Охранники – двое мужчин с коротко стриженными рыжими волосами – посмотрели на полукровку, но не остановили его. Они знали, кто такой Вэйлин, ведь Валеска часто призывала полукровку к себе, чтобы тот служил ей. Благие не знали, что проклятие Вэйлина было разрушено. Прежде, когда полуэльф еще был связан с королевой, он, преодолевая этот путь, чувствовал себя просто отвратно, ибо знал: ему предстоит провести с Валеской несколько ужасных часов или же снова убить кого-то по ее приказу.
Но сегодня эта дорога была совершенно иной. Не только из-за Ли, который не отходил от него ни на шаг, но и потому, что Вэйлин наконец-то был свободен. Больше не нужно было улыбаться Валеске, не нужно было подчиняться ей. Вэйлин стал тем мужчиной, каким прежде лишь мечтал быть.
Вэйлин целеустремленно шел по замку, почти не обращая внимания на то, что его окружало. Ноги сами находили дорогу, но с каждым шагом напряжение мужчины росло, а тихий голос в голове до сих пор беспокоился о проклятии. Но Вэйлин пришел не для того, чтобы подчиняться Валеске. Он явился в замок, чтобы разорвать последние цепи своего рабства.
Они достигли коридора, в котором располагались покои Валески. Перед створчатой дверью, украшенной золотым орнаментом, застыли, как обычно, два гвардейца. Ли напрягся. Вэйлин тоже приготовился к драке, в случае, если охранники откажутся их пропустить.
Однако, к изумлению Вэйлина, мужчины, не промолвив ни единого слова против, отошли в сторону, беспрекословно пропуская его к Валеске, будто бы королева уже сообщила гвардии о прибытии полукровки. Но это было невозможно. Проклятие было сорвано, королева не призывала его.
Вэйлин уставился на большую двустворчатую дверь. Сколько раз он распахивал эти створки и входил в покои королевы! Сколько раз он хотел убежать и скрыться, лишь бы не переступать более порог этой комнаты! Но не сегодня.
Сделав глубокий вдох, Вэйлин распахнул двери.
Покои королевы по-прежнему поражали великолепием. Стены, настолько высокие, что любой звук тут же терялся в отголосках эха, красные ткани, причудливо задрапированные на окнах, черные шкуры, содранные с тел диких эльв, – все в этой комнате изобиловало богатством, но на этот раз Вэйлин не испугался. Раньше все это великолепие ошеломляло его. В этой комнате полуэльф всегда чувствовал себя маленьким, никчемным и потерянным. Однако за последние несколько недель и месяцев Вэйлин вырос и теперь был выше всего этого. Выше Валески.
Мельком бросив оценивающий взгляд на кровать, на которой он так часто раньше лежал против своей воли, Вэйлин посмотрел на Валеску. Женщина стояла у одного из окон, и солнце осеняло ее фигуру золотым светом. Повернувшись к вошедшим спиной, она склонилась над золотой колыбелью.
Осторожно уложив сверток, Валеска тихо что-то пробормотала, но Вэйлин не расслышал слов. В горле полукровки пересохло, когда он осознал, что находится в одной комнате со своим сыном. Женщина, расколовшая душу Вэйлина на части, охраняла плоть от плоти его.
Валеска медленно повернулась. Вэйлин чуть не попятился и все же сумел совладать с собой, ибо не желал больше проявлять слабость по отношению к королеве. Никакого страха. Никакого послушания.
– Я ждала тебя, – сказала Валеска.
– Я пришел не для того, чтобы служить тебе.
Слабая улыбка тронула губы Валески. Она была красива как никогда. Рыжие волосы элегантно рассыплись по плечам, изящными локонами обрамляя прекрасное лицо. Тело женщины не изменилось после родов: талия Валески была тонкой, грудь – пышной, и все-таки что-то стало иным. Взгляд зеленых глаз стал тусклым и пустым.
– Я знаю. Я почувствовала, как разрушилось проклятие. Сначала я подумала, что ты мертв, но потом до меня дошли слухи о полукровке-герое, который помог свергнуть Цернунноса, – произнесла Валеска. – Я сразу поняла, что это ты.
Вэйлин глубоко вздохнул, чувствуя, что с его души свалился тяжелый груз. До этого момента он даже не осознавал, как важно для него было услышать эти слова из уст своей мучительницы.
Взгляд Валески метнулся к Ли, который стол позади полукровки, но буквально в тот же миг вернулся к Вэйлину.
– Хочешь увидеть своего сына? – спросила она, указывая на колыбель. Впервые Валеска разговаривала с ним настолько мягко. Голос королевы не был ни властным, ни доминирующим: он приобрел тихое, сломленное звучание. Она проиграла и знала это.
Вэйлин, подавив сухость в горле, оглянулся на Ли и сделал шаг вперед, а потом – еще и еще. Чем ближе полуэльф подходил к Валеске, тем больше напрягался, но королева просто тихо ждала, сцепив пальцы на животе.
Вэйлин медленно склонился над колыбелью. И когда увидел маленького мальчика, лежащего на спине и смотрящего в потолок, весь воздух в один миг покинул его легкие. Подняв ручки, тот сучил кулачками, сжимая и разжимая пальчики, словно хотел поймать что-то невидимое. Весело пискнув, малыш посмотрел на Вэйлина темными глазками и моргнул.
– Он очень похож на тебя, – сказала Валеска. – Никто, кто хоть однажды видел его, не верил, что Олдрен может быть его отцом.
Вэйлин абстрагировался от ее голоса – ему не хотелось слушать Валеску. Все внимание мужчины было приковано к маленькому чуду, завернутому в одеяла. На глаза Вэйлина навернулись слезы. Этот ребенок был зачат в результате насилия, но он никогда не должен будет его испытать. Он должен расти в мире и любви, должен знать, что значит иметь заботливую семью. Он должен идти по этому миру надежно и уверенно, не испытывая страха и ненависти к себе, как Вэйлин все те годы, что Валеска использовала его в качестве раба.
Полукровка выпрямился и посмотрел королеве прямо в глаза:
– Я пришел убить тебя.
Улыбка Валески дрогнула:
– Знаю.
Он ожидал, что королева позовет своих охранников, но она этого не сделала. Вместо этого женщина наклонилась над колыбелью и поцеловала сына в лоб. Прощальный поцелуй. Вэйлин не знал, что с Валеской сотворил Цернуннос, но женщина, стоявшая перед ним, была сломлена.
– Я не хочу, чтобы он это видел, – прошептала Валеска.
Вэйлин кивнул и наклонился над колыбелью, чтобы впервые взять на руки своего сына. Малыш хихикнул и одарил Вэйлина открытой лучезарной улыбкой. И в этот момент сердце Вэйлина расширилось, освободив место для любви, которая была еще больше, чем та, что он испытывал к Ли. Он и понятия не имел, что такое возможно, что такая любовь вообще существует. Ради своего ребенка Вэйлин был готов пожертвовать собственной жизнью.
Нежно прижав Кассиана к груди, Вэйлин с сыном на руках повернулся к Ли, который продолжал терпеливо ждать. Увидев малыша, Хранитель тоже просиял нежной улыбкой. Вэйлин подошел ближе и вручил ему сына:
– Выйдешь вместе с ним отсюда?
– Конечно, – Ли робко взял сына Вэйлина и нежно покачал его на руках. Кассиан забеспокоился, его смех сменился тихим хныканьем, но Ли не растерялся и унес малыша в безопасное место, где ребенку не придется быть свидетелем того, что произойдет с его матерью.
