— Все верно, — ответил Банни, даже не повернув головы. — Спасибо, но нет… Давайте, парни, поехали! СОБЕРИТЕСЬ!
Когда все поднялись на ноги и собрались, судья приготовился вновь бросить шлитар
[38].
Десси вернулся вразвалку с ведром и волшебной губкой в руках.
— Все отлично, босс, — сказал он, подняв большой палец.
Всего через восемь секунд после того, как мяч опять ввели в игру, он пролетел над перекладиной ворот Святого Иуды, принеся соперникам очко.
— Святая Мария верхом на мопеде!.. Филипп Неллис, ты когда начнешь бросаться на мяч? Нет боли — нет результата, сынок. Остальные держите позиции! Так мяч хотя бы случайно попадет в кого-нибудь и не долетит до ворот.
— Босс, — сказал Десси, — мяч улетел на дорогу.
— Вот блин! Может, сходишь принесешь?
Десси вздохнул.
— Уже иду, босс.
— Молодчик.
Банни достал из спортивной сумки у своих ног другой шлитар и швырнул его на поле.
— Аккуратнее с ним. Он у нас последний.
— Банни, — сказал О’Рурк, — я жду ответа.
Банни бросил на О’Рурка короткий, но явно раздраженный взгляд.
— Я уже ответил.
— Мне нужно объяснение.
— Черт возьми, Финтан, неужели это не может подождать?
— Нет. У меня встреча с комиссаром через сорок минут.
— Все просто: я не хочу быть в опергруппе. По той же самой причине, по которой ты хочешь меня туда втянуть. Ты знаешь, что нас с Доналом Картером связывает одна история.
— Знаю. Квартал Кланавейл был одним из твоих первых мест службы в Дублине, правильно?
— Наверняка ты и так знаешь ответ. А теперь — если ты не против — я, вообще-то, тренер на игре. ВПЕРЕД, ПАРНИ, ПРОДОЛЖАЙТЕ В ТОМ ЖЕ ДУХЕ!
— Ради бога, Банни, удели минуту своего времени, прошу тебя. Ты ведь все равно проигрываешь матч.
Банни развернулся так быстро, что О’Рурк отступил на шаг.
— Ты что, черт возьми, несешь? Мы впереди на шесть очков.
Несмотря на полное отсутствие интереса, О’Рурк не смог скрыть удивления:
— Серьезно?
Вратарь клуба Святого Иуды Дэйви Райан подхватил мяч, чтобы возобновить игру, и, вложив все силы в бросок, отправил его по дуге в центр поля. Именно тогда невысокий ребенок, который, как заметил О’Рурк, до сего момента вообще ничего не делал, легко отбил мяч в землю перед собой, заставив двух противников метнуться не в ту сторону. Затем он в одиночку провел мяч через половину поля. Шлитар лежал на его хёрле будто приклеенный, когда он ловко обходил трех защитников. Затем он остановился, отступил на шаг и одним плавным движением отправил мяч с расстояния тридцати ярдов в пространство над перекладиной ворот команды соперников
[39].
Раздались спонтанные аплодисменты — причем, как заметил О’Рурк, аплодировали даже некоторые родители, болевшие за противоположную команду.
— Красивая игра, Поли Малкроун, просто великолепная! Продолжай в том же духе, сынок. Остальные берите пример с Поли.
— Ух ты, — произнес О’Рурк.
— Лучший ударный нападающий, которого ты когда-либо видел. Настоящий самородок. Теперь мы поборемся за округ.
Затем в игре наступил перерыв, поскольку Десси до сих пор не вернулся с улетевшим мячом, а второй скатился в высокую траву в конце поля. Вратарь соперников и судья возглавили поисковую группу. Остальные игроки обеих команд восприняли паузу как сигнал к тому, чтобы посидеть, поболтать или поиграть на нервах родителей.
Банни повернулся к О’Рурку и посмотрел ему прямо в глаза.
— Томми Картер наверняка мог превратиться в первосортную гадюку, и я надеюсь, что вы изловите его так же, как и всю его команду, но отец Томми — хороший человек, и я не хочу оказаться в двусмысленной ситуации. — Банни придвинулся ближе и ткнул пальцем в грудь О’Рурка. — Я знаю, зачем тебе нужен, Финтан. Когда толпа подонков решила поджечь дом Картера, именно я вошел внутрь и вытащил его детей. Но я сделал то же, что сделал бы ты или любой другой полицейский. Так что давай не будем превращать обычный поступок в нечто особенное.
— Но спас детей ты, — ответил Финтан. — Мы могли бы это использовать.
— Не интересует.
— Мне нужно выбить из колеи Томми Картера, так что да — я буду задействовать все возможные рычаги.
— Последнее, что я слыхал о Донале Картере, — сказал Банни, — это то, что он серьезно болен. Почки или типа того. Ты хочешь взять его сына? Прекрасно. Но Донал — порядочный человек. Все, что он хотел, — избавить свой квартал от наркотиков, и ему это удалось. Если бы мы лучше справлялись со своей работой, ему бы вообще не пришлось никуда влезать.
Банни повернулся обратно к полю. О’Рурк ухватил его за руку и развернул к себе.
— Господи, до чего же ты упрямая сволочь, Макгэрри. Ладно. Так и быть. Поделюсь с тобой информацией, о которой не знает никто, кроме меня, комиссара, О’Шэя и Каннингем. Нельзя допустить, чтобы Картер что-нибудь заподозрил. Я верю, что ты никому не расскажешь.
Банни пристально посмотрел на О’Рурка и кивнул.
О’Рурк еще более понизил голос:
— Причина, по которой мы плотно занялись Томми Картером, заключается в следующем: у нас имеются довольно веские основания полагать, что он собирается сменить род занятий. Он заключил сделку. Нам неизвестно, где это будет и когда, но мы знаем, что он ждет поставку крупной партии кокаина.
— Чушь собачья.
— Увы, не чушь. Я могу показать тебе переписку с американским Управлением по борьбе с наркотиками. Очевидно, кто-то из его приятелей — бывших армейских рейнджеров — знаком с кем-то из бывших спецназовцев в Штатах, которые мутят там бизнес. Томми далеко не его отец, который, как ты знаешь сам, сильно болеет. На самом деле врачи дают ему не более двух месяцев, если не сумеют найти донорскую почку, но на это надежды совсем мало. И как только он умрет, Томми станет на все плевать. Он собирается наводнить Дублин дешевым кокаином и развязать такую охеренную нарковойну, какой мы еще никогда не видели.
— Но… — проговорил и запнулся Банни, явно пытаясь собрать услышанное воедино, — после всего, через что они прошли?
— Именно так, — кивнул О’Рурк. — Возможно, ты вытащил юного Томми и его сестру из огня, но Томми не забыл и не простил тех, кто это устроил. Его отец был против наркотиков в целом, но Томми только против пары конкретных наркодилеров — тех, кто хотел его поджарить.
