— Мы подошли.
Затем он кивнул и осторожно протянул телефон Банни, держа пистолет во второй руке направленным в центр его тела.
Банни взял телефон и прижал к уху плечом, левой рукой поправляя штаны сзади, а правой — по-прежнему сжимая пакет.
— Детектив Макгэрри, спасибо, что пришли. Все в порядке?
— Ага, великолепно. Только заранее простите — у меня небольшой дискомфорт в области яичек из-за недавней драки.
Банни сунул левую руку обратно в карман куртки.
— Надеюсь, вы принесли с собой кассету?
Банни поднял полиэтиленовый пакет.
— Ага, принес. Вот она — так близко к тебе, насколько это возможно, пока я своими глазами не увижу Симону.
Голос в телефоне рассмеялся.
— Кажется, вы сильно переоцениваете вашу позицию в переговорах, детектив.
— А вот я в этом не уверен. Позволь поведать историю о Биби Баскин.
— О ком?
— О моей золотой рыбке. Видишь ли, Гринго — мой теперь уже окончательно бывший напарник — как-то сказал, что мне вредно жить одному. Дескать, это делает меня сварливым. И купил для меня золотую рыбку.
— Биби Баскин?
— Именно. Названа в честь одной умнички из телика
[88]. Ты смотришь ирландское телевидение? Наверное, нет. Короче, это симпатичная рыжеволосая женщина, и рыбка вроде была красной, так что…
— Что вы несете?
— Погоди, — ответил Банни, посмотрев на провожатого и закатив глаза, как бы намекая, что его босс немного туповат. — В общем, Гринго принес мне эту рыбу, а значит, пришлось идти покупать для Биби аквариум и все такое. Господи, сколько свалилось забот! Казалось бы, всего несколько сотен фунтов расходов, но я прошел через все девять ярдов
[89], как вы, янки, любите выражаться. И вот представь, в первую же неделю я прихожу домой, а Биби — до сих пор не понимаю, как это случилось, — выпрыгнула из аквариума и сдохла на полу.
— Господи!.. Заключается ли мораль вашей истории в том, что вам никогда не удавалось спасти своих женщин?
— Не-не, вовсе нет! Смысл в том, что я купил кучу снаряжения, включая приспособление для чистки аквариума от водорослей. Парень в магазине убедил меня, что эта штука сделает жизнь намного проще. «Она превращает чистку резервуаров в радость» — я до сих пор помню его слова.
Голос в телефоне стал слегка раздражаться:
— К чему вы клоните?
— Ну, — сказал Банни, вытаскивая левую руку из кармана с массивным черным предметом и располагая ее над пакетом, — дело в том, что из-за этой фиговины для водорослей в моем доме сохранился магнит довольно приличного размера. А видеокассеты и магниты плохо уживаются.
— Позвольте уточнить, детектив: вы угрожаете мне тем, что собираетесь уничтожить запись, которую я и так собирался ликвидировать?
— Ах! Ну что ж, если все, что тебе нужно, — просто уничтожить пленку, то я облажался по полной. Однако, думаю, такой человек, как ты, предпочтет владеть этой кассетой, вместо того чтобы просто от нее избавиться. Скорее всего, главная ценность кассеты — в ее существовании и в том, что принадлежать она будет тебе. Я угадал?
— И вы решили, что маленького магнита хватит для ее уничтожения, прежде чем мистер Фрок всадит вам пулю в голову?
— Видишь ли, я понятия не имею, получится или нет, и готов поспорить, что ты не знаешь тоже. Давай я попрошу мальчика Фроки выстрелить мне в голову, и мы вместе проверим, что случится.
Мистер Фрок поджал губы и посмотрел на Банни.
Голос вздохнул.
— Ну хорошо, детектив, давайте поиграем в вашу игру. Вы можете оставить магнит и кассету, но я не позволю вам пройти с оружием, которое, я уверен, вы прихватили с собой.
— Можешь обыскать меня лично, если есть желание.
— И дать вам шанс на какой-нибудь фортель? До этого дело не дойдет. Пожалуйста, верните телефон мистеру Фроку.
Банни переложил магнит в правую руку и быстро кинул телефон Фроку.
Фрок спокойно отступил, позволив телефону упасть на грязную землю, при этом дуло его пистолета, ни разу не дрогнувшее, продолжало смотреть на Банни. Затем Фрок наклонился и поднял аппарат, пробормотав что-то похожее на слово «мудак».
— Раздевайся.
— Простите? — переспросил Банни.
— Раздевайся, — повторил Фрок.
— Знаешь, я понимаю, что по дороге сюда между нами возникло очевидное сексуальное напряжение, но я, вообще-то, кое с кем встречаюсь.
— Раздевайся.
— Ты серьезно? Под проливным дождем? В такую холодину?
— Можно подумать, мне не плевать. Нравится изображать из себя пидорюгу? Я не против. Раздевайся.
— Ну ладно. Но прежде чем я начну, учти, что сейчас холодно и ты увидишь меня не в лучшем виде.
Банни положил пакет с кассетой на ближайший камень и принялся раздеваться, удерживая над пакетом магнит. Процесс шел медленно. К концу его он стал весь мокрый от дождя и крупно дрожал.
— Можно не снимать обувь?
— Нет. Снимай все.
— Я уже начинаю сходить по тебе с ума.
Мистер Фрок склонил голову в сторону каменных ступеней.
— Поднимайся.
— Ты первый.
— Живо.
— Я серьезно. Ты пойдешь впереди. Я не позволю тебе поддаться искушению выстрелить мне в затылок в самый неожиданный момент. Я хочу тебя видеть, иначе…
Банни многозначительно посмотрел на магнит и пакет с видеокассетой.
Фрок поморщился и медленно пошел спиной вперед по деревянному мосту. Банни следовал за ним примерно в двух метрах. Он не прилагал никаких усилий, чтобы сберечь свою скромность, предпочитая держать руки так, чтобы магнит упал в пакет, если случится что-нибудь непредвиденное.
Фрок начал медленно подниматься по ступеням, не спуская глаз с Банни.
— «Фрок» — это же немецкое слово, да?
Фрок ничего не ответил.
— В британской армии… с немецкой фамилией… Мать моя, как я тебе не завидую! Наверняка других ребят это бесило.
К тому времени, когда они добрались до верха лестницы, Банни уже не мог унять дрожь. Холод пронизывал его насквозь, и твердые гранитные ступени стали скользить под босыми ногами, когда хлынул дождь, заглушивший любые другие звуки. Банни посмотрел на деревья, и в голову ему пришла дурацкая мысль: до чего, должно быть, нелепо они выглядят в глазах диких животных.
