Над всеми этими мыслями, крутившимися в голове Бена, доминировала главная: этих людей просто не могло быть здесь. Они буквально соткались из воздуха.
Перед лицом Бена Уильямса появился кусок картона, и голос сзади заговорил снова:
— Читай.
— Я… я не вижу без очков.
Послышался шелестящий звук движения, после чего ему грубо водрузили на нос очки.
— Читай, — повторил голос.
Хозяин голоса по-прежнему стоял у Бена за спиной, предположительно держа у его головы пистолет. Второй человек по-прежнему целился в Питера Лавджоя, сидевшего в фургоне. Третий человек в балаклаве и тактическом штурмовом снаряжении стоял перед ним, держа картонку в одной руке и рацию Бена — в другой.
Пистолет снова ткнулся в затылок. Бен сосредоточился на картонке.
— Меня зовут Бен Уильямс. — Они знали его имя. Откуда они узнали его имя? — Жилет, который на меня надет, содержит шесть фунтов C-4. Еще двенадцать фунтов C-4 привязаны к броневику. Оба заряда сработают от детонатора-размыкателя.
Человек, наставивший пистолет на Питера Лавджоя, поднял левую руку, в которой он держал небольшое цилиндрическое устройство, и надавил большим пальцем на его верхнюю часть.
— Если спецназ покинет ангар номер 3, мой водитель умрет. Если кто-нибудь попытается приблизиться к самолету, вначале погибнет водитель, затем сдетонирует C-4. Это не блеф. — Бен засомневался, нужно ли произносить последнюю фразу, но тычок пистолета в затылок подсказал ответ. — Хм-м, демонстрация А.
В течение пяти напряженных секунд ничего не происходило, затем раздался хлопок. Боковым зрением Бен заметил облачко дыма слева, когда рухнула секция внешнего ограждения аэродрома. Через секунду в проеме показался фургон «Тойота-Хайэйс» и быстро поехал к ним.
Картонка перед лицом перевернулась.
— Отойдите назад. Вызовите саперов. На борту самолета сто четырнадцать пассажиров и членов экипажа. Не испытывайте нас.
Картонка пропала из поля зрения, и чья-то рука толкнула Бена к самолету. Под фюзеляжем он почувствовал на руках кабельную стяжку, врезавшуюся в кожу, после чего оказался привязанным к заднему шасси. Через несколько секунд подъехала «Тойота», и к Бену присоединился Питер Лавджой, которого привязали тросиком к другому колесу.
Питер заметил жилет, надетый на Бена.
— Это что…
Бен шикнул на него, прежде чем тот успел произнести что-нибудь еще. Он не хотел провоцировать агрессию у напавших на них людей. Это был стандартный совет от компании: «Если вас вовлекли в инцидент (слово “ограбление” не использовать ни при каких условиях), то вы должны выполнять все требования и не прилагать никаких усилий к сопротивлению. Вместо этого необходимо сосредоточиться на безопасности себя и других и постараться запомнить как можно больше деталей, чтобы позже помочь работе полиции».
Он сам зачитывал эту инструкцию новым сотрудникам не менее двух десятков раз. Правда, в ней не упоминалось ничего о том, как следует поступать с шестью фунтами C-4, надетыми на ваше тело.
Водитель фургона «Тойота», на чьем лице красовалась пластиковая формованная маска, искажавшая черты, распахнул заднюю дверь. Затем он открыл трап и выкатил наружу два мотоцикла. Тем временем двое других быстро переносили черные ящички с алмазами из трюма самолета в фургон. Четвертый человек спокойно стоял с детонатором в поднятой руке, придавливая большим пальцем кнопку. Чтобы загрузить фургон, им понадобилось не более шестидесяти секунд.
Девятнадцать ящичков — Бен сосчитал их по привычке. Он пытался подмечать и другие детали. Хоть какие-нибудь, поскольку больше всего он старался не думать о жилете.
Двое занимавшихся погрузкой захлопнули задние двери. Один из них сел на пассажирское сиденье фургона, и машина немедленно рванула с места, направившись к пролому в заборе.
Второй вскочил на мотоцикл, натянул поверх балаклавы шлем и бросил другой точно такой же шлем человеку, державшему детонатор. Тот надел его, пока шел к своему мотоциклу, ни на секунду не опуская вторую руку. Бен поймал себя на мысли, что его палец, должно быть, уже сильно устал.
Первый мотоцикл с ревом помчался к забору.
Бен наблюдал, как последний человек сел на мотоцикл и завел его. Затем целую вечность — хотя, возможно, это была лишь доля секунды — он смотрел в закрытые черным забралом глаза мужчины. Наконец мотоциклист указал пальцем на взрыватель, переключил что-то в его нижней части и небрежно бросил Бену.
Бен так и не увидел, как отъехал последний мотоцикл, поскольку потерял сознание.
Глава двадцать седьмая
— Вы что, издеваетесь?
Детектив-инспектор Финтан О’Рурк еще раз посмотрел на яму, затем на Лиэма Бейнса, начальника службы безопасности Дублинского аэропорта, судя по виду которого сегодня был худший день его жизни. Они стояли на краю зоны ожидания «Браво», за уже пустым самолетом, все сто четырнадцать пассажиров и членов экипажа которого в настоящее время находились внутри здания аэропорта, где давали, без сомнения, совершенно бесполезные показания наспех собранной группе из офицеров полиции. Саперам понадобилось девятнадцать минут, чтобы прибыть на место, и еще сорок, чтобы выяснить: несмотря на то что оболочка бомбы, надетой на Бена Уильямса, действительно содержала настоящий C-4, большая часть смонтированной проводки представляла собой сложную серию ложных цепей.
Прибытие дополнительных сил полиции на место происшествия осложнилось внезапно возникшими дорожными пробками. Двое грабителей, уехавших на мотоциклах, раскидали целую россыпь железных колючек на дорогах, ведущих к аэропорту, что вызвало множество аварий. В самом центре одной из них оказалась машина подразделения быстрого реагирования. Тем временем полицейский вертолет, не имея возможности попасть непосредственно в воздушное пространство Дублинского аэропорта, в настоящее время занимался поиском белого фургона «Тойота-Хайэйс» на улицах Дублина, что было похоже даже не столько на попытку найти иголку в стоге сена, сколько на попытку обнаружить в нем соломинку.
Яма оказалась площадью два с половиной метра на метр и глубиной сантиметров сто двадцать. Достаточно, чтобы стать могилой для карьеры Бейнса.
О’Рурк вновь покачал головой.
— Какого черта она тут делает?
— Ну, — протянул без пяти минут бывший начальник службы безопасности Дублинского аэропорта, — мы считаем, что изначально здесь находилась дренажная полость, но их не копают такими большими. Должно быть, они ее расширили.
— Как? Когда?
Бейнс пожал плечами.
— Не знаю. За этой зоной никто особо не следит. Должно быть, они пробирались сюда тайком и рыли несколько месяцев.
— И никто ничего не увидел?
— Должно быть, они делали это по ночам.
— Верно. Поскольку если бы тут копали днем, то кто-нибудь из ваших «зорких» сотрудников обязательно бы заметил.
