно. Но до недавнего времени она сочла бы невозможным и то, что настоящим отцом ее старшей сестры является легендарный бог Судьбы – или что сама Скарлетт теперь обладает способностью видеть чувства других людей. Не то чтобы это что-то меняло. Телла имела свои слова в виду: даже если бы у них не было ни капли общей крови, Скарлетт все равно была бы ее сестрой.
Ощущая на лице дуновение вечернего ветерка, Телла спешила за Тимбером, неуклюже ковыляющим куда-то за особняк. Она не чувствовала себя истерзанной, подобно собственным туфелькам. Однако сердце ее забилось чаще, когда Тимбер привел их к мощеной дорожке, настолько заросшей пурпурными кустами ежевики, что они с Хулианом не заметили ее, когда в прошлый раз осматривали поместье.
Пес остановился и снова принялся лаять, призывая троицу раздвинуть колючие ветви кустарника. Как только появился достаточно широкий проход, Тимбер устремился вперед.
Телла последовала за псом, сморщившись от вдруг сделавшегося едким воздуха, в котором отчетливо ощущались запахи крови, пота и смущения. Она вдруг испугалась, что вот-вот найдет здесь Легендо. Вонь была далеко не такой отвратительной, как в доме Николя, но Телла почувствовала нарастающий ужас, когда в поле зрения появился старый амфитеатр. Сначала она увидела ступени; камни, из которых они были сложены, казались почти голубыми в угасающем свете – оттенка холодных рук и проступающих под кожей вен. Их было не так уж много. Театр оказался небольшим, из тех, что предназначены для семейных спектаклей или легких развлечений. Но в вынужденном представлении, происходившем на сцене, не было ничего занимательного.
Лица одетых слугами людей были скрыты ужасными полумасками оттенков сливы, вишни, черники, лимона и апельсина. Эти цвета натолкнули Теллу на мысль о сгнившем конфетти, отказавшемся падать на землю. К рукам и ногам слуг были привязаны веревки, превратившие их в человеческих марионеток, под действием которых они перемещались по сцене.
Телла разразилась проклятиями.
Скарлетт ахнула.
А Хулиан выглядел так, словно недавно съеденная им еда поднялась вверх по пищеводу и просится наружу.
Никто не дергал за ниточки – они двигались сами под действием магии, заставлявшей людей раскачиваться на сцене в вынужденном танце, состоящем из множества резких поклонов и приседаний.
