Это была мысль на будущее. Сейчас проблема состояла в том, чтобы держаться как можно ниже, пока их не увидела вся Тирея и чтобы погасить хоть часть набранной ими чудовищной скорости. Он создал купол из того самого синего люксина, который использовал для прыжка с Хромерии. Он тут же раскрылся, швырнув их с Каррис вперед, затем почти так же быстро оторвался.
Когда они восстановили равновесие, Гэвин попытался еще раз. На сей раз зеленый и поменьше. Он закрепил купол на люксине кондора так, чтобы его не разорвало. Вроде как сработало. Они чуть замедлились.
Теперь они шли вниз на просто чумовой скорости. Гэвин пытался снова увеличить размах крыльев.
– Чем я могу помочь? – крикнула Каррис.
Гэвин выругался. Он едва начал экспериментировать с изменением крыльев кондора. Во время всех испытаний он просто наклонялся в одну или другую стороны и останавливался, прежде чем удариться о землю или воду. Застонав от напряжения, он поднял переднюю часть крыльев к небу.
Поднять вверх, чтобы взлететь верх, верно?
Это было полнейшей ошибкой. Они резко пошли носом вниз. Когда он выровнял крылья, кондор продолжал нестись к земле. Хуже того, из-за внезапного рывка его ноги отделились от пола. У него не было рычага, надавив на который он мог бы манипулировать крыльями. Он швырнул люксин к потолку, чтобы заставить тело опуститься и начал закреплять ноги на полу, но эвкалиптовые деревья быстро надвигались. Он не успевал.
Затем его припечатало об пол. Кондор нырнул, резко опустился ниже деревьев, на луг, а потом начал подниматься. У него вряд ли получится.
Гэвин успел дотянуться до люксина, когда кондор проломился сквозь ветви. Синий люксин трескался и разлетелся бы, если бы он не ухватил его. В следующее мгновение он ничего не мог видеть, пока они проламывались сквозь деревья, затем снова взлетели в воздух. Вверх, все круче.
Наконец он посмотрел на Каррис. На ее коже краснота соперничала с зеленью. Она уперлась руками в потолок, и люксин тянулся полосами от ее рук до хвоста кондора. Она взяла контроль над хвостом. Он вспыхнул зеленым и изогнулся вверх. Она спасла им жизни, но глаза ее были закрыты от усилия, мускулы напряглись, чтобы удерживать хвост против силы ветра.
– Каррис, выровняй его! – крикнул Гэвин.
– Я пытаюсь!
– Ты уже слишком…
Затем их перевернуло вверх ногами, бросив в противоположном направлении. Рубашка Гэвина задралась ему на голову, и когда он убрал ее, они выровнялись – вверх брюхом.
– Теперь не выравнивай!
– Ты уж определись! – крикнула она. Она стояла на руках на потолке. Гэвин снова закрепил ее, и вдвоем они снова перевернули хвост и крылья. Оба рухнули на пол, когда огромная люксиновая птица снова выправилась, всего в двадцати шагах над кронами деревьев.
Гэвин свободно вздохнул впервые, как ему показалось, за много часов.
Он проверил кондора. Вроде ничего.
– Они видели нас? – спросила Каррис.
– Что? Кто? – Как она могла держать в голове столько вещей сразу?
– Они, – кивнула она.
Гэвин посмотрел в сторону Ректона. Сейчас они были всего в нескольких лигах к востоку от города, и он действительно горел. Весь. Это значит, что попался невероятно сильный красный цветодей или что-то совсем другое. И на это самое другое они сейчас смотрели. Вокруг города стояла лагерем небольшая армия. Это могли быть только солдаты Гарадула. Помилуй, Оролам.
– Нет, – сказал Гэвин. – Чтобы увидеть нас, им пришлось бы смотреть почти против солнца.
– Хм. Повезло, – сказала Каррис.
– Это, по-твоему, повезло? – сказал Гэвин.
– Что это? – перебила она.
Ниже города, там, где водопад переходил в пороги и Бурая река наконец успокаивалась, виднелась горстка домов. Почти деревня. Но все дома дымились. Перед несколькими Зерцалами короля Гарадула стоял зеленый извлекатель, с кожей, налившейся силой.
– Это же ребенок! – вскричала Каррис. – Двое детей! Гэвин, мы должны их спасти.
– Я опущу нас так близко, как смогу. Выкатывайся, как только ударимся.
Они прошли в десяти шагах над каменистой равниной, кустарником и перекати-полем. Гэвин выбросил маленький купол, чтобы еще раз замедлить кондора. Тот с хлопком раскрылся, но на сей раз они оба были готовы к рывку. Гэвин выбрасывал купола один за другим. Они замедлились быстрее, чем он ожидал. Кондор накренился носом к земле. Гэвин раскинул руки, разнеся судно на куски. Во время падения он облек Каррис и себя огромной подушкой оранжевого люксина, окаймленной оболочкой сегментированного гибкого зеленого с нутром из супертвердого желтого.
Они грянулись оземь, оранжевый и зеленый люксин замедлили их прежде, чем взорваться от силы удара. Желтый люксин сформировал более жесткий шар вокруг каждого из них.
Гэвин провалился сквозь какие-то кусты, отскакивая и перекатываясь еще раз пять, прежде чем желтый люксин треснул и бесцеремонно выплюнул его на землю. Он пошевелил пальцами рук и ног. Все работало. Он вскочил.
– Каррис?
Он услышал крик. Нехороший. Он побежал.
Каррис вскочила на ноги в двадцати шагах от него. Волосы ее были взъерошены, но очевидных ранений он не увидел. Он подошел к ней.
– Что это? – спросил он.
Она посмотрела под ноги. Там лежала гремучая змея длиной в размах рук Гэвина. Голова ее была пригвождена к земле кинжалом. Кинжалом Каррис.
Пока Гэвин стоял разинув рот, Каррис поставила ногу на голову змеи и вырвала кинжал – рукой, Оролам великий, не силой. Иногда Гэвин забывал, насколько крепкой была Каррис. Она вытерла кровь черным платком, который черные гвардейцы носили для этой цели – на черном не видно труднообъяснимых кровавых пятен. Она чуть дрожала, убирая платок, но Гэвин знал, что это не от страха или беспокойства. Телу нужно время переработать адреналин, выброшенный в момент угрозы неминуемой смерти. Каррис не винила его в том, что они чуть не убились. Она взяла свою суму и колчан, застегнула пояс с ятаганом вокруг тонкой талии, проверила, не поврежден ли клинок или ножны, и забросила суму за спину. Как будто внезапное испытание напомнило ей, кто она есть – и кем они не являются. Снова на земле, снова в реальном мире.
– Извини, – сказал Гэвин. – Надо было идти к морю.
– Там могли быть акулы, – пожала она плечами. – И я бы вымокла. – Она хмыкнула, но в глазах улыбки не было. Он не собирался докапываться до нее сейчас. Впереди ждала работа – а ее работа была опасна, она могла привести к войне, могла потребовать от нее убить или умереть. Она безжалостно отсекала все, что могло отвлечь ее.
– Каррис, – сказал он. – То, что в письме… это неправда. Вряд ли ты поймешь и даже поверишь мне, но я клянусь – это неправда.
Она жестко, загадочно глянула на него. Ее радужки были нефритово-зелеными, но искорки красного теперь были подобны ромбикам с лучами. Они вспыхивали. Так или иначе, Гэвин знал, что по причинам магическим или мирским, от люксина или от слез эти глаза скоро покраснеют.
