– Я знаю, – перебил Ли, прежде чем Вэйлин успел закончить фразу. – Теперь я другой. Я изменился после того, как обокрал тогдашнего фельдмаршала в таверне на окраине Свободной земли. Тогда я не узнал в нем Хранителя, а сегодня удивляюсь, как мог не заметить этого. Он поймал меня с поличным, и хотя мог убить меня на месте, спросил, почему я решил его обокрасть. Я рассказал, что в долгу у Темных, и вместо того, чтобы наказать меня за проступок, он пригласил меня на службу у Стены. Сказал, что погашение моего долга честным путем займет больше времени, но у бессмертных Хранителей жизнь длиннее, и к тому же я буду пользоваться их защитой. Я уже устал воровать и убивать и потому последовал его призыву.
– Это было мудрое решение.
Протянув руку к Вэйлину, Ли заправил за ухо мужчины одну из прядей темных волос, упавших ему на лицо. Но, сделав это, не убрал пальцы, а позволил им скользнуть по щеке полукровки, пока ладонь Хранителя не заслонила уродливое красное пятно.
– Я смог стать тем человеком, которым я являюсь сегодня, потому что кто-то другой дал мне такую возможность. И теперь хочу предоставить ее тебе. Потому что вижу, какой ты на самом деле, даже если ты сам этого уже не осознаешь.
Вэйлин зажмурился; на его лице появилось страдальческое выражение. Ли не знал, что заставляло мужчину страдать: клятва крови или безжалостно честные слова, сказанные Хранителем, ибо правда иногда причиняла боль, хотя и несла в себе нечто хорошее. Однако Вэйлин, по всей видимости, провел десятилетия своей жизни, убеждая самого себя, что он – никчемный злодей, поэтому к другой реальности оставался попросту слеп. Ли прекрасно понимал его, потому что в свое время чувствовал то же самое.
Ли не сразу смог заглянуть за маску полукровки, но теперь видел его совершенно четко и ясно. Не только видел, но и слышал – в мелодиях песен Вэйлина, в строках его текстов. Полуэльф был настоящим самородком, потерянным золотым слитком, брошенным в грязь под ноги и копыта. Ли нашел его потрепанным и тусклым, но вся та грязь, что успела налипнуть на Вэйлина, совсем не делала его бесполезным. Немного внимания – и он засияет снова.
– Вэйлин, – прошептал Ли, поглаживая щеку полукровки большим пальцем.
Тот открыл глаза. Боль его ужасала, но сам Вэйлин был прекрасен. Ли наклонился к нему, и его губы коснулись губ полукровки. Вэйлин отпрянул, но не как человек, который не хотел, чтобы его целовали, а как тот, кто не ожидал поцелуя. Ли снова медленно подался вперед, предоставляя Вэйлину время отступить. Но тот не сделал этого.
Очень нежно Ли прижался губами к губам полукровки и поцеловал его так, как вот уже много лет никого не целовал. На вкус Вэйлин напоминал солнце вперемешку с дождем, который немного омрачал темный аромат пепла. Но впервые с момента их появления на рынке Ли не беспокоил этот вкус, наоборот – он был рад его приветствовать. Хранитель притянул Вэйлина ближе, пока их тела не слились воедино так же, как и рты. Несмотря на прохладу утреннего воздуха, Ли вдруг объял жар. Жар, который стремился заставить его тут же избавиться от одежды.
Задыхаясь, Ли прервал поцелуй, прежде чем желание успело возобладать над разумом. Вэйлин тоже тяжело дышал, его остекленевшие глаза затуманились, а губы раскраснелись от жаркого поцелуя. Во имя короля, как же Ли не хотелось его отпускать! Но это было необходимо. Пусть Хранителю это и не нравилось, он знал, что библиотека для Вэйлина – лучший путь к свободе.
Ли в последний раз коснулся лица Вэйлина, а потом отпустил его и сделал шаг назад. Холод, охвативший тело Хранителя, заставил его вздрогнуть. Ли отчаянно хотел, чтобы у них было больше времени, но оседланные лошади уже стояли наготове.
– Обещай, что позаботишься о себе.
Вэйлин ничего не сказал и только кивнул, будто враз потерял дар речи.
Ли улыбнулся:
– До скорой встречи и будь осторожен.
– Ты тоже, – внезапно ставшим тонким голосом ответил Вэйлин.
В этот момент Ли больше всего на свете захотелось снова заключить его в объятия. Но Хранитель не знал, сможет ли потом собрать волю в кулак, чтобы отпустить Вэйлина снова. Поэтому Ли сжал руки в кулаки и заставил себя повернуться к Вэйлину спиной, хотя это было последнее, чего он сейчас хотел.
Глава 27 – Фрейя
– На черном рынке —
Оседланные лошади в нетерпении били копытами по выжженной земле. С трудом сдерживая слезы, Фрейя попрощалась с Кираном. Она не плакала, когда их пути расходились после коронации, но в то время худшим, что она могла себе представить, был брак с Мелвином де Феличе. Наивно, что и говорить, ведь сегодняшние реалии были намного хуже. И то завтра, которое так долго казалось ей вполне определенным, уже не несло в себе уверенности. Олдрен мог напасть на Тобрию в любой день, или королевская гвардия могла схватить и казнить принцессу. Если Андроис снова застанет Фрейю в библиотеке, одним языком она не отделается. Но думать об этом девушка не хотела, иначе она начнет сомневаться в своем замысле.
Ларкин, Киран, Зейлан, Вэйлин и Ли уже собрались вокруг лошадей, но Элрой и Рэй еще оставались в лагере. Фрейя не могла уйти, не попрощавшись с ними обоими. Девушка рассчитывала, что Элрой будет сопровождать ее в библиотеку, чтобы узнать тайну бессмертия. Принцесса была поражена, что пират решил иначе, и очень жалела, что не уделяла большего внимания урокам зеакского языка. Тогда она, возможно, поняла бы, о чем спорили принц Диглан и Рэй.
Фрейя подошла к лагерю. Элрой оторвался от своей кружки, отставил ее в сторону и поднялся на ноги. Легкая улыбка кривила его губы, но не доходила до глаз мужчины. Фрейя и сама не ожидала, что однажды ей будет так больно отпустить пирата. Этот человек был странным, дерзким и почти непостижимым, но при всем том стал для Фрейи другом.
Ты уверен, что не хочешь пойти со мной в библиотеку?
Фрейя показала ему вопрос, который заранее написала в своем блокноте.
– Я хочу пойти с тобой в библиотеку, но мои люди не заслужили этой войны, – ответил Элрой. Он явно разрывался между желанием обрести бессмертие и заботой о своем народе, тем более принцесса ценила то, что пират выбрал своих людей. Это в очередной раз доказывало то, каким человеком был Элрой на самом деле.
Когда я увижу тебя снова?
Улыбка пирата стала более открытой – искренней.
– Ты же не будешь по мне скучать?
Конечно, буду, – по вам обоим. Фрейя перевела взгляд с Элроя на Рэй, потом продолжила: Я знаю, у вас были свои мотивы, но, наверное, никогда не смогу отблагодарить вас за вашу помощь. Без вас меня сегодня просто не было бы здесь. И я не смогла бы попытаться предотвратить эту войну.
Правда, если бы не Элрой, она бы никогда не оказалась в Вайдаре и не лишилась бы языка, но и о войне тогда бы не узнала. Незнание не смогло бы защитить эту страну, поэтому Фрейя была рада тому, как все обернулось, несмотря на то, что в итоге ей пришлось утратить способность говорить. Если взамен принцессе удастся спасти Тобрию и Мелидриан – что ж, она смирится с этой маленькой жертвой.
