— Нет, не воспринимаю. Умный человек задался бы вопросом почему. Как так вышло, что я целиком и полностью игнорирую твои жалкие попытки казаться крутым? Умный человек мог бы взять минутную паузу, чтобы тщательно все взвесить. Докажи, что ты умнее, чем кажешься, парень. Вернись на место и посвяти остаток ночи обсуждению с Долговязым и Жирдяем, как ты совершенно точно мог применить на мне пару приемчиков, но решил этого не делать. Умный человек воспользовался бы шансом сохранить мир.
Губы Банни скривились от отвращения, когда его обдало зловонным дыханием Коренастого.
— Нас трое, а ты один.
— Верно подмечено, — согласился Банни. — Возможно, стоит позвать еще кого-нибудь на подмогу.
Блондинка, стоявшая у бара впереди Гринго, забрала свои напитки и ушла, оставив его наедине с барменшей.
Барменша-певица провела тряпкой по стойке, вытирая мокрые пятна.
— Чем могу быть полезна?
— Просто хочу сказать, что у тебя фантастический голос.
Девушка улыбнулась.
— Что ж, пение кажется лучше, если публика пьяна, но все равно спасибо.
— Э-э, мой друг, вон там, — Гринго указал большим пальцем через плечо, — считает тебя невероятной.
— Позволь, угадаю: он крупный музыкальный продюсер и мечтает вытащить меня из этой дыры?
— Нет. Боюсь, что нет. Мы лишь скромные детективы из «Гарда Шихана».
— Да ладно! Ну что ж, если вы решили устроить облаву, то ведете себя ужасно вежливо.
Гринго поднял руки.
— Расслабься, мы пришли с миром. Вообще говоря, вы подпадаете под условия лицензии для частного клуба — до тех пор, пока подаете в заведении еду. Кстати говоря, разве у вас не должно быть каких-нибудь бесплатных закусок?
Девушка взглянула на дверь за баром:
— Еда есть, но ее еще никто ни разу не похвалил. Какая-то кисло-сладкая бурда. Приготовление пищи не сильная сторона Ноэля.
— Бляха-муха!
— Могу предложить тебе тарелочку, но, боюсь, это расценят как покушение на жизнь полицейского.
— Справедливо. Кстати, что за интересный акцент я только что расслышал?
— Черт возьми! А я и не верила во всякие детективные штучки. Однако ты меня покорил.
— Могу предположить… далекий-далекий Юг?
— Почти угадал. Я из Керри
[26].
— Вообще-то, я имел в виду Америку.
— Ты намекаешь, что в Керри слишком мало темнокожих девушек?
— Таких, как ты, больше нет.
— О боженьки… А ведь так хорошо начиналось… Ты будешь заказывать напитки или просто пришел испытать на мне свой ясноглазый ирландский шарм?
— Ого, а ты крепкий орешек.
— А ты, судя по полоске на безымянном пальце, давно и глубоко женат. Так и что могу предложить?
Гринго облокотился о стойку бара.
— Два двойных «Джека Дэниелса», пожалуйста, и чисто на заметку: в настоящее время я нахожусь в процессе развода.
Девушка поставила два стакана на стойку и стала наполнять их через мерку из почти пустой бутылки.
— Дай угадаю: она тебя не понимала?
— Не, скорее, я ее не понимал. Что ж, как говорится, ке сэра сэра
[27]. И чисто на заметку: я выступаю здесь не от своего имени.
— Ага, попался, крылатый посланец! Тогда расскажи мне о своем друге.
Она бросила опустевшую бутылку «Джека Дэниелса» в ведро под стойкой бара и принялась открывать следующую.
— Ну… у него сногсшибательное чувство юмора.
— Ой, спасибо, но сразу нет.
— В смысле?
— Ты начал с чувства юмора? — в ее голосе прорезалось раздражение. — Проще было бы сказать, что бедненького паренька избили кривой палкой и ему осталось жить полгода. «Чувство юмора»? Черт возьми, я даже не ожидала, что будет настолько беспомощная херня.
— Ты приперла меня к стенке. Я запаниковал. Чего ты ожидала?
— Ожидала чего-нибудь настоящего. Когда не знаешь, что сказать, почему бы не начать с правды?
— Окей. Он мой лучший друг.
— Почему?
— Потому что, несмотря на скверный характер, он самый честный и порядочный человек, которого я знаю. Он искренне верит в добро и зло и пытается сделать мир лучше, даже когда ведет себя как ёбнутый вахлак.
Девушка закончила разливать алкоголь и поставила бутылку на стойку. На секунду задержав взгляд на Гринго, она ткнула в него пальцем.
— Видишь, вот это и было… по-настоящему. В следующий раз начинай именно так. В любом случае я уверена, что твой приятель — отличная добыча, но сейчас я, к сожалению, не на охоте.
— Серьезно? Ты совершаешь большую ошибку.
— Милый, это далеко не самая большая ошибка в моей жизни.
Гринго вынул бумажник, извлек десятифунтовую банкноту и положил ее возле выпивки.
— А я упоминал, что у него сегодня день рождения?
— Черт, ну это же меняет дело! Дай только закрыть бар, и я немедленно подойду. Так, стой… — Она огляделась с притворным удивлением. — Оказывается, мы не в баре с приватными танцами.
— Господи, милая! Только не обижайся, но ты именно то, что мы, ирландцы, называем «тяжелым случаем».
— Милый, я то, что все называют «тяжелым случаем». — Она улыбнулась, когда Гринго отмахнулся от сдачи. — Передай другу, что я сказала: «С днем рождения!»
— Он очень застенчивый, но в следующий раз я заставлю его подойти к бару, и ты сможешь поздравить сама.
— Застенчивый? А мы точно говорим о том здоровяке в углу?
Гринго повернулся, чтобы проследить за ее взглядом. Банни сидел на месте, но трое парней с соседнего столика теперь стояли вокруг него, угрожающе нависая.
— Похоже, он завел себе новых друзей.
— Да блин!
Гринго успел сделать всего два шага обратно к столу, когда толстяк треснул Банни по затылку пустой пивной бутылкой, после чего весь ад вырвался наружу…
Глава восьмая
— Акх-х-х-х-х-х-х…
Шелест открываемых жалюзи порвал саму ткань души Банни Макгэрри, а последовавший за ним поток солнечного света чуть не выжег ему глаза.
— На-хер-хоссподи-ты-сволочь-хгарр…
— Я тоже рад тебя видеть, боксер-алкоголик. Поднимайся. Вставай и пой.
