– Здравствуйте, – я открываю тяжелую деревянную дверь и осматриваю гостью через сетку от насекомых.
– Здравствуй, прости, что беспокою, – начинает она и в смущении хлопает себя по карманам. – У тебя случаем нет пакетов для уборки за собаками?
– У нас нет собаки.
– Вот черт, – она прикладывает ко лбу ладонь. – Мне кажется, я как-то раз видела тебя с псом.
– Я работаю собачьей сиделкой по соседству, – улыбаюсь я. – Так что если вам это интересно…
– Было бы здорово, – подмигивает она. – Сиделка для питомцев всегда полезна.
Какое-то время мы просто рассматриваем друг друга, а затем женщина замечает синяк вокруг моего глаза. Потом ее глаза опускаются вниз, на мой живот.
– Вы… Беременны?
– Да. Но я получила синяк не потому, что рассказала об этом парню, – смеюсь я.
– Фух. Я даже спрашивать боялась, – произносит она. Уже поворачивается, чтобы уйти, но затем передумывает: – Может, полиэтиленовый пакет? Не хочу оставлять все это на газоне.
– Конечно, сейчас.
– Твои мама с папой не будут против?
– Они будут только рады избавиться от пластика, – шучу я, – если вы обещаете отдать его на переработку.
– Отлично, – она закатывает глаза. – Мой щенок иногда ходит по делам дважды. Не хочу оставлять все это неубранным.
– Да, в этом районе такого делать не стоит.
Я заглядываю ей за плечо и вижу, что никаких четвероногих друзей в зоне моей видимости нет.
– А где ваш песик? Я бы с ним с удовольствием познакомилась. Ну или с ней. Я люблю собак.
– Он с моей подругой. Они стоят у того места, где он сходил по делам, чтобы мы его не потеряли, – улыбается она. – У меня австралийская овчарка, Оззи.
Затем, наверное чувствуя, что мне не по себе, она предлагает:
– Можешь пойти со мной и познакомиться. У него абсолютно прекрасные голубые глаза.
– Конечно. Сейчас, только пакет принесу и вернусь.
Я закрываю дверь и принимаюсь обыскивать сначала прачечную, а затем кухню. Нахожу пакеты в кладовке и, взяв с собой парочку, направляюсь к выходу.
И тут замираю от неожиданности. Эта женщина открыла дверь, вошла в дом и теперь стоит в коридоре.
Окаменев, я молча смотрю за ее действиями. Она жадно рассматривает фотографии на стене, затем ее взгляд падает на столик, где в рамке стоит фото Ноя и Шарлотты, еще времен колледжа. Она берет ее в руки, плюет на стекло, протирает его рукавом и ставит на место.
Я хочу что-нибудь сделать, но слишком шокирова всем этим. Может, она знает Шарлотту? Наши отношения с Шарлотой и так напряженные, и я не хочу делать их еще хуже, ругаясь с соседкой. Но это все охренеть как ненормально.
Женщина задирает голову, откровенно разглядывая второй этаж дома. Что за чудило! У некоторых людей вообще нет понятия о рамках. Дом у Шарлотты, конечно, выглядит превосходно, но это просто неприлично.
Впрочем, разве я вела себя не так же? Но у меня хотя бы была причина здесь появиться, и меня пригласили в дом. Я не заявлялась в него сама. Эта дама просто нечто. Наконец, она меня замечает и густо краснеет.
– Наверное, ты не слышала – я сказала, что зайду внутрь.
– Не слышала, – я подхожу к ней и вручаю пакеты. – Держите парочку, вдруг Оззи не хватит одного.
Она прижимает пакеты к груди.
– Спасибо. Ты меня просто спасаешь. Не хочу, чтобы мне запретили выгуливать Оззи в нашем районе.
– А, так вы тоже тут живете, – говорю я. – Озеро довольно популярно, но я редко встречаю соседей.
– Ага, еще бы, – соглашается она. – Вообще это глупо, я ведь живу всего в нескольких улицах. Просто не хотела возвращаться домой за пакетами и решила попросить помощи.
– На здоровье, – я подталкиваю ее к двери, обеспокоенная и ее вторжением, и странным поведением. – На какой улице вы живете?
Она широко улыбается, обнажая мелкие белые зубы. Очень белые – явно работа стоматолога. И вот она улыбается, но ничего не отвечает.
– Погодите, – я щелкаю пальцами и тут же выдумываю две улицы, которые наверняка где-то существуют – только вот не в этом районе. – Живете на Коллинз или на Уилшере?
– Коллинз, – она позволяет улыбке слегка угаснуть и теперь, по крайней мере, это выглядит естественно.
– Обожаю эту улицу! – заявляю я. – Сначала мы думали купить дом там.
– Да, это хорошее место. И пространства много, не чувствуешь, что живешь на головах у соседей… Ну, ты понимаешь.
– Конечно, – говорю я, ухмыляясь, – зато на Уилшере парковки больше.
В принципе, учитывая, что этих улиц не существует, достоинства и недостатки у них могут быть любыми. Я множество раз ходила в этом районе и знаю эту часть города вдоль и поперек. Включая названия улиц.
Я распахиваю дверь.
– Так можно мне познакомиться с Оззи?
Женщина раздраженно закатывает глаза – видимо, надеялась, что я забуду про вымышленную собаку.
– Конечно, пойдем, – она машет мне рукой. – Он тут, за углом.
Она все еще не двигается с места. Заглядывает мне за спину, словно ищет что-то… Или кого-то. Ее взгляд снова возвращается к фотографиям. Она беспечно указывает на фото в рамке.
– Это твой папа?
Я направляюсь к двери, надеясь, что она уловит намек.
– А? Нет, – говорю я.
– Ой, прости. Отчим?
– Не-а, – я неприятно улыбаюсь и понижаю голос до шепота. – Мой настоящий папа все равно что мертв.
Она снова указывает на фото.
– А это случаем не Шарлотта Притчард?
Я никогда не слышала этой фамилии.
– Ну, у нее сейчас другая фамилия. Она замужем, – объясняю я. Понятия не имею, что можно рассказывать этой странной женщине, так что перехожу в нападение. – А вы ее знаете?
– Ага, знаю, – со смешком отвечает она. – Раньше мы ходили вместе в один колледж.
– Вы учились вместе с ней?
– Ага. Но я даже не знала, чей это дом, пока не взглянула на фото. Забавное совпадение.
От этой женщины у меня мурашки по коже, какой бы милой и невинной она ни была. Я слышала, что люди, которые связаны с наукой, обычно более замкнуты в себе, но эта женщина полностью опровергает такое утверждение. Она явно напористая и бесцеремонная.
– Ой, а я еще вот это нашла на дороге около дома, – говорит она, очевидно заметив, какое у меня напряженное лицо. Она раскрывает ладонь. – Наверное, ты обронила?
Это крестик Шарлотты. На цепочке висит маленький ключик.
– Где вы это нашли? – ошеломленно спрашиваю я. Она указывает на подъездную дорожку.
