Я подошла ко второму. Спросила, протянув ладонь:
‒ Как это возможно?
Мою ладонь взяли аккуратно, осмотрели, по шраму неторопливо провели большим пальцем.
‒ Завтра его не будет видно.
‒ Чем вы таким … намазали? Как?
‒ Волшебство.
Эйс был красив и без улыбки, но с улыбкой… А в сочетании с мощными обнаженными плечами, литой грудью и кубическим прессом – без шансов, сразу лапы вверх. Я этого и боялась, что они будут разгуливать по дому в подобном виде. Стоять рядом с полуобнаженным мужчиной, мощную шею которого обнимает темный шнурок с подвеской, мужчиной, который гладит чувствительное место на твоей руке, невозможно без мыслей о… о, да.
Прикосновения пришлось прервать, потому что опять наваливалось ощущение той самой сладкой слабости, которая лишает ум способности трепыхаться. Только не с утра.
‒ Вы уже завтракали?
‒ Еще нет.
И я перехватила взгляд Гэла, который немо вопросил: помочь тебе с приготовлением? Я покачала головой:
‒ Я сама.
Не хватало еще мне личины принцессы, не способной достать продукты из холодильника. А в холодильнике, кстати, отыскалось все, на что я надеялась, и даже больше: упаковка яиц, помидоры, свежий лук, сыр, масло. Колбасы на полках не оказалось, но ее прекрасно заменит бекон. Отлично.
‒ Ты же не умеешь готовить, – Арнау наблюдал за мной из-за спины.
‒ Если боишься, можешь не есть.
‒ Я боюсь?
«Кто здесь кого боится, Недотрога?» ‒ на очевидную провокацию я не отозвалась.
Сковороду на плиту, отрезать немного масла ножом, бросить в центр… Теперь бекон. Негоже мужчинам завтракать одним только кофе, да и я без еды после пробуждения ощущала себя не так устойчиво, как с ней.
‒ Боже, эта попка…
Я почувствовала его руки. Нет, они меня не коснулись, но при развороте оказалось, что они застыли в сантиметре от моих ягодиц, повторяя их округлую форму.
Взгляд Арнау затянулся поволокой. Ему позволь ‒ и он начнет меня шлепать, щупать и зажимать прямо у плиты.
‒ А если сковородой в лоб?
‒ Как ты жестока к своему целителю. – У него была потрясающая способность шутить, прикидываться «в доску простым парнем» при той самой ауре, когда ты помнишь о том, что «он – не ты». Что это куда более глубокий и серьезный человек, напоминающий очень терпеливого хищника семейства кошачьих. Те отлично знают, когда нужно притаиться, а когда совершить решающий прыжок. – Как насчет благодарности вместо угроз?
‒ Два яйца?
Его лицо застыло на долю секунды.
‒ А останется одно, затребуй я поцелуй?
Теперь мигнула я.
‒ Два яйца тебе жарить или три?
Бесшумно смеялся Коэн. Эйс улыбнулся широко ‒ такой широкой улыбки я у него еще не видела.
‒ А она мне нравится, Гэл. Правда, нравится.
Он оставил меня колдовать у плиты, а сам вернулся к бумагам, так и не ответив на вопрос. Кажется, до моего прихода эти двое обсуждали новое, запланированное на сегодня дело.
Яйца с томатами и беконом – классическое блюдо для отличного начала дня. Прибавить сырную нарезку, хрустящие тосты и джем в качестве десерта ‒ так и вовсе гастрономический оргазм.
Они ели с удовольствием ‒ оба.
Эйс мычал, обмакивая кусочек тоста в желток, и я вдруг ни с того ни с сего почувствовала себя счастливой. Удивительный момент: солнечный свет в кухне, два парня за столом, теплота на сердце. Не важно, что будет в будущем – хорошо было именно сейчас, классно, правильно. Давно я подобного не испытывала, даже замерла на стуле, забыла про завтрак, мне казалось, что нечто невидимое обняло меня изнутри.
‒ Сегодня у меня выходной? – спросила расслабленно, имея в виду, что, отработав вчера, для меня, возможно, не было дел сегодня.
‒ Никак нет. ‒ Арнау вытер губы салфеткой. Взглянул на лежащие стопкой сбоку бумаги. – Сегодня ты в деле.
‒ Снова?
‒ Да, но без риска. На тебе будет довольно простая задача: в обед отвлечь продавца из салона грампластинок на Тверн-стрит. Увести его в неурочный час в кафе. Сделать так, чтобы он закрыл магазин до двух часов.
‒ Для чего?
‒ Для того, чтобы мы смогли пробраться внутрь.
Детали пояснил Гэл:
‒ В «ВинРинге» одна из банд складирует оружие в подвальном помещении. С продавцом у них на эту тему уговор: ему подобная «сдача помещения» приносит большую прибавку к месячной выручке. Мы должны будем вынести из подвала пару ящиков до того, как они будут использованы бандитами.
Отвлечь продавца? Вроде бы задача не такая сложная, как вчера.
‒ А что в ящиках?
‒ Неважно.
Мне даже нравилось, когда глаза Эйса снова становились льдистыми, холодными. Нравилось, когда этот холод предназначался не мне.
‒ А с чего вы решили, что он уйдет со мной? Мало ли, кто его может позвать в кафе…
‒ С «мало ли» он действительно не пойдет. Но с тобой – да.
‒ Почему?
‒ Потому что мы добавим пару штрихов твоему образу, и он не устоит.
‒ Каких штрихов?
‒ Купим тебе клетчатый берет, юбку и гольфы. Ты соорудишь два хвостика и станешь копией образа, который для него является фетишем, – образ студентки «Лола Гоу» из альбома «Грейтерс». Она изображена на обложке пластинки.
‒ И это сработает?
‒ О да, ‒ Гэл, закончив с завтраком, откинулся на спинку стула, довольный, сильный. Он сидел ко мне ближе, чем Арнау, и я могла потрогать его шикарное плечо, не выпрямляя до конца руку. – О его предпочтениях никто не знает, но это именно то, что заставит его пойти с тобой в кафе.
‒ А как я его узнаю? Ну, как человека? О чем говорить, куда клонить беседу?
Сорок минут – это долго, нужно уметь удержать внимание.
‒ Не беспокойся, ‒ Эйс с нежностью посмотрел на пустую тарелку перед собой, вспоминая завтрак и, вероятно, удивляясь ему. – Мы дадим тебе список всех его «тараканов» и интересов. Ты будешь во всеоружии.
‒ Ясно. – Подумала. И добавила: ‒ Меня опять свяжут с этим делом по камерам наблюдения? Ведь именно в тот момент, когда я уведу его, случится пропажа.
‒ Не свяжут. – Лучше бы Арнау не был голым наполовину. То, как закачался его медальон, когда торс подался вперед, впечаталось мне в память, как крутящийся диск гипнотизера. ‒ Мы войдем в «ВинРинг» не с улицы, но изнутри. Никаких следов. Замки я вскрывать умею, ты знаешь.
