Она провела кончиками пальцев по его животу. Посмотрела вниз. Облизнула губы.
– У тебя дух захватит. Обещаю.
Он закрыл глаза. Она сгребла всю его одежду и бросилась в зал. Он с воплем кинулся за ней и влетел туда нагишом.
– Вот твой выигрыш в пари, Паршан Пайам! – крикнула Лив, так что все, кто не сразу увидел голого юношу, заметил бы сейчас и узнал, кто это. Танцоры остановились. Музыканты прекратили играть. Сотня разговоров оборвалась. – Поспорил с друзьями, кто первый заберет мою девственность?! Подонок. Дрянь и лжец. Ты мне противен. Тебе не хватило хитрости вскружить мне голову, мозгов, чтобы обдурить меня, да и не мужчина ты, чтобы взять меня. – Она сунула его драгоценные одежды в чашу для пунша.
Повсюду послышались нервные смешки. Паршан застыл. Не было смысла вытаскивать вымокшие в пунше одежды, чтобы прикрыть ими наготу. Он как мог прикрылся руками.
В тишине, прерываемой тут и там аплодисментами, Лив вышла из зала и вошла в легенду Хромерии. Увы, попасть в анналы истории за месть юноше, который испытывал к тебе романтический интерес – каким бы он низменным ни был, – дурной способ вызвать интерес у остальных. Все прочие парни в ужасе шарахались от нее.
Почему я думаю о парнях? Мой отец мертв.
Нет. Он и не из таких передряг выбирался. Он не позволит поймать себя в ловушку. Он слишком умен.
И все же было бы хорошо с кем-нибудь поговорить. Честно говоря, надо было бы как следует выплакаться.
Лив побрела в комнату Венны, но застала там девушку в слезах. Это тут же вымело из души Лив жалость к себе. Венна не просто плакала – она рыдала. Ее обычно художественно взлохмаченные по-мальчишески короткие волосы прилипли к голове, словно она обхватывала ее руками. Глаза ее распухли.
– Поверить не могу, Лив! Я везде тебя искала, Лив! – сказала Венна. – Это катастрофа. Оролам, Лив, меня отсылают домой!
Оглядев комнату, Лив увидела, что все пожитки Венны уже упакованы в большие сундуки. При том, сколько у Венны было вещей и украшений, которыми она увешала все стены своей маленькой комнаты, Лив понимала, что сама она собрать все так быстро не смогла бы.
– Что происходит?
Пришлось потратить несколько минут, чтобы вытянуть это из нее в каком-то упорядоченном виде, хотя история была простая: Венна потеряла спонсора. Тот аборнейский дворянин, у которого был ее контракт, потерял состояние в каком-то предприятии, и ему пришлось урезать расходы. Похоже, он выставил контракт Венны на продажу, но не нашел покупателей. Однако какой-то другой спонсор некоего молодого извлекателя выкупил у него комнатку Венны, и она должна была немедленно ее освободить. Венне оплатили дорогу домой нынче же вечером. Ей предстоит встретиться со спонсором, чтобы решить, как наилучшим образом вернуть его вложения в нее. Венна могла кончить свой путь служанкой, но она боялась, что спонсор продаст ее в рабство. Это было противозаконно – контракт извлекателя это совсем другое дело, – но истории-то ходили.
– Лив. Ты не могла бы ссудить мне денег? Я могла бы сбежать.
– Я не…
– Прошу, Лив, умоляю. Я понимаю, что это не в долг. Я никогда не смогу их вернуть, но я не могу вернуться домой. Пожалуйста.
У Лив упало сердце. Если бы она могла подождать всего неделю до встречи с заимодавцами, она могла бы получить очередную сумму на свое содержание, и у нее было бы много денег, чтобы помочь подруге.
– Я только что выплатила долг, Венна. У меня ничего не осталось. Пришлось отдать вообще все.
Венна поникла.
– Подожди, мы можем продать одно из моих платьев. Если сможешь подождать до утра…
– Нет, забудь. Тогда меня уже будут искать. И они знают, что ты моя единственная подруга. За тобой будут следить. Это была плохая идея. Мне придется принять это.
Послышался стук в дверь.
– Барышня? – позвал мужской голос.
Венна открыла дверь, вошли четверо мужчин в рабской одежде забрать сундуки. Венна взяла сумку.
– Проводишь меня до пристани? – спросила она Лив, стараясь принять отважный вид.
Все еще в ужасе, не веря глазам своим, Лив кивнула.
Они шли медленно, словно могли оттянуть неизбежное «навсегда».
– Это действительно великолепное место, – сказала Венна, когда они в последний раз пересекли мост вместе. – Это чудо. И я была здесь. Недолго. Мой отец был слугой, мать была служанкой. Так что ничего плохого нет в том, чтобы вернуться домой и прислуживать. Я не лучше их. И знаешь что? Я встречалась с Призмой! – Глаза ее сверкали. – Он назвал меня чудесной! Он похвалил мое платье. Меня. Он заметил меня, Лив, среди всех тех красивых девушек. И этого у меня никто не отнимет. Сколько людей – сколько извлекателей никогда в жизни такого не получали? Сам Призма!
От ее отваги у Лив сердце разрывалось. Она пыталась не смотреть на Венну, опасаясь, что потеряет контроль.
Но очень скоро они пришли на пристань. Попрощались в слезах, договорились писать друг другу, Лив пообещала, что использует все свои связи, чтобы восстановить Венну в правах. Венна печально улыбнулась, смирившись.
– Давайте, дамы, – сказал капитан. – Время и прилив никого не ждут, ни мужчины, ни болтливой девчонки.
Лив в последний раз обняла Венну и ушла. Едва она сошла с деревянных досок причала, как заметила знакомую фигуру, скрывающуюся во тьме как паук. Аглая Крассос.
– Ты! – воскликнула Лив. – Это твоя работа!
Аглая улыбнулась:
– Лив. Ты меня удивляешь. Неужели ты думаешь, что мы ничего не должны друзьям? Ни любви, ни долга?
– Конечно, должны.
– Но, похоже, твой долг подруге не так важен, как необходимость пренебречь мной?
– Сука, – дрожа от злости, сказала Лив.
– Я не из тех, кто обрекает друзей платить за мою гордыню. Все можно остановить, Лив, или сделать еще хуже.
– Ты по-прежнему хочешь, чтобы я шпионила за Призмой.
– Венна едет не домой, чтоб ты знала. Я уже выкупила ее контракт. И у меня сделка с довольно… сомнительным илитийцем. Он готов мне дать хорошую цену за Венну. Многие не решаются торговать извлекателями. Конечно, она еще не полностью обученный извлекатель, так что у нее нет их привилегий. Но ведь Венна любит морские путешествия, верно? На галерах маловато женщин. Они редко живут долго, да и другие рабы не слишком хорошо с ними обходятся, так что хозяева обычно приспосабливают их к другой работе. Но я могу это устроить.
Не просто рабыня. Галерная рабыня. Хуже некуда. Лив затошнило. Ей хотелось убить Аглаю. Спаси меня, Оролам.
– Или… – сказала Аглая, – ты скажешь слово. – Она кивнула гонцу на той стороне улицы. – И он бежит к капитану, говорит, что произошла ошибка, что Венна восстановлена в правах и все такое. Чудо из чудес. Ты мой личный особый проект, Лив. Слушаю тебя внимательно.
