Позади себя Ларкин услышал боевой клич Фэрроу. В последнее время этот мужчина, который часто смотрел на Фрейю неуместно жадным взглядом, не особенно нравился бывшему фельдмаршалу, но в этот момент он был бесконечно благодарен этому Хранителю за помощь. Даже если у Ларкина, вероятно, уже никогда не будет возможности выразить ему эту благодарность.
Обогнув горящие мешки с песком, Ларкин бросился к конюшням. Уже издалека было слышно возбужденное ржание и топот копыт испуганных лошадей. Животные беспокойно переступали ногами, нервно подергивая хвостами. Нескольких лошадей в конюшне не хватало. Им либо удалось освободиться, либо несколько трусливых Хранителей скрылись на них с поля битвы.
Ларкин вывел из стойла одного жеребца и надел на него уздечку. Фрейю он усадил на спину коня прямо со своего плеча, даже не опуская на землю. Вновь где-то позади них раздался рев Фэрроу, но на этот раз вопль не был ни боевым кличем, ни торжествующим криком. Хранитель попал в беду. Ларкин, стиснув челюсти, взглянул на Фрейю. Она умоляюще посмотрела на него, будто уже знала, что он собирался сказать. И от этого взгляда у Ларкина защемило сердце.
– Отправляйся в Сирадрею и предупреди местных, – тем не менее приказал он.
Мотнув головой в его сторону, Фрейя покачала головой.
– Я должен помочь остальным. – Он не мог пойти с ней. Только не сейчас. Ларкин должен был остаться и спасти тех Хранителей, которых еще можно было спасти. Возможно, им еще удастся отступить, собраться и вместе с гвардией Андроиса спланировать контрудар. Вообще-то Хранителям нельзя было принимать чью-то сторону, но Соглашение все равно было нарушено.
Нет, беззвучно произнесли губы Фрейи.
– Я приду, как только смогу, – пообещал он, схватив Фрейю за руку. Невзирая на пепел и копоть, Ларкин поцеловал пальцы девушки, разрешив себе потратить еще одно мгновение на то, чтобы встретиться с любимой взглядом. Лицо принцессы было покрыто грязью, потом и кровью. Растрепанные светлые волосы – в пыли. Глаза слезились от дыма, но взгляд был бодрым и решительным.
– Иди! – велел он девушке, кивком указывая в сторону выхода из конюшни.
Фрейя открыла рот, крепко впившись ногтями в его кожу. Казалось, принцесса хотела сообщить Ларкину еще тысячу вещей, но этому придется подождать.
Ларкин высвободил свою руку и сильно хлестнул жеребца по крупу. Фрейя едва успела ухватиться за гриву коня, когда он рванулся вперед, оставив за собой облако пыли.
Ларкин вздохнул с облегчением. Знание, что Фрейя в данный момент находилась в безопасности, снимало с его плеч тяжелый груз, без которого Хранитель мог сражаться намного свободнее. Движимый желанием как можно скорее воссоединиться с Фрейей, Ларкин схватил свой меч и снова бросился в бой.
Глава 41 – Киран
– Эвадир —
Прислушиваясь к тихому хрусту под его сапогами, Киран шагал по снегу к «Нарядному коршуну», неся на плече сумку с припасами, которые он забрал на рынке. Каждые несколько шагов ему приходилось менять положение сумки, потому что с тех пор, как он оказался в Эвадире, шрамы, изуродовавшие его тело, болели. Холод не шел им на пользу, но Киран с готовностью платил эту цену за их безопасность. Ледяной город предоставил ему и Зейлан необходимую защиту, хотя постоянное натяжение бугристой кожи на теле сводило Кирана с ума. По крайней мере, Темные проявили любезность и снабдили его теплой одеждой.
Киран снова перевесил сумку на другое плечо, натянул на лоб капюшон и подтянул повыше шарф, так, чтобы он закрывал ему рот и нос. На виду оставались только глаза: остальные части лица Кирана были надежно укутаны тканью, что не только защищало от холода, но и гарантировало фейри, что никто не узнает в нем Талона. Шрамы основательно подпортили лицо Кирана, и он сомневался, чтобы кто-то узнал в нем бывшего принца Тобрии, но как он мог быть совершенно в этом уверен? Стоило Кирану заметить, как кто-то начинал пристально рассматривать его, он тут же отворачивался.
Резкий порыв ветра обрушился на Кирана, и, несмотря на плотные слои толстых тканей своей одежды, принц вздрогнул и склонил голову так, чтобы ветер не дул ему прямо в лицо. Неужели в Эвадире всегда было так холодно? Свой последний визит в Ледяной город Киран помнил смутно. Он путешествовал по стране вместе с Андроисом и многочисленной свитой. Король с гордостью представлял его народу как своего наследника престола. Но Киран подобной гордости не чувствовал. Он жаждал только возвращения к Амаруне, к Фрейе, которая не получила права сопровождать его.
Тогда, несмотря на множество людей вокруг, Киран чувствовал себя одиноким и потерянным. Все говорили о нем, но не с ним, и это пугало. Принц задавался вопросом, было ли это одиночество ценой, которую он должен был заплатить за трон. С тех пор это беспокойство уже не покидало Кирана, а в Мелидриане прочно утвердилось в его сознании. Никто не хотел иметь с ним ничего общего, кроме Олдрена.
Едва подумав о своем бывшем лучшем друге, Киран ощутил, как болезненно сжалось его сердце. С момента пожара в борделе миновали уже недели, месяцы, но принцу до сих пор было трудно вспоминать о том, как Олдрен пытался лишить его жизни. Киран изо всех сил пытался примириться с этим поступком. Как же слепо он доверял Олдрену!
Они были братьями, хоть и не по крови. Киран никак не ожидал, что именно Олдрен предаст его. Из-за этого поступка принц до сих пор сомневался, что Неблагой, занявший трон в Нихалосе, был его старым другом. И хотя у Кирана не было доказательств, подтверждавших эти подозрения, он был уверен, что Олдрен больше не контролировал свое тело.
Когда «Нарядный коршун» наконец появился в поле зрения, Киран ускорил шаги. Внутри магазина было ненамного теплее, чем снаружи, но в Эвадире даже несколько градусов имели большое значение. Осторожно постучав в дверь, он дождался, пока ее открыла Мэйрид. Женщина, которая несколько дней назад впервые встретила Кирана, Ли и Зейлан на пороге своего магазина, приветствовала его как старого друга. Одарив бывшего принца улыбкой, тепло которой согревало сильнее, чем огонь в камине, она смахнула снег с его пальто. Мэйрид и другие Темные, быть может, и совершали дурные поступки, но по сути своей были, определенно, не такими уж и плохими людьми. Они напоминали семью, члены которой ради своих были готовы шагать по трупам.
– Я принес тебе кресс-салат.
Мэйрид кивнула:
– Отлично, большое спасибо! Я заберу его позже.
– Хорошо, – сказал Киран, прощаясь. Недолго думая, он устремился через магазин к потайному люку и, открыв его, спустился в темноту. Мэйрид закрыла люк за его спиной. Теперь обратный путь в логово Темных был хорошо знаком Кирану. Дни, которые они успели провести в Эвадире, казалось, тянулись, словно недели. Возможно, так было из-за холода. А может, оттого, что они с нетерпением ждали прибытия остальных. Так или иначе, Киран чувствовал, что время здесь течет медленнее, будто оно замерзло вместе с реками и озерами.
Преодолев короткий путь до укрытия, Киран постучал в деревянную дверь. Охранники на входе встретили его так же дружелюбно, как и Мэйрид, и Киран вошел в ледяное царство Темных. Все, по обыкновению, занимались своими делами. Большой костер в центре площади горел тихим потрескивающим пламенем; две женщины присматривали за готовящейся едой. Дети играли в салки, трое мужчин чинили крышу дома, пятеро человек несли через площадь корзины с бельем. На мгновение Киран остановился на полпути, потупив взгляд. Он так до конца и не мог понять, как образовалась здесь эта община и как в этих условиях можно было нормально жить, но ведь они жили. У каждого местного жителя была своя задача: каждый знал, что делать, и каждый помогал другому. То была собственная, почти мирная империя посреди страны, полной беспорядков.
