Бросив последний взгляд на запертую Фрейей дверь, Ларкин повернулся лицом к битве. Он должен был помочь своим братьям, хотя предпочел бы остаться с принцессой, чтобы защитить ее. Если с Фрейей что-то случится, ему придется покончить с собой, потому что мысль о существовании в мире, где этой девушки больше не будет рядом с ним, была для Ларкина невыносимой.
Он изо всех сил отогнал мрачные мысли и заставил себя сосредоточиться на происходящем. Ларкин мог помочь Фрейе только в том случае, если полностью посвятит себя долгу. Он помчался вперед, вырвался из казарм и, миновав площадь с огненным мечом наготове, бросился в самую гущу боя. Отовсюду раздавались крики, вопли и новые удары колокола. Казалось, эльвы атаковали все базы, созданные вдоль Стены. Нападение такого масштаба было совершено впервые, и впервые за много лет бывший фельдмаршал всерьез обеспокоился будущим Свободной земли.
Но на то, чтобы отдаться этому беспокойству, у Ларкина просто не оставалось времени, потому что с неба на Хранителей обрушивались все новые и новые эльвы. Жестоко впиваясь когтями в их тела, они хватали мужчин одного за другим. Крики боли эхом разносились по площади, сливаясь со звоном колоколов в жалобную песню, которая еще долго будет звучать в ушах Ларкина. Но поддаваться этому мотиву было нельзя – и бывший фельдмаршал продолжал бороться.
Подняв меч, он приблизился к эльве – крупной твари с размахом крыльев не менее четырех метров. Та, опустившись на труп Хранителя, клевала его затылок с таким видом, будто это доставляло ей величайшее наслаждение. Кровь и осколки костей черепа мертвого Хранителя разлетались по земле. Затем, вскинув костлявую голову, эльва уставилась на Ларкина угольно-черными глазами, полыхающими жадностью. А в следующую минуту, вытянув длинную тонкую шею, на которой было выщипано несколько перьев, встряхнулась и набросилась на него.
Ларкин взмахнул оружием, когда эльва навострила когти, желая схватить его. Он хотел было ударить тварь мечом, но угол размаха оказался неверным, и мужчина не достал эльву. Ловко отпрыгнув в сторону, Ларкин кувыркнулся и остановился справа от эльвы. Яростно взвизгнув, монстр развернулся, и громадные крылья захлопали над Ларкином. Однако размеры твари делали ее неуклюжей в битве. Эльва хорошо маневрировала в воздухе, но на земле казалась совершенно неповоротливой.
Не колеблясь ни секунды, Ларкин вонзил меч в кожистую плоть крыла. Еще один душераздирающий крик эльвы – и вскоре Хранитель почувствовал яростное давление в черепе. В мозгу взорвались спутанные образы. Ларкин ощутил вонь прогорклого масла и вкус крови, которой у него во рту не было. Эльва проникла в его разум!
Зажмурившись, Ларкин попытался вытолкнуть незваного гостя из своих мыслей, но не смог. Давление становилось все сильнее. Ларкин буквально чувствовал, как его череп раскалывается на две части. Слезы навернулись на его глаза, желудок скрутило. Он пошатнулся и чуть не выронил меч, изо всех сил сопротивляясь вторжению эльвы. Зрение затуманилось, вонь стала настолько невыносимой, что Ларкин едва не задохнулся.
Стиснув зубы, Ларкин, вместо того чтобы бежать от твари, как всякий разумный человек, снова бросился вперед. Эльва, видно, тоже не ожидала сопротивления. Хранитель воспользовался этим моментом оторопи и вонзил в тварь свой меч.
Эльва вскинула голову в воздух, и давление в черепе Ларкина немного ослабло. Мужчина уже собирался нанести монстру второй удар, когда эльва вонзила клюв ему в грудь. Пошатнувшись, Ларкин ненадолго потерял равновесие, но десятилетия тренировок сделали его тело упругим и гибким, и мужчина быстро вернулся на свою позицию.
Ларкин развернулся вновь, но эльва была уже тут. Новая беспощадная боль пронзила его череп, и это было даже хуже, чем в первый раз. Ларкин упал на колени и закричал, дрожа всем телом. Холодный пот стекал по шее Хранителя, в голове, казалось, что-то взорвалось. Он уже не мог ясно видеть предметы перед собой: все, что Ларкин различал, было гигантской тенью жуткой твари.
Эльва вытянула свои окровавленные когти, торопясь положить конец страданиям Ларкина. Разум Хранителя был настолько утомлен ее вторжением, что часть его была почти готова принять вечный покой, но другая часть не могла перестать думать о Фрейе.
Я вернусь.
Обещание, данное девушке, эхом отозвалось в сознании Ларкина, поглотив боль и заставив его поднять меч. Он должен был бороться, должен был продолжать, должен был выжить, потому что не собирался нарушать это обещание.
Собрав последнюю волю в кулак, бывший фельдмаршал вскочил на ноги, и в тот же миг эльва напала на него. Но перед тем, как столкнуться с тварью, Ларкин упал на землю. Он скользнул по сырой, пропитанной кровью земле и наконец оказался под телом существа. Эльва изогнулась, намереваясь раздавить Хранителя, но в последний момент он поднял свой меч и вспорол твари все брюхо.
Черная кровь хлынула из раны прямо на него. Ларкин закрыл глаза, сомкнул губы, отвернулся, но поток крови все равно окатил его с ног до головы. Воняло просто зверски. Тварь оглушительно завизжала, потом пошатнулась и рухнула рядом с ним. Волна облегчения омыла сознание Хранителя, когда влияние эльвы наконец было разрушено.
Мужчина оттолкнул труп и уже собирался встать, как в ту же секунду на него бросилось очередное существо.
– Чтоб тебя, – выдохнул он, приготовившись отразить атаку. Эльва, не отрывая пристального взгляда, смотрела на Ларкина, а он – на нее. Их взгляды скрестились, когда вдруг воздух со свистом рассекло копье, которое вонзилось в крыло твари. Та, взвизгнув, рухнула на землю, прямо в группу Хранителей, которые бросились добивать эльву.
Ларкин развернулся, оглядывая площадь в поисках Хранителя, метнувшего копье. Это был Дорин. Кивнув Ларкину, капитан направился к нему, чтобы дальше бок о бок сражаться вместе, как вдруг над ним нависла темная тень.
– Берегись! – завопил Ларкин, но было уже слишком поздно. Эльва камнем бросилась на Дорина с неба. Когти обхватили череп мужчины и одним рывком сломали ему шею. Ларкин подавил крик. Он ничего не мог сделать – только наблюдать, как его старый друг валится наземь. Это была быстрая, безболезненная смерть. Прямо-таки милостивая. Но это никак не повлияло на гнев, пробудившийся в Ларкине.
С проклятием на устах он посмотрел вслед эльве, которая снова вознеслась в небо. Сделав разворот в воздухе, тварь вознамерилась атаковать снова. Ларкин в последний раз посмотрел на Дорина и, проглотив весь гнев и всю печаль, помчался прочь. Эльва, радостно взвизгнув, кинулась было за ним, но отвлеклась от цели, когда ее поразила стрела. Ларкин огляделся вокруг и благодарно кивнул Слоану, который выстрелил в монстра.
– Я хочу подняться на Стену! – крикнул ему Ларкин.
– Мы тебя прикроем! – ответил Слоан, махнув рукой трем Хранителям. Ларкин бросил последний взгляд на площадь и рванулся к Стене. Слоан и другие Хранители сражались рядом с ним, убивая тех эльв, которые пытались встать на его пути. Ларкин понятия не имел, сколько этих тварей к тому времени переправилось на Свободную землю.
