Не выдержав, захлопываю дверь и с бешеной скоростью принимаюсь закрывать замок трясущимися руками. Понимаю, что должна спуститься, но эти воспоминания…
Отступаю от двери, словно боюсь, что она поглотит меня целиком, и зажмуриваюсь, силясь не упасть в обморок.
– Я могу это сделать, могу это сделать, могу это сделать, – усердно повторяю я.
Но всем нутром ощущаю, что не готова.
И, сползая по стене, твержу, сбиваясь от тяжелого дыхания:
– Я не могу. Я не могу. Я не могу.
Глава 11
Элли
Сегодня мой последний день с Бенджи, а завтра из отпуска вернутся его хозяева. Кажется, они говорили, что улетают на Карибы, но я плохо запомнила. С точки зрения жительницы Среднего Запада любой остров – просто точка на карте. Точка на карте, куда я никогда не смогу попасть.
Напоследок треплю Бенджи по животу и угощаю его собачьим печеньем, потом запираю дверь и прячу ключ в маленький ящичек на улице. Он закрыт на замок, так что все будет в порядке.
Провожу ладонью по лицу, отслеживая свежие царапины, которые я умудрилась получить вчера, когда мы с мальчишками устроили гонки монстр-каров. Один из гонщиков не справился с управлением, и машинка влетела мне прямо в лицо… А потом по мне еще и проехались грязными ногтями.
Ну, мне казалось, что смысл был в том, чтобы придерживаться гоночной трассы, которую я соорудила из картона и раскрасила так, чтобы она выглядела совсем как настоящая. Пацан оправдывался тем, что просто немножко съехал с дороги. Думаю, тут еще был виноват и Джастин, который всю дорогу предлагал им прийти к финишной черте какими-нибудь замысловатыми способами, а поскольку с мальчишками ему всегда удавалось отлично находить общий язык, они с радостью последовали его советам.
Потом мы еще долго обсуждали, как важно с уважением относиться к другим людям. Еще мне к лицу насильно приложили пакет с мороженым горошком, чтобы не осталось синяка.
Я прохожу мимо автобусной остановки, хотя прекрасно знаю, что в этом районе остался только последний вечерний рейс. Почему-то в этой части города автобусы перестают ходить раньше всего. Может, чтобы держать подальше сброд типа меня?
Я сую руки в карманы, сжимая пальцы вокруг металлической пряжки.
Сейчас или никогда. Мне нельзя отступать. Я трусцой бегу по улице, чувствуя, как колотится сердце. Прежде чем добраться до дома Шарлотты, я наматываю парочку лишних кругов. А затем истерически начинаю барабанить в дверь и орать – до тех пор, пока я не слышу ее робкие, испуганные шаги.
– Помогите мне! Шарлотта, пожалуйста, помогите… – внутри дома мелькает свет, и я сгибаюсь, упираясь ладонями в колени, чтобы отдышаться. – Это я, Элли! Пожалуйста, помогите… – рыдаю я, остервенело стуча в ее тяжелую дверь. Болят сбитые костяшки. Свет на крыльце начинает мигать.
Шарлотта приоткрывает дверь.
– Что происходит? – натянутым голосом спрашивает она. В принципе, я ее понимаю – сейчас пятница, половина одиннадцатого ночи, и это снова я.
– Элли, – продолжает она, потирая глаза. – Что такое?
Шарлотта смотрит мне за спину, словно ждет, что я привела на ее порог банду головорезов – или, по крайней мере, очередную бурю.
Я выпрямляюсь и вытаскиваю красный поводок из кармана.
– Бенджи… Он сбежал… О боже, он сбежал! – причитаю я и хватаюсь за перила, как будто без них мне никак не устоять.
– Кто? Кто сбежал?
– Собака, – выдавливаю я, – собака, за которой я присматривала. Его хозяева вернутся уже завтра, а он сбежал! – продолжаю лепетать я и сую поводок прямо ей под нос. – Он побежал к озеру, – всхлипываю я, – на нас бросилась другая собака, помесь овчарки, и я выпустила бедняжку Бенджи… Его же ранят.
Шарлотта обеспокоено просит описать эту подлую собаку.
– Может, это собака О’Конноров? Они живут чуть ниже по улице, в белом доме. У них немецкая овчарка, – она открывает дверь и переступает через порог, а потом замирает на своем дверном коврике.
– Нет, эту я раньше видела.
– Она тебя укусила?
– Вы про это? – безразлично спрашиваю я и вяло тру щеку. – Поцарапала. Какая разница, мне нужно найти Бенджи! Дети его так любят!
– Эта собака за ним погналась?
– Сначала да, но потом его позвал хозяин, и он побежал к нему. Я не смогла поймать Бенджи! Он куда-то убежал. – Вся дрожа, я шмыгаю носом. – Его хозяева меня убьют… А если с ним что-нибудь случится? Ему же всего год…
– Погоди-ка, – пытается успокоить меня она и поднимает руку. – Успокойся и сделай глубокий вдох.
– Простите, что я вас беспокою. Я знаю, уже поздно, просто… Я не знаю, кто еще мог бы мне помочь, и вы живете так близко.
– В какую сторону он убежал? – Шарлотта машет рукой, чтобы я шла за ней, и идет на кухню. – К деревьям, где лес, или к домам?
– К деревьям.
– У тебя есть какие-нибудь собачьи лакомства?
– Немного его любимого собачьего печенья.
– Хорошо, давай разделимся. – Шарлотта достает пару ботинок, чтобы обуться.
– Вы правда мне поможете? О господи! Спасибо вам, Шарлотта! – вздыхаю я. – Вы просто моя спасительница.
– Не радуйся раньше времени, – осаждает меня она. – Сначала найдем твоего Бенджи.
– Как думаете, с ним что-нибудь случилось? – старательно прикидываюсь я и прижимаю ладонь к глазам. – Это просто какой-то кошмар. Нельзя было мне брать на себя такую ответственность. Я же вечно все порчу.
– Элли, все будет хорошо. Труднее всего будет уговорить его пойти домой, но раз у тебя есть собачье печенье, то и тут больших проблем быть не должно.
– Вы правы, – бормочу я. – Просто нужно его найти.
– Я пойду осмотрю лес, хорошо? Не хочу, чтобы ты там бродила, там легко потеряться в темноте. А ты иди осмотри другую часть района, – говорит она и принимается копаться в аварийном наборе. – На, возьми фонарик, а я буду себе светить телефоном. Дай мне пару собачьих печенек, и мы быстро справимся.
– А что делать, когда мы его найдем? Как мы свяжемся?
– Позвони или напиши мне. У тебя же телефон с собой?
– Да.
Трясущимися руками я вытаскиваю телефон. Шарлотта начинает диктовать мне номер, но замолкает, когда ее взгляд останавливается на моих дрожащих пальцах. Кажется, ей становится меня жалко, и она вынимает телефон из моих рук.
– Давай, лучше я сама пошлю на свой номер сообщение. Так ты точно не наберешь случайно кого-то еще.
И вот она уже бежит к лесу. Фонарик-вспышка на телефоне, которым она подсвечивает себе дорогу, еле виден в темноте.
Так что я разворачиваюсь и тоже бегу в противоположную сторону, во все горло зову «пропавшую» собаку и лучом фонаря шарю по траве в ее поисках. Так я обхожу весь район, уже без особого энтузиазма выкрикивая его кличку. К дому его владельцев я на всякий случай не приближаюсь – не хочу, чтобы соседи потом наябедничали, что я потеряла их собаку. Это точно обвалит мой рейтинг в пять звезд, и не видать мне работы.
